Что ни говори, люди, именно люди являлись ценнейшим ресурсом советской страны. Наверное, надо было уже сейчас принять всевозможные меры для их сохранения, в том числе, и на приграничье?
— Эвакуировать вглубь страны, товарищ Сталин, и всё, что возможно! В первую очередь, людей. Пусть там остаётся голая земля. Пока, до лучших времён. А люди нужны на востоке. Ведь нам придётся уже сейчас начать строить дублеры всех основных предприятий, расположенных вплоть до линии максимального отступления.
— Ладно, Лаврэнтий, похоже, что так. Хорошо, что время у нас всё же имеется. Будем работать. На этот раз фашистам придётся ещё хуже.
— Постараемся, товарищ Сталин! И ещё как!
— Товарищи! Хочется довести до вашего сведения, что товарищ Сталин на прошлом совещании Политбюро высказал мнение о корректировке планов нашего военного строительства. Вы и сами прекрасно знаете и понимаете, что обстановка в мире сейчас весьма тревожная. Нас в ближайшее время, похоже, действительно ждут нелёгкие испытания. Как выразился товарищ Сталин, война на носу, товарищи, и, к сожалению, тяжёлая, кровопролитная война с огромными людскими и материальными потерями. И нам надо как можно лучше подготовиться к нему. Хочу сообщить, что лично от товарища Сталина, от присутствующего здесь товарища Берия и по линии Главного разведывательного управления РККА к нам поступили некоторые разведывательные данные о военном строительстве в некоторых странах и, вообще, в частности, о некоторых перспективах развития в этих странах бронетанковых сил. В свете решений этого совещания о приоритетном развитии высокоманевренных механизированных частей, нам тоже надо проработать, и в первую очередь, именно этот вопрос. Сами понимаете, что предстоящие войны все будут, прежде всего, являться войной моторов. А тут у нас, товарищи, к сожалению, не всё продумано, как надо.
На чисто узкое, специальное совещание в этом военном ведомстве, организованное по инициативе его главы, начальника Генерального Штаба Шапошникова, были пригашены некоторые, ныне известные, военноначальники. Кстати, отчего-то сам нарком обороны отсутствовал. Само собой, всех встречал и сейчас хозяйничал заместитель Бориса Михайловича комкор Смородинов. Присутствовали и некоторые, ранее не так известные красные командиры, как, к примеру, комбриг Василевский и комдив Соколовский. Удивительно, но организатор совещания привлёк к данному мероприятию даже комдива Рокоссовского, с которым у органов чуть ранее имелись кое-какие недоразумения, но, к счастью, уже решённые. К тому же, Константин Константинович только недавно вернулся из Испании. С другой стороны, нужен был этот человек стране, нужен. Действительно, не стоило разбрасываться с такими кадрами!
Само собой, в совещании участвовал даже печально известный, конечно, пока только товарищам Сталину и Берия, комкор Павлов, ныне начальник автобронетанковых войск всего РККА, но, наверное, пока. Возможно, ему уже никогда не стать командующим какого-нибудь фронта, тем более, приграничного. Но и использовать надо. Пусть пока доказывает делом, что достоин, хотя бы, своих нынешних звания и должности.
Зато присутствовал вполне оправдавший когда-то доверие и неплохо справлявшийся со своими обязанностями комбриг Федоренко, ныне начальник автобронетанковых войск Украинского фронта. Вот он-то чуть позже вполне обоснованно мог стать начальником автобронетанковых войск всего РККА.
Само собой, и это явно вызывало удивление некоторых присутствующих и самих приглашённых, на совещании Лаврентий Павлович увидел многих, уже хотя бы немного знакомых ему красных командиров и пусть с основной массой только заочно – около десятка будущих командующих танковыми армиями. Правда, он и сам лично успел поговорить с некоторыми из них – к примеру, с полковником Катуковым, срочно вызванным в Москву с Украинского фронта или же с полковником Рыбалко, уже бывшего военного атташе в Польше, теперь просто ждавшего нового назначения. Кроме них, на совещание были приглашены и некоторые конструкторы бронетанковой техники.
Конечно, отчего Борис Михайлович настоял на его присутствии, нарком внутренних дел пока не знал. Похоже, тот всё-таки надеялся на какие-то дополнительные сведения? И, конечно, его надежды были оправданы.
