Выхожу. На улице начинают зажигаться фонари. Здесь намного теплее, чем в Минске. Вот вредная девчонка, опять телефон отключила. Так, а это что за смс?
«Никита, выйду на связь с другого телефона через пару дней. Прости ещё раз. Знаю, что волнуешься. Но так надо. Хочу сама решить свои проблемы. Скоро увидимся. Скучаю».
- Твою дивизию, скучает она, - редкие прохожие стали оборачиваться на меня. – Простите, в станице школа одна?
- Да, - женщина лет пятидесяти внимательно на меня посмотрела. – А что вы хотели? Я преподаю в этой школе и всех знаю.
- Мне нужна Маргарита Островская. Она учитель младших классов.
- У нас нет начальной школы вообще. И учителя такого нет.
- Не может быть, - показываю фотографию Марго на телефоне.
- Нет, нет такой здесь.
- Спасибо. Простите.
Эх, Колючка, что же ты делаешь? Где логика у таких женских поступков? Что я должен был понять? В сердце врывается горечь и опустошение. И тоска. Безысходная и беспроглядная. Как мне тебе теперь помочь? Где ты? Что случилось?
Набираю Тарасу, объясняю ситуацию. В станице уже стоит такая темень, что глаз выколи. Где-то вдалеке лают собаки, а луна периодически прячется за тучами, навеивая грядущее моё одиночество.
- Поезжай домой, - друг прав, надо ехать. - Я постараюсь по номеру телефону разыскать её адрес. Ты всё равно сейчас ничего не сможешь сделать. Найдём её, не переживай.
- Возможно, мы уже опоздали…
Спрашиваю у прохожего, где здесь местный вокзал, и прячу телефон в карман.
Маргарита
Сейчас. Пять лет спустя
- Иди сюда, малыш, раз пришла.
Стою, не шевелясь. Внутри живота уже давно что-то щекочет, а позвоночник превратился в один сплошной нерв.
- Можешь ещё передумать. Я всё пойму. Но если сейчас останешься – не отпущу.
Воздух раскалился в доме ещё днём. А сейчас, кажется, хватит маленькой искры, и разряды свяжут нас воедино.
- Не уходишь, - Никита сейчас меня не спрашивает, он утверждает. - Марго, - его голос материализуется, врывается в мою кровь и несётся по венам. – Мне совсем не сложно подняться.
Делаю несмелый шаг.
- Я очень рад видеть тебя.
Второй шаг.
- Ты знаешь, как ты красива?
Третий шаг.
- Ты слышишь? Я могу подняться. Если надо…
Четвёртый шаг.
- Я больше не могу ждать. Ты снова пришла сама. Но на этот раз – тебе не сбежать. Прими это как данность.
И я забираюсь к нему под простыню. Впрочем, при такой жаре она не играет особой роли. Он обхватывает руками и шепчет мне в ухо.
- Больше всего на свете я боюсь проснуться, а тебя рядом уже не будет. Такие сны мне снятся через день. А через другой день – чужая станица, луна и абонент не доступен.
- Если позволишь, я объясню.
- Объяснишь. Но не сейчас, - он проводит ладонью по моей спине.
- Я хочу помочь тебе избавиться от твоих кошмаров. Если позволишь…
- Действуй.
Никита откидывается назад, и даже в темноте я вижу, как потемнел его взгляд.
Мои попытки помочь Никите избавиться от ночных кошмаров успехом не увенчались. Мягко отстранив меня минут через пять после моего прихода в гостиную, он сам взял весь этот долгожданный и важный процесс в свои руки.
Шум в моих ушах стоит такой сильный, что я с трудом понимаю, что он просит меня довериться ему.
- Расслабься, - шепчет Никита, укладывая меня на кровать.
Больше в течение ночи мы не произносим ни одного слова. Никита позволяет мне спать маленькими урывками в промежутках между тем, когда он жадно и нетерпеливо, снова и снова, настойчиво и упорно, раз за разом притягивает к себе, заставляя подчиняться и взлетать туда, откуда не так быстро и просто вернуться.