— Скажи честно, ты лесбиянка? — спросил я, бросая в её сторону мимолётный сердитый взгляд.
— Вообще-то я бисексуалка, — передразнивая меня, и мой тон, тут же отозвалась моя напарница, прежде чем поморщиться. — И, чтобы ты знал: я не привыкла прыгать в кровать к первому встречному человеку, о котором совершенно ничего не знаю. Который, к тому же, слишком навязчив.
Я смотрел на неё с нескрываемым интересом.
— Выходит, ты не хочешь спать со мной только из-за того, что совершенно ничего обо мне не знаешь? — удивлённо спросил я, вглядываясь в её профиль. — Я могу рассказать всё о себе. Что ты хочешь знать?
— Я сама могу рассказать о тебе всё, — злобно прошипела она. — Тебе около двадцати двух лет. Ты единственный ребёнок в семье, об этом свидетельствует твоя избалованность. Ты привык получать всё, что хочешь. И тебя бесит, когда что-то идёт не так, как ты этого хотел. Но ты не особо близок с родителями, скорее всего вообще живёшь один, раз так часто задерживаешься в офисе. Тебе ведь не к кому спешить домой. Твои первые отношения были с девушкой примерно твоего возраста. Она была очень милая, но она тебя использовала, чтобы подобраться к кому-то из твоей семьи. Это был твой отец? Скорее всего, да. Ты видел, как она трахается с твоим отцом, поэтому теперь сам любишь трахать девушек у зеркала, представляя, что это она. Это объясняется тем, что в кабинете висит большое зеркало. Ты ведь любил её. После того, как вы расстались, ты потерял веру в искренность чувств девушек, потому что она обманывала тебя долгое время. И отцов. Она ведь до сих пор вместе с ним? Иначе я не вижу причины, почему ты начал ненавидеть отношения и чувства. Именно по этой причине сейчас ты ведёшь себя, как полный козёл. Ты не видишь искренности чувств, а лишь рассматриваешь всё с биологической точки зрения. Я права?
Я чувствовал, как с каждым её словом мои глаза округляются сильнее и сильнее. Она сказала это обо мне, просто пару раз взглянув на мою манеру поведения?
Но, признаюсь, она попала в точку просто во всём.
Я ещё никогда не встречал человека, который бы так хорошо строит психологические портреты. Этому очень сложно научиться и слишком легко ошибиться.
Я начал встречаться с Жасмин в шестнадцать лет. И встречался с ней почти полтора года, пока однажды не пришёл к ней в гости без приглашения и не увидел, как мой отец трахает её прямо на кухонном столе. В ответ на мой охреневший взгляд она, кончая на его члене, прокричала: «Между нами ничего не может быть».
И после этого я действительно стал ненавидеть своего отца. А когда он бросил мою мать и начал жить с Жасмин, я понял, что искренних чувств не бывает. Бывает лишь привычка быть вместе с человеком.
Отношения родителей всегда казались мне какими-то слишком невероятными и восхитительными, они были примером для меня и когда-нибудь я мечтал о таких же отношениях. Но какая-то шлюха всё испортила.
Хотя в чём-то я ей благодарен. Я уже тогда понял, что девушки прыгают в постель только к успешным и привлекательным парням.
Благодаря Жасмин, я сбросил почти двадцать килограмм и записался в тренажёрный зал. Благодаря Жасмин, я стал таким, какой есть сейчас. Благодаря Жасмин, я могу трахнуть любую девушку, какую захочу. Кроме, Эмили.
— Где ты научилась составлению психологических портретов? — стараясь уйти от неприятных мне воспоминаний, спросил я Эмили, надеясь перевести тему.
Она самодовольно хмыкнула, явно понимая, что этот раунд остался за ней.
— Какая разница? — беззаботно спросила она, едва заметно пожимая плечами. — Единственное, что тебе нужно было знать — это то, что я умею их составлять.
— Ты просто похвасталась своими умениями? — злобно спросил её я, бросая косой взгляд на соседнее сидение. — Ты знаешь, это довольно низко. Тем более для тебя.
Мне показалось, что всего на какую-то долю секунды Эмили смутилась.
Но это длилось совсем недолго, потому что она моментально взяла себя в руки.
— Это говорит мне парень, который трахнул какую-то бабу на моём рабочем столе, — пробормотала она, стараясь пристыдить меня. Но меня пристыдить таким невозможно.
— А тебе хотелось, чтобы это была ты? — уточнил я, чувствуя, как самодовольная улыбка начинает появляться на моём лице.
— Я уже тысячу раз сказала тебе, что не собираюсь с тобой спать, — сквозь стиснутые зубы прошипела она. — Я понимаю, что ты привык работать тазом, а не мозгами, но включай их хотя бы ненадолго.
Я едва ли не заскрежетал зубами. Как она вообще может придумывать такие издёвки в своей светлой головке за такой короткий промежуток времени?
— Сколько у нас ещё осталось проверить подозреваемых? — стараясь хоть как-то замаскировать своё поражение под повседневным разговором о работе поинтересовался я.
Эмили достала из кармана пиджака свой телефон и что-то начала искать в нём.
— Я вчера просмотрела все материалы дела ещё раз, — тихо начала она, вроде наконец найдя всё необходимое. — И ещё немного поколдовала с планом полётов разных фирм. И нашла один незапланированный полёт, как раз во время предполагаемого убийства.
Я ухмыльнулся.
— Поколдовала? — не удержался я от сарказма. — Так почему ты едешь в машине со мной, а не летишь на своей метёлке?
Она издала измученный вздох.
— Этой шутке лет больше, чем твоему отцу, — отозвалась она, явно стараясь задеть меня. Но Кевин слишком много раз шутил на эту тему, так что это стало уже даже не обидно. И, слишком избито.
Она назвала мне какой-то адрес, и я понял, что это совсем рядом от того места, где мы сейчас были.
— Ты уверена? — спросил я, ещё раз сверяясь с адресом на GPS-навигаторе. — Это какая-то старая ферма.
Эмили посмотрела на меня, словно я был умственно отсталым.
— Понятно, уверена, — решаясь с ней больше не спорить, пробормотал я, включая поворотник, чтобы перестроится в соседний ряд. — Все новички так рьяно берутся за новые дела?
Периферийным зрением я наблюдал за тем, как она чуть отвернулась к окну и поджала под себя губы.
Я был не очень силён в составлении психологических портретов, но такое её поведение было понятно кому угодно.
— Значит, капитан обещал тебе что-то сделать, если ты быстро раскроешь дело? — поинтересовался я, стараясь заглянуть её в глаза, но у меня ничего не вышло, потому что она в буквальном смысле повернулась ко мне спиной. — Я всё равно это выясню, Эмили. И твоя скрытность ни к чему хорошему не приведёт.
Она долго молчала, не решаясь что-либо сказать, так и сидя, отвернувшись к окну.
— Мы приехали, — огласил я, останавливаясь рядом с каким-то старым внедорожником, видавшие лучшие времена и первым вышел из машины.
Стерва вышла следом за мной, и мы вдвоём направились к входной двери небольшого двухэтажного красного домика.