— Товарищи! Действительно, к нам поступили новые любопытные сведения. К примеру, как я вижу, у вас у всех уже есть папки с некоторыми данными по операции вермахта в Польше. Сейчас вам, прошу, не удивляйтесь, с разрешения товарища Сталина, будут предоставлены некоторые материалы из предполагаемого плана нападения фашистской Германии на нашу страну. Другая, большая, часть секретных сведений пока только обрабатывается.
Гул удивления явился ответом на начало выступления наркома. Наверное, такого трудно было ожидать. Хотя, сам Борис Михайлович хранил невозмутимость. Ведь он-то имел намного больше информации. И уже успел обработать почти все известное по Польше. Результаты его работы как раз и находились в папке.
— Так вот, уважаемые товарищи, заранее прошу извинить, немного отвлекусь, но сначала доложу некоторые свои соображения. Имеются вполне обоснованные мнения, что весь наш Освободительный поход в Польшу – это пример того, как не надо воевать. Углубляться во все недостатки, допущенные при проведении этой операции, не хочется, но вы и сами всё и так прекрасно знаете. Но, тем не менее, из всего вытекает вывод, что наша армия пока никак не готова к современной, особо высокоманевренной войне. Тут стоит сказать, что вермахт, в отличие от РККА, показал свою способность к этому. Примером вполне может явиться выход отдельных немецких частей с севера и юга в тыл поляков, их скорый и неожиданный рывок к Брест-Литовску и, тем самым, неплохо выполненное полное окружение большей части польской армии.
Конечно, тут Лаврентий Павлович, особо не мудрствуя, опирался, прежде всего, на попавшие к нему и товарищу Сталину недавние источники, может, и сомнительного характера, из будущего.
— Думаю, что вы уже успели обсудить всё про Польшу с Борисом Михайловичем, поэтому особо останавливаться на этом не буду. Конечно, там, у немцев, тоже имели место немало шероховатостей, но совершить такой дерзкий, глубокий охват польских сил и окружить их – это, что ни говори, говорит об опасности немецкой армии. Не будет секретом, если скажу, что будет плохо, если вдруг и нам придётся столкнуться с такими операциями. К сожалению, мы пока тоже не совсем готовы противостоять похожим маневрам вероятных противников. Сами понимаете, товарищи, что для парирования таких ударов опять же нужны хорошо подготовленные, высокоманевренные механизированные соединения и специальные противотанковые артиллерийские части и достаточная поддержка авиации. Вообще, товарищ Сталин думает, что нам надо немного пересмотреть военную доктрину. Конечно, наступления с превосходящими силами по вражеской территории – это хорошо. Но, в свете последних событий в мире, как сказал товарищ Сталин, что и нам надо уметь обороняться, и как следует, и, как ни жаль, даже на своей территории. Изучив новые материалы, вы поймёте, что так и есть. Конечно, товарищи, нам надо постараться, чтобы такого не случилось. Предупреждаю, что эти документы имеют самую высшую степень секретности. Чуть позже вы все ознакомитесь с ними. Борис Михайлович, спасибо за приглашение. Но, товарищи, пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Прошу, работайте по плану.
Действительно, доверенные люди наркома из новообразованного СМЕРШа уже успели обработать некоторые куски из книг авторов Терещенко и Баратынского, также и из «Сталинского сокола…», касающиеся нападения фашистской Германии на Советский Союз. С разрешения товарища Сталина, этими материалами, в основном, по плану «Барбаросса», решено было ознакомить участников совещания. Кстати, в папке также имелись и кое-какие сведения про первые десять дней, возможно, вполне будущей Великой Отечественной войны, само собой, без конкретных дат и фамилий, да и, в основном, только с советской стороны. Конечно, с немецкой стороны уже не имелось такого генерала, как Гейнц Гудериан. Но всё равно у противника хватало умелых военачальников. Зато специалисты из СМЕРШа постарались оформить несколько карт с как можно более полными данными чуть ли не на каждый нападения.
— Ну что, же, продолжим, товарищи. Так вот, нам надо определиться со штатами, также и стратегией и тактикой применения крупных танковых и механизированных соединений.
