Я быстрее попрощалась с мамой и Дмитрием Ларионовым и вышла из здания. Закрыв за собой дверь, я вздохнула с облегчением. Уверена, что мама с успехом пройдет этот испытательный срок и скоро начнет работать в единственном модельном агентстве нашего городка.
Прошла неделя после того, как Никита побывал в доме Миры. За это время девушка ни разу не появлялась. Парень же всю неделю был занят тем, что посещал школу и готовился к экзаменам. Как мама и просила, он в серьез взялся за учебу. Несмотря на это, он все время думал о Мире и о сложившейся ситуации. Он был уверен, что обидел ангела, но несмотря на это, не мог сделать первого шага к примирению.
Однако ближе к выходным Никита остыл и внушил себе мысль о том, что Мира не виновата в том, что ее мать оказалась разлучницей. И он по-прежнему так же сильно хотел ей помочь. А для этого нужно было, чтобы она все-таки вышла из комы. Ему очень хотелось увидеть её живой. Поэтому в субботу Ларионов поехал в больницу, адрес которой сказала ему тетя. Ему было страшно. Мысль о том, что он увидит девушку без сознания, приводила в ужас.
Наконец погода наладилась. Грязь и лужи подсохли, каждый день жителей города радовало солнце. Единственное, что успокаивало Никиту в эти дни. Вставать было намного проще, чем в зимнее время.
Если бы не персонал больницы, он бы никогда не нашел нужную палату. В регистратуре он узнал, что сейчас у Миры посетитель, визит которого официально одобрила мать пострадавшей.
— Кем вы приходитесь Мирославе Елизаровой? Есть ли у вас разрешение от ее матери? — спросила молодая девушка в регистратуре.
От этих вопросов Никита растерялся.
— Я ее друг. Разрешения у меня нет, я не знал, но позвольте мне побыть в ее палате вместе с посетителем. Кто у нее сейчас?
— Друг, — коротко ответила собеседница. — Так он мне представился. — Она сделала паузу, раздумывая, что ответить. — Хорошо, надевайте бахилы и проходите в палату пятьсот пятьдесят на пятом этаже.
Ларионов так и поступил. Дорогу ему помогла найти медсестра, иначе бы он долго блуждал по этим коридорам. Никита долго не мог собраться с духом, стоя перед дверью палаты. Однако собрав все свои мысли в кучу, он тяжело выдохнул и открыл дверь.
Палата была очень светлой, довольно просторной. Помимо большой кровати здесь находилось несколько тумбочек для медицинского оборудования и диванчик с креслом для посетителей. Возле кровати на стуле сидел парень, которого Никита уже где-то видел. Держа руку девушки, он поднял взгляд на Никиту, подошедшего к кровати. Ларионов вспомнил его. Он видел его неделю назад, на стадионе, когда тот принял его за сумасшедшего.
Когда Ларионов наконец посмотрел на Миру, сердце больно сжалось. Словно между этой девушкой и Мирой, которую он знал, не было ничего общего. И дело было вовсе не в отсутствии крыльев и нимба. Просто эта Мира почти полностью была лишена жизни. Лишь тихие регулярные звуки медицинского аппарата, следившего за состоянием жизни девушки, говорили о том, что она еще жива. На одной из тумбочек стоял кардиомонитор. Тело девушки, лежавшей на подушке, накрывало белое одеяло. Несколько трубочек обеспечивали поступление кислорода в организм. «Пик…пик…пик», — нарушал идеальную тишину звук аппарата. Никите стало тяжело дышать и появилось такое ощущение, что этот шум сливается с биением его сердца. Словно они звучали одинаково, в такт друг другу.
— Я тебя ни разу не видел среди посетителей, — проговорил незнакомец, прервав поток мыслей юноши.
— Меня зовут Никита. Я друг Миры, три месяца назад уехал из города, а когда вернулся, узнал о несчастном случае, — ответил парень на не прозвучавший вопрос. Но Ларионов сразу понял, что имеет в виду собеседник.
— Я Глеб, — ответил тот. — Парень Миры. А я тебя помню. Видел на стадионе примерно неделю назад.
Никита застыл на месте, снова погрузившись в свои мысли. Ребят друг от друга отделяла кровать, на которой лежала девушка. Ларионов смотрел на собеседника и поверить не мог, что он ее парень. Как же он мог не подумать о том, что, возможно, у девушки кто-то был при жизни? «Дурак! Дурак! На что рассчитывал? Влюбленный идиот» — вертелось у него в голове. По телу разлилась ярость, а вместе с ней и жар вместе с ревностью. Дышать стало тяжело. «Да как я мог подумать, что помогу ей очнуться, и мы сможем быть вместе?», — звучал внутренний голос.
— Эй, с тобой все в порядке? Может, сядешь? — донесся голос Глеба.
Ларионов взял стул, стоявший в углу комнаты, и сел возле кровати, напротив собеседника.
— Да, я приходил в школу, хотел узнать, что с Мирой, ее уже несколько месяцев не было в сети, — ответил парень на предыдущие слова Глеба. — Вот и остановился на стадионе, не мог поверить в то, что произошло.
— Да, ты прав. Я до сих пор поверить не могу. Мне ее очень не хватает. Я прихожу сюда три раза в неделю, и каждый раз ситуация не меняется. Мне даже кажется, что становится только хуже. И мне так страшно…
— Ты её любишь? — оборвал поток его слов Никита. Ему было страшно услышать ответ, но он должен знать.
