Сейчас она говорила своим вторым тоном – голосом женщины.
– Почему же тогда мне кажется, что я предал ее? – выговорил маркиз.
– Потому что она слепая. И потому, что незаконнорожденная. Вы хотели уберечь ее от последствий и того, и другого обстоятельства, а потому буквально душили ее любовью.
– Душил… – повторил он с тупой болью в сердце. – Неужели это правда? Значит, это все, чего я добился?
Он понимал, что Клодия права.
– Лиззи имеет такое же право жить, как любой другой человек, – объяснила Клодия. – Она вправе сама принимать решения, познавать мир, мечтать о будущем, стремиться к исполнению мечтаний. Я не знаю, будет ли школа подходящим местом для нее, лорд Аттингсборо. Но в нынешних обстоятельствах это лучшее решение из возможных.
Под обстоятельствами подразумевались смерть Сони и скорая женитьба маркиза на Порции Хант, после чего в его жизни не останется места для внебрачной дочери.
– А если она не захочет в школу? – спросил он.
– В таком случае придется смириться и поискать другой выход. Таково мое условие – разумеется, если вы в целом одобрили мой план. Лиззи тоже должна выразить согласие. Если к концу лета я решу предложить ей место в моей школе, тогда Лиззи сможет принять предложение или отвергнуть его. На этом условии я настаиваю всегда – об этом я уже упоминала.
Маркиз потер лицо ладонями и выпрямился.
– Вы, наверное, считаете меня ничтожеством, мисс Мартин.
– Нет, – возразила она, – просто заботливым и любящим отцом.
– Таковым я чувствую себя не всегда, – признался Джозеф. – Я всерьез подумываю увезти Лиззи в Америку и начать там новую жизнь. Там я смог бы все время быть с ней рядом. Мы были бы счастливы…
Она не ответила, и ему стало неловко. Он и вправду думал, что можно увезти Лиззи в Америку, но всегда знал, что не сделает этого – потому что не сможет. Когда-нибудь он станет герцогом Энбери, от него будет зависеть жизнь множества людей, на плечи ляжет тяжкое бремя.
Свобода выбора зачастую не более реальна, чем мираж. Внезапно его осенило, и он изумился тому, что это случилось так поздно.
– Но ведь я буду рядом, – произнес он, поднимая голову и глядя на собеседницу. – Я собираюсь в Элвесли-Парк на годовщину свадьбы графа и графини Редфилд. Элвесли всего в нескольких милях от Линдси-Холла. Вы знали это?
– Конечно, – кивнула Клодия. – О праздновании я узнала от Сюзанны и Питера, приглашенных на него. Правда, я не сразу сообразила, что в числе гостей будете и вы.
– Я смогу видеться с Лиззи, – продолжал он. – Смогу почаще бывать с ней рядом.
– Да, если пожелаете. – Она смотрела ему в глаза.
– Если пожелаю?
– Ваших друзей и родных может удивить ваш интерес к простой школьнице, обучающейся бесплатно, – пояснила она.
– Бесплатно? – Он нахмурился. – Мисс Мартин, я заплачу вам вдвое больше положенного, если Лиззи согласится учиться в вашей школе и будет в ней счастлива.
– Я уже попросила у герцогини разрешения привезти с собой новую подопечную, рекомендованную мне мистером Хэтчардом. Насколько я понимаю, вы хотите скрыть правду?
Метнув в нее гневный взгляд, он отвернулся и закрыл глаза. Его мать и отец, Уилма, родные Кита и Бьюкасла будут оскорблены; узнав, что его дочь гостит в Линдси-Холле, пока он находится в соседнем поместье Элвесли. То, что оскорбится и Порция Хант, было совершенно ясно. Джентльменам не полагается вводить незаконнорожденных отпрысков в круг законной родни и знакомых.
– Значит, мне придется вести себя так, словно я стыжусь самого дорогого мне человека? – спросил он.
Вопрос, конечно, был риторическим. Клодия не ответила.
– Тем не менее я буду видеться с Лиззи и заботиться о ней, – добавил он. – В таком случае решено, мисс Мартин. Лиззи поедет в Линдси-Холл – конечно, если согласится, а вы с мисс Томпсон решите, что она сможет учиться в Бате.
– Лорд Аттингсборо, хочу напомнить, что вы вовсе не обрекаете свою дочь на муки.
Он снова повернулся к ней и невесело рассмеялся.
– Поймите, у меня разрывается сердце.
Слишком поздно он уловил в своих словах сентиментальную гиперболу и задумался о том, могут ли они быть правдой.
– Понимаю, – ответила Клодия. – Мне надо встретиться с Лиззи еще раз, чтобы поговорить с ней и посмотреть, удастся ли убедить ее погостить в Линдси-Холле несколько летних недель вместе со мной и другими девочками. Не знаю, что она ответит, но, по-моему, ваша дочь способна на большее, чем считаете вы, лорд Аттингсборо. Вас ослепила любовь.
– Ирония судьбы, – заключил он. – Значит, завтра? Днем, в обычное время?
– Отлично! Если позволите, я возьму с собой пса. Он маленький, ласковый и наверняка понравится Лиззи.
Она сидела на прежнем месте, ее лицо наполовину освещал фонарь, наполовину скрывала тень, придавая загадочное выражение. Джозеф с трудом вспомнил, какое впечатление мисс Мартин произвела на него при первой встрече, когда вошла в гостиную – прямая, строгая и неулыбчивая.
– Спасибо, – выговорил он и накрыл ладонью ее сложенные пальцы. – Вы очень добры.
– И вероятно, очень глупа. Как можно учить того, кто лишен зрения? Творить чудеса я не умею.
Он не нашелся с ответом, но сжал ее руку и поднес к губам.
– Я благодарю вас за все, что вы уже сделали и согласились сделать. Вы отнеслись к моей дочери не просто как к незаконнорожденному ребенку, который вдобавок слеп, а как к человеку, имеющему право вести достойную жизнь. Вы уговорили Лиззи пробежаться, засмеяться и закричать, как делают все дети. А теперь вы готовы подарить ей чудесное лето, превосходящее ее самые смелые мечты – и мои тоже.
– Будь я католичкой, вполне могла бы претендовать на звание святой, лорд Аттингсборо.