— Разрешите, Борис Михайлович, высказать некоторое своё мнение. Как мне лично представляется, нам нужны танки разных типов. Тяжёлые танки бьют полевую и противотанковую артиллерию, средние танки добивают противотанковые орудия и пулемёты. Всё это делается попутно. Все части устремляются в промежуточный район сбора, обычно назначаемый после преодоления тактической глубины на 20–25 км. Здесь быстро принимается боевой порядок, получаются данные от разведки всех видов, и даётся короткий приказ в соответствии с данными обстановки. Если станет известно, что подошедшие резервы противника заняли тыловую оборонительную полосу, то танковый корпус обрушивается на неё с флангов и тыла всей массой танков, артиллерии, своей мотопехоты. Против этого противника бросается основная масса авиации. Во всяком случае, сопротивление должно быть сломлено, потому что дальнейший ход событий, дальнейший разворот действий против подходящих резервов целиком зависит от быстроты взлома второй оборонительной полосы. А эту быстроту всегда можно создать только путём массового и быстрого действий танков. А уж после прорыва второй оборонительной полосы начинается третий этап, который характерен тем, что требует самых решительных и быстрых действий по разгрому подходящих резервов и по уничтожению основной группировки противника, на пути отхода которого прочно встанет мехкорпус и совместно с частями, действующими с фронта, уничтожит противника. Основной враг мехкорпуса – мото- и танковые части противника, которые и должны уничтожаться в первую очередь. Товарищи, надо иметь в виду, что танк – та же артиллерия, только более меткая, защищённая от огня и стреляющая прямой наводкой. Как минимум часть функций артиллерийской поддержки могут взять на себя тяжёлые танки.
Лаврентию Павловичу из книги товарища Баратынского было известно, что примерно такие же мысли генерал Павлов высказывал и чуть позже. Но, к сожалению, на данный момент они являлись уже не совсем верными.
— Так-то, может быть, и так, Дмитрий Григорьевич, да не совсем. К примеру, как видно из предоставленных вам всем сведений, добытых разведкой, перед немецкими танковыми войсками, вне зависимости, танковая ли группа или просто боевая группа дивизии, не ставятся задачи по удержанию захваченной территории. Это должны делать следующие за ними полевые части. Танковые группы и корпуса, в полном взаимодействии с другими войсками, подобно клиньям, у них должны взламывать оборону противника и, следуя впереди полевых армий, устремляться к главным целям операций. Такими целями могут являться важные узлы дорог, захват какого-нибудь рубежа, разгром тылов и полное окружение группировки противника и другие намеченные командованием важные цели. А уничтожением основной группировки как раз и должны заниматься следующие за ними полевые армии и выделенные для этого силы. Вот так-то, Дмитрий Григорьевич. Думается, и нам не зазорно использовать опыт врага, тем более, может, как раз с ним и придётся воевать.
Конечно, и товарищ Шапошников уже успел внимательно изучить предоставленные ему материалы.
— Разрешите, Борис Михайлович! А как же добиться такой подвижности? — это уже полковник Катуков решился задать вопрос. — Извините, пожалуйста, товарищ Берия, но, к сожалению, наши танковые бригады пока не очень способны на это. У нас отсутствует артиллерия, способная сопроводить танки. Стрелковым частям тоже трудно догнать танки. Как правило, всегда отстают тылы. А про плохую связь и говорить нечего.
Конечно, Лаврентий Павлович, несмотря на свою грозную должность, и не думал что-то предпринимать в отношении лиц, осмелившихся на такую конструктивную критику. Всё, что для пользы дела, допустимо.
— Товарищ Катуков, вы подняли правильные вопросы. Действительно, это так. Но, смею вас заверить, что партией и правительством уже принимаются нужные меры. Касательно артиллерии – пока можно переделать часть устаревших танков в самоходные артиллерийские установки. Это как раз и не займёт много времени. Стрелковым и тыловым частям, придаваемым танковым бригадам, будет выделен дополнительный автотранспорт. Со связью сложнее. Но мобильным группам точно будут выделены средства связи и радиостанции, даже и из резервов.
Дальше разговор в свои руки уже взял начальник Генштаба.
