– Очень, – призналась Лиззи. – Это плохо, папа? Я и маму люблю, я даже думала, что умру вместе с ней. И что больше ни с кем мне не будет так весело и спокойно, как с тобой.
– А с мисс Мартин тебе хорошо?
– Да.
– Значит, не о чем беспокоиться! – Джозеф пожал руку дочери. – Ты никогда не перестанешь любить маму, она навсегда останется в твоем сердце. Но любовь живет и растет, Лиззи. Чем дольше любишь, тем больше любовь. Не вини себя за то, что тебе нравится мисс Мартин.
Довольно и того, что он винит в этом себя.
– Может быть, мисс Мартин сможет приехать к нам в гости, папа.
– Может быть, – согласился он.
– Я буду скучать по ней, – вздохнула Лиззи. Они остановились на берегу, Джозеф смотрел вперед, где деревья подступали к самой воде. На то памятное место… – И по Молли, Агнес и мисс Томпсон.
– Скоро я увезу тебя домой, – пообещал Джозеф.
– Домой… – Лиззи вздохнула и прижалась щекой к его руке. – Папа, а мисс Мартин заберет Хораса?
– Думаю, она охотно оставит его тебе.
Джозеф увидел вдалеке Клодию Мартин, прогуливающуюся с Маклитом. Очевидно, они обогнули холм позади дома и вышли из-за деревьев.
Чтобы не смотреть им вслед, Джозеф повернулся к дочери. Какое счастье, что теперь он может гулять с ней открыто, ни от кого не прячась!
– Вчера мы так и не покатались на лодке, милая, – напомнил он. – Хочешь, найдем лодку и наверстаем упущенное?
– Да, да! – встрепенулась Лиззи, и ее лицо разрумянилось от удовольствия и предвкушения.
– Я не удивился бы, обнаружив, что вы готовы уехать сегодня же утром, – сообщил Чарлз Клодии, – как только вам привезут ребенка. Мне даже обидно за вас: Аттингсборо сам должен был забрать отсюда девочку, и как можно скорее. Напрасно он вообще привез ее сюда. Этим он поставил Бьюкасла в неловкое положение и нанес непростительное оскорбление мисс Хант – и Энбери.
– Это не он решил привезти сюда Лиззи, – возразила Клодия, – а я.
– Ему не следовало обременять вас ребенком. Вы дама.
– Но Лиззи не вещь, а живой человек.
– Мисс Хант до сих пор потрясена, – продолжал Маклит, – И хотя из чувства собственного достоинства не подает и виду. Ее унизили в присутствии множества гостей из Элвесли и Линдси-Холла, не говоря уже о здешних соседях, прибывших наш пикник. Я был уверен, что она решительно разорвет помолвку с Аттингсборо, но, по-видимому, она его простила.
В подобных известиях Клодия не нуждалась: она прочла краткую записку Джозефа, которую ей доставили сразу после того, как она увидела в окно подъезжающих всадников. Поначалу Клодия даже не заметила, что с маркизом прибыли Чарли и Лиззи. Она ждала и надеялась вопреки доводам рассудка, но, прочитав записку, поняла, что напрасно обманывала себя. Еще недавно она цеплялась за надежду, а теперь все надежды, все шансы на удачу разбились вдребезги.
Выйдя из рощи и направляясь к дальнему краю озера, Клодия невольно бросила взгляд туда, где вчера вечером обнимала Джозефа, – и увидела его самого, стоящего на берегу рядом с Лиззи. Усилием воли она заставила себя вспомнить, о чем ведет речь собеседник.
– Чарли, Лиззи появилась на свет двенадцать лет назад, когда маркиз Аттингсборо был еще совсем юным. Это случилось задолго до его знакомства с мисс Хант. Почему же она усматривает в существовании Лиззи угрозу для себя?
– Дело не в самом существовании, Клодия, – объяснил Чарли. – А в том, что теперь и мисс Хант, и множество других людей знают о ней, а скоро узнает и весь свет. Это недопустимо. Подобные обстоятельства джентльмен обязан скрывать.
Мне известны светские догмы, изучить их мне пришлось еще в восемнадцатилетнем возрасте. Конечно, от тебя подобных знаний никто не требовал. Ты вела значительно более уединенную жизнь.
– Чарли… – Клодия замерла, ошеломленная внезапной мыслью. – Значит, и у тебя есть дети помимо Чарлза?
– Клодия! – Он явно сконфузился. – Леди не пристало задавать такие вопросы джентльменам.
– Значит, есть, – заключила она. – Есть другие дети. Я права?
– Я отказываюсь отвечать. Право, Клодия, слишком уж часто ты говоришь то, что думаешь, не заботясь о последствиях. Я всегда восхищался этим твоим свойством и до сих пор ценю его, но всему есть пределы…
– У тебя дети! – перебила она. – Ты любишь их? Заботишься о них?
Он вдруг усмехнулся и скорбно покачал головой:
– Ты неисправима! Клодия, я джентльмен. И поступаю так, как подобает джентльмену.
Бедная покойная герцогиня, подумала Клодия. В отличие от Лиззи внебрачные дети Чарли наверняка были зачаты, когда он уже состоял в браке. Сколько же их? Как они живут? Но расспрашивать было бесполезно. Кодекс чести запрещает джентльменам обсуждать такие вопросы с дамами.
– Все эти события изрядно подпортили сегодняшнее утро, а я так на него рассчитывал, – признался Чарли со вздохом. – Сегодня бал, Клодия. Завтра или в крайнем случае послезавтра мне придется покинуть поместье. Я прекрасно понимаю: в Элвесли я единственный гость, не связанный с хозяевами родственными узами. Не знаю, когда мы теперь увидимся с тобой вновь.
– Мы можем переписываться, – предложила Клодия.
– Ты же знаешь: одной переписки мне мало.
Она повернулась и всмотрелась в его лицо. Значит, они опять друзья? Она окончательно забыла о былых обидах и теперь вновь испытывала к Чарли дружеские чувства, хотя и не одобряла его поведение. Но неужели он…
– Клодия, я хочу жениться на тебе. Я люблю тебя и думаю, что ты ко мне неравнодушна, хотя и скрываешь это. Скажи, что ты выйдешь за меня, и сегодня на балу мы будем словно в раю. Объявлять о скорой свадьбе мы не станем, так как сегодняшний праздник устроен в честь Редфилдов, а мы им не родня. Но мы можем пустить слух неофициально. Я стану счастливейшим из смертных – понимаю, это звучит банально и шаблонно, но тем не менее верно. Ну, что скажешь?
Несколько минут она не знала, что ответить. Чарли вновь застал ее врасплох. Видимо, то, что она принимала за крепнущую дружбу, он счел романом. А Клодии как раз сегодня не хотелось переубеждать его.
– Чарли, – наконец решилась она, – я тебя не люблю.