— Конечно, люблю. Что за странный вопрос? Надеюсь, мерзавец, который сделал это с ней, получит по заслугам. Хотя, я в этом уже сомневаюсь.
— Ты имеешь в виду водителя?
— Нет, конечно, — усмехнулся Глеб, посмотрев прямо в глаза собеседнику. — Я говорю про того, кого она загородила. Я все видел. В тот день мы поругались, она убежала. Я направился за ней, но не успел ничего сделать. Я был слишком далеко, когда она толкнула кого-то, а сама подсунулась под машину. Только я не понимаю, почему ее мать выставила все так, словно это Мира виновата в ДТП. Будто это она бросилась под машину… Хотя, я понимаю. Камер в том месте не установлено. Моих слов недостаточно. Мне никто не верит. Говорят, что из-за метели я мог все не так разглядеть.
— Но он же не виноват. Виноват водитель, — начал спор Никита. — Если бы Мира не появилась на месте происшествия, он бы задавил другого человека.
— Мне все равно, — тихо сказал Глеб. — Он так же виноват, как и водитель. В тот вечер шел снег, и был гололед. Если бы этот идиот не вылез на дорогу в неположенном месте, с Мирой бы сейчас все было хорошо.
— Этот человек даже не помог своей спасительнице? — Никита был в шоке, но одновременно и рад. Он верил Глебу. Значит, девушка не просто так выскочила на дорогу. Она спасала человека.
— Я уверен, что это он вызвал скорую помощь. Когда все случилось, я тут же подбежал к бесчувственной Мире, лежавшей на асфальте. В тот же момент из машины выскочил водитель. Он на всю улицу орал, чтобы кто-то вызвал скорую. У него не было с собой телефона, а мой мобильник сел. Однако через несколько минут приехали врачи и увезли ее в больницу. Возможно, конечно, прохожие вызвали. Но я был так обеспокоен состоянием Миры, что потерял из виду этого поддонка. Сбежал, наверное.
— Но почему тогда водитель не подтвердит, что он чуть не задавил другого человека?
— По его словам, — начал Глеб, раздраженно выдохнув. Видимо, ему эта беседа уже надоела, — Он ничего не видел. Увидел только Миру, когда начал резко тормозить. Из-за метели и работающих дворников машины он ничего не успел разглядеть, а затем и вовсе машину занесло на дороге.
Никита не стал продолжать спорить, потому что частично был согласен с Глебом. Тот молчал несколько секунд, а потом продолжил:
— Я даже не могу представить, как переживу, если она… — договорить парень не успел, Никита вновь его перебил.
— Даже думать об этом забудь, понял? Она очнется. Она сильная. — Голос его звучал грубо. Никита еле сдерживался и думал, как бы не врезать сопернику. Но ему пришлось надеть маску всего лишь друга Миры, чтобы собеседник ничего не заподозрил. Значит, вот как ощущается ревность. Раньше он не испытывал этого чувства.
— Я думал так весь первый месяц, что она пролежала здесь. Но вот прошел уже и второй месяц, а время не лечит. Медицина не помогает, и я давно перестал верить в чудеса.
Глеб тяжело вздохнул и прикрыл глаза ладонями, положив локти на колени. Несколько минут они молчали. Затем парень в последний раз на несколько секунд взял руку Миры и сжал её в ладонях. Юноша резко поднялся со стула и подошел к двери.
— Постарайся не задерживаться, а то медсестра тебя выгонит, когда увидит, что я ушел, — вместо прощания сказал Глеб, и вышел за дверь, оставляя Никиту наедине с Мирой.
Парень придвинулся ближе к кровати. Гнев испарился, а боль в груди стала сильнее. Он знал, что у него есть совсем немного времени. Никита положил ладонь на руку девушки.
— Мира, я знаю, что ты меня слышишь, — начал он. — Мы с тобой не знакомы, но ты мой ангел-хранитель вообще-то. — Парень улыбнулся, вспоминая их первую встречу с девушкой. — Я знаю, что обидел тебя. Прости меня, но я не мог отреагировать иначе. Надеюсь, ты придешь ко мне снова. Вместе мы справимся. Я сделаю все, чтобы ты выжила. Ты проста невероятная! Самые лучшие люди становятся ангелами! Поэтому ты стала ангелом-хранителем, Мира. Только непонятно, почему моим. За что небеса тебя так наказали? Ты ведь спасла человека. Я пока что не знаю, что делать, но что-нибудь обязательно придумаю. И пускай ты не будешь моей, я очень хочу, чтобы ты жила и была счастлива. Ты нужна своим близким, поэтому просыпайся, пожалуйста, побыстрее.
Никита поднес руку Миры к своим губам и нежно поцеловал ее. Затем он аккуратно опустил ладонь девушки обратно на кровать и, подорвавшись со стула, чуть ли не выбежал из палаты, полный решимости. Пусть для того, чтобы помочь Мире, придется общаться с женщиной, которую он терпеть не может, но это не важно по сравнению с жизнью девушки.
Он не видел своего ангела-хранителя, сразу последовавшей за своим подопечным, и никто из них не заметил, как по щеке Миры, без чувств лежавшей на кровати, скатилась слезинка.