— Товарищи! Увеличению мобильности танковых групп у немцев способствует, к примеру, отсутствие у них громоздких тыловых обозов. Материально-техническое обеспечение танковых групп возлагается на полевые армии, в полосе которых они действуют. Аналогичные задачи, только меньшего масштаба, должны ставиться и перед дивизионными боевыми группами, в составе которых также не имеется обозов. Все тыловые службы обеспечения и снабжения оставались в ведении командира дивизии. И нам тоже придётся подробно продумать все вопросы материально-технического снабжения высокоманевренных ударных групп и, вот ещё важный момент, обеспечения им полноценной авиационной поддержки.
Само выступление товарища Шапошникова и его пример из немецкого опыта, конечно, немного смутили собравшихся, да только на первое время. Дальше состоялся небольшой обмен репликами, в ходе которых предложение комкора Павлова было кардинально изменено. Уже сам автор мысли признал, что немного поторопился, и его высказывание о танке, просто как об артиллерийском орудии, ошибочное.
Что же, все могут ошибаться. Главное, надо вовремя осознать свои ошибки и сделать шаги к исправлению.
И всё равно до полного доверия товарища Берия к комкору Павлову было ещё рановато. Пусть он пока и не совершил ничего предосудительного, но знания из будущего никак не уходили из головы. Ладно, пусть пока работает. А потом видно будет! Может, зря и оклеветали?
Постепенно разговор между собравшимися, в основном военными, пошёл именно о массированном применении крупных танковых соединений, само собой, в плотном взаимодействии с моторизованной пехотой, артиллерией – обыкновенной и самоходной, и особенно авиацией.
Кто-то из присутствующих тут же высказал мнение о применении авиации для решения задач оперативного значения – для сковывания резервов противника, для нанесения им потерь, сопровождения ударных соединений и их поддержки.
Не забыли упомянуть и о воздушно-десантных войсках и, конечно, об их применении. Правда, пришлось вспомнить о развитии транспортной авиации. Ведь именно её пока остро не хватало.
А ведь «крылатая пехота» была незаменима при многих видах боевых действий. Кто, как не она, могла, действительно, как снег на голову, свалиться на противника? Тут ведь можно было перекинуть десантников в самые нужные и неожиданные места, и довольно быстро. Кому, как не им, поручать операции по захвату важных объектов, в том числе и штабов глубоко в тылу противника? Вот только для воздушно-десантных войск требовались и соответствующая экипировка, и вооружение, и связь, особенно связь. Но, со временем всё это можно наладить. Главное, люди…
Товарищ Берия тут же про себя припомнил сведения из будущего. Ведь там было упомянуто, что из-за некоторых неудач в начале войны пришлось использовать воздушно-десантные войска не по назначению. Или, бывало и так, что имели место случаи откровенно плохой подготовки операций. Оттого они и понесли большие потери.
Нарком решил, пока тоже про себя, что раз имеется такая возможность, забрать часть воздушно-десантных подразделений к себе. Они бы весьма пригодились потом в разведывательно-диверсионных операциях, в том числе и за линией фронта. Обязательно надо было перетянуть вместе с ними и товарища Маргелова. Может, и опыт получит, и в нужное время опять же будет выдвинут на как бы и своё место?
Обсуждение однозначно затронуло и массированное применение артиллерии именно на направлениях главного удара, о поддержке дальнобойной артиллерии перед наступлением. Тут уже многие согласились с тем, что для успешной танковой атаки самоходная бронированная артиллерия очень даже и нужна.
В общем, началась проработка вопросов теории глубокой наступательной операции.
Конечно, многие из обсуждаемых вопросов и так уж были знакомы почти всем присутствующим. Но сейчас они, направляемые чуткой рукой Бориса Михайловича, порою и Лаврентия Павловича, избавлялись и от ошибочных взглядов. Ведь всё-таки тут имелось целых два довольно информированных, притом, высокопоставленных лиц.
Хотя, и весь ход нынешнего Освободительного похода и так, и достаточно ярко, показывал все недостатки, допущенные, как ни жаль, именно высшим советским командованием. Понятно было, что пока РККА по многим параметрам сильно уступала немецкому вермахту.
Как бы итогом стало выступление начальника Генштаба:
