Среда, 30 января 1974 года

На штемпеле гашения стоит номер 940: это обозначает, что письмо отправлено из южных окрестностей Сан-Франциско.

Армстронг и Тоски примчались в редакцию и бросились к письму.

Я смотрел и уверен что «Экзорцист» [21]

лушая сатерическая комедия что

я видел за всю жизнь.

Искренне ваш: прилагаю руку

Он бросился

с отчаянья

в пучину волн

И перекрыл вой бури

стон

страданья полн

олляля — олляля — олляля

P.S. Если я не увижу эту заметку

в вашей газете, сделаю какую-нибудь

гадость, вы знаете, что я

на это способен.

Я — ПСФ

37:0

Внизу Зодиак изобразил странный символ: возможно, то был ключ к его личности, но не исключено, что преступник просто решил посмеяться над полицией.

— Снова Гилберт-Салливан и снова плевок в полицию Фриско. Интересно, чем мы ему насолили?.. — размышлял вслух Тоски, глядя на каракули Зодиака, процитировавшего отрывок из арии Лорда Верховного Палача (второй акт «Микадо»). Объяснения долгому молчанию Зодиака в письме не содержалось. Неужели он прервал его лишь для того, чтобы внести свою лепту в рекламную шумиху вокруг «Экзорциста»? [22]

— Конечно, он большой любитель кино, — продолжал Тоски. — Но главное здесь, пожалуй, не это, а пальба, случившаяся в понедельник.

Газеты за вторник наперебой сообщали о белых, убитых неграми на религиозной почве. В СМИ эти убийства окрестили «Зеброй». Бойня произошла в понедельник между восьмью и десятью часами вечера. Всего религиозные фанатики за 179 дней убили 15 человек, еще 8 выжили. Пятеро убийц получили пожизненные сроки. Тоски в связи с этими событиями сдернули с больничной койки, а тут еще и письмо Зодиака.

— Время он, конечно, выбрал неподходящее, но, по крайней мере, видно, что мы не зря работаем.

Беспокоило приведенное Зодиаком число жертв. Он ведь предупреждал, что его убийства будут выглядеть как несчастные случаи. А что, если он действительно убил 37 человек?

Эта мысль не давала детективу покоя.

Тоски и Армстронг не знали, что в Вальехо тем временем вызрел первый подозреваемый по делу Зодиака. Готовился секретный доклад.

Апрель 1970 года

В начале 1970 года полиция получила информацию об Энди Уокере (имя этого персонажа изменено).

Дело было так. Дорожному патрульному копу пришлось играть в кошки-мышки с водителем нового зеленого «форда». День выдался жаркий. Коп остановился на уступе над шоссе. По другую сторону шоссе на таком же уступе замер зеленый автомобиль, водитель которого внимательно следил за полицейским. Патрульный решил его проверить. Он снялся со стоянки, направился к подземному перекрестку, проехал под шоссе и выбрался на уступ к зеленому «форду». Но на стоянке напротив «форда» уже не было. Пока полицейский перебирался на другую сторону подшоссе, водитель «форда» направился в противоположном направлении и проехал надавтомагистралью, остановившись после этого точно на том месте, откуда уехала патрульная машина.

Через два дня повторился тот же фокус. И так в течение нескольких недель. Водитель «форда» ничего не нарушал, но своими странными действиями возбудил любопытство патрульного.

Однажды, когда этот полицейский остановился на Хантер-хилл, новый четырехдверный «форд» темно-зеленого цвета въехал на стоянку, подъехал к нему вплотную и остановился буквально на расстоянии двух дюймов.

Полицейский растерялся. Он, конечно, не опасался, что кто-то вздумает затеять ссору с дорожным патрульным в полной форме и в патрульной машине. Но водитель «форда» смотрел на него вызывающе. В его близко посаженных голубых глазах читалась ненависть.

— Никогда в жизни такого выражения не видел, — рассказывал мне полицейский. — Физиономия вся такая перекошенная. Как у эпилептика. Жуть.

Так полицейский познакомился с Энди Уокером.

Уокер — мужчина средних лет с ненормально широким лицом и узкими, сжатыми в ниточку губами. Лоб высокий, но залысин нет, волосы густые, начинающие седеть. На носу очки в оправе. Солидное брюшко, вес больше двухсот фунтов. Рост шесть дюймов.

В 1971 году сержант Лес Лундблад подозревал его в причастности к убийству Дарлены Феррин.

Среда, 1 мая 1974 года

— Я уже сто лет знаю, кто этот Зодиак, — сказал смуглый мужчина неопределенного возраста, сильно смахивающий на мексиканца. — И вовсе ему не двадцать и не тридцать, как полиция вообразила. Ему где-то от сорока четырех до пятидесяти… тоже четырех. И два дня в неделю его дома не сыщешь.

Собеседниками смуглолицего оказались в тот вечер двое жителей Вальехо, причем одним из них был тот самый дорожный патрульный, которого столь неприятно поразил водитель зеленого «форда».

Коп заинтересовался сообщением. Уокер уже привлекался по делу Зодиака, к тому же он почему-то ненавидел полицию. Патрульный решил заняться этим человеком вплотную.

Примерно в то же самое время в квартире молодой миловидной школьной учительницы раздался вот уже четвертый весьма подозрительный телефонный звонок. Точно такой же, как и предыдущие. Из трубки доносилось лишь завывание ветра. Женщина испугалась и на три дня уехала из своего дома в Вакавиле, это к юго-востоку от Вальехо, к другу под Сакраменто, в Диксон, на Сильвейвиль-роуд. Вернувшись домой, она отключила телефон.

В понедельник учительница получила письмо. Судя по конверту отправитель не слишком хорошо ее знал.

— Как будто он списал мои данные с почтового ящика или из телефонной книги, — предположила она в разговоре с полицией. — Первая буква имени и фамилия — и все.

Вот что говорилось в письме.

Я за Вами слежу, я Вам звоню. Я