От неожиданности я вскрикнула и отпрянула назад.
Свет ослепил меня.
Когда зрение понемногу стало возвращаться, я увидела в проёме двери крупную женщину в длинном розовом платье, на высоких каблуках.
У неё были густые и почти белые волосы и совершенно дикий макияж. Крупные чёрные брови, синие тени и ярко красная помада. Пятна красоты переливались у меня перед глазами. Я щурилась пытаясь разглядеть "красотку".
Женщина вошла в комнату.
– Кто вы? – только и смогла я вымолвить пересохшими губами.
– Я кто? Это ты кто такая! – странным голосом фыркнула незнакомка.
Не знаю, испугалась ли я больше, если бы вместо этой дамы увидела мужика с бородой и топором. Его я хотя бы ожидала…
Женщина меж тем закрыла за собой дверь и направилась ко мне. Я инстинктивно попятилась обратно к дивану.
– Садись, Юлечка. Или как там тебя? Амелина Фрайди. – жуткая блондинка с презрением подчеркнула мой псевдоним и её голос мне напомнил голос другого человека…
Этого не может быть. Я пригляделась.
– Макс? Макс, это ты?! – страх уступил место шоку и удивлению.
– Не смей меня оскорблять, тварь! Меня зовут Камилла! – взвизгнула странная женщина, вмиг превратившись в моего бывшего парня, облачённого в парик и розовое платье.
Я так растерялась, что плюхнулась на диван, забыв про страх.
Ну, конечно. Как я могла не узнать это место: дача родителей Макса. Диванчик с их квартиры – привезли на дачу года три назад, когда купили себе новый. Половики вологодские, перед дверью и у кроватей кругляши из старого, нарезанного на лоскуты, трикотажа. Тут и мои старые футболки где-то вплетены. Мама Макса любит вязать крупным крючком эти незамысловатые коврики. Я всегда отдавала ей ненужные шмотки для этого хобби.
– Макс, что за маскарад? – начала было я, но он вмиг оказался возле дивана и с силой грубо дёрнул меня за руку.
– Чёртова писака, я же велела тебе не назвать меня так! Камилла! Зови меня Камилла! – сквозь сжатые челюсти Макс зашипел мне в лицо.
– Хорошо, я поняла. Камилла. – на самом деле, я ничего не понимаю. Если это какая-то игра, то почему такая страшная? Что он затеял?
После моего согласия называть его Камиллой, Макс как будто успокоился, отпустил меня и начал расхаживать по комнате.
– Ты плохая, ты непослушная и противная писака, Амелина Фрайди. Ты знаешь об этом?
У меня в голове не укладывалось, как реагировать на этот спектакль. Но испытывать судьбу и злить Макса желания не было.
– Нет, Камилла. Чем я так плоха?
– Ты пишешь гадкие книжки. Отравляешь мир графоманством. – Макс начал говорить спокойно, но вдруг его передёрнуло и он почти заорал на меня:
– Мир отравлен! Всё отравлено! Деньги превращаются в воздух! Денег нет! Работы нет, семьи нет! От меня все отвернулись: родители, работодатель. Всё погибло! Это ты, ты всё испортила!
Я никогда не видела умалишенных людей, не встречала шизофреников или алкоголиков в состоянии белой горячки, но почему-то, глядя сейчас на Макса в парике, в розовом платье, – ох, он, оказывается, ещё и в районе груди чего-то напихал для объёма, – я вдруг подумала, что он сошёл с ума.
Мне снова стало страшно.
– Я не хотела. Камилла, прости меня, пожалуйста, – в памяти всплыла где-то когда-то полученная информация о том, что с сумасшедшими не надо спорить, нужно во всём с ними соглашаться.
– Тебе нет прощения, гадкая девчонка.
Тебя нужно убрать из этого мира, а потом уничтожить и твои мерзкие книжки! – Макс остановился посреди комнаты, задумавшись о чём-то. Затем спокойно, словно речь шла о том, что приготовить на ужин, продолжал:
– Вот думаю, как тебя удалить.
Меня прошиб озноб. Мой бывший парень сошёл с ума и на полном серьёзе рассуждает сейчас о том, как меня убить…
Не знаю, откуда взялась эта мысль, я абсолютно не успевала ни о чём думать, но я неожиданно для самой себя вдруг выдала:
– Камилла. У меня есть деньги. Я могу отдать их тебе.
– Откупиться хочешь, интернетная писака! – Макс начал злиться и я быстро и максимально ровным голосом постаралась его успокоить:
– Нет, нет, что ты, Камилла. Ты говоришь, что всё погибло, что нет денег. Я хотела лишь отдать тебе свои финансы что бы ты их спасла.
Какой же это кошмар: вести диалог в дурдоме.
– Спасти деньги? Хм… Ну да, я могу. Я люблю деньги и не дам их в обиду. В отличии от тебя! Ты никогда деньги не ценила! Ты предала их, променяла на слова!
– Я все-все деньги тебе отдам. Честное слово. Но они у меня дома. Надо ехать туда, – я на ходу соображала, как выбраться отсюда. Главное, попасть в город. А дальше я что-нибудь придумаю. Закричу в подъезде, в конце концов.
– Вот дура! Ты даже хранить деньги не умеешь как следует! Они должны работать на бирже, должны постоянно создавать себе подобных! Они гибнут без дела!
– Камилла, прости ещё раз. Поедем скорее спасать деньги?
