Я продолжал шлёпать её по ягодицам, прекрасно зная, что ей нравится это. Несмотря на то, что Эмили всегда была чертовски приличной девочкой в обществе только я знал насколько она любит жесткий секс. И, честно говоря, мне не хотелось, чтобы об этом узнал кто-либо ещё.
Она запустила руки мне в волосы и слегка потянула их в разные стороны. Я чуть ускорил темп, сам не осознавая этого, что заставило её улыбнуться сквозь поцелуй.
Это можно было тоже добавить в копилку того, что мне нравится в сексе с Эмили – то, как расплываются в улыбке её губы во время поцелуя, и она продолжает поцелуй. Этот жест, эта улыбка сводила меня с ума.
Её стоны наполнили машину, и я очень сильно жалел, что не включил на телефоне диктофон. Чёрт, насколько охуенно было бы снова слушать её стоны?
От одной только мысли об этом где-то внутри меня, чуть ниже пупка, зажегся огонь и начал быстро распространяться по всему телу до кончиков пальцев.
Не так быстро.
Я чуть сильнее приподнял Эмили за ягодицы, а затем развернул её к себе спиной так, что она упиралась грудью в спинку заднего сидения, и я резко вошёл в неё сзади, что заставило её громко застонать. Задав быстрый темп, но не слишком, чтобы держать её на грани оргазма, я наблюдал за тем, как маленькая капелька пота стекает по её позвоночнику вниз. Не удержавшись, я склонился и слизнул эту капельку, тем самым заставив Эмили задрожать.
- Арти, - вновь простонала она моё имя, и её рука уперлась в стекло. На улице было холодно, а вот в машине, наоборот, чертовки жарко, поэтому на стекле остался её след с потёками от резкого перепада температуры. – Я сейчас кончу.
Ну ещё бы, она же не была ни с кем в такой близости уже почти месяц. Если я так долго воздерживался – уже сдох бы где-нибудь в канаве от недотраха, это точно.
- Не так быстро, - наклоняясь к её уху прошептал я и намотал её волосы себе на руку, заставляя тем самым прогнуться в спине. – Ну, или ты можешь просто попросить меня об этом.
Я знал, что Эмили в жизни не опуститься до того, чтобы просить меня о таком.
И я как всегда был не готов к тому, что от Эмили можно ожидать чего угодно, поэтому, когда она, чуть повернув голову в мою сторону, нашла глазами мои глаза, и тихо, практически одними губами, прошептала «пожалуйста», я сам едва не кончил.
- Боже, детка, - прошипел я, ещё сильнее натягивая её за волосы на себя и входя в неё до предела, позволяя ей кончить. Но как только мышцы влагалища начали сокращаться вокруг меня, я понял, что сам долго не продержусь. Пальцами вцепившись в её берда, я кончил в презерватив, всё ещё не выходя из неё.
Она соскочила с моего члена и, тяжело дыша, опустилась на сидение и посмотрела на меня.
- Если ты сейчас пошутишь про то, что пять минут тоже время – я выкину тебя из машины, - заметил я, стягивая с себя презерватив и завязывая его в узел.
Она тихо засмеялась и протянула в мою сторону руку, чтобы отбросить упавшую на глаза прядь волос.
- Ну, как видишь, ты уже сам успел пошутить про это, - шутливо сказала она и поправила свою юбку. – Ладно, на самом деле я просто хотела сказать что, пожалуй, скучала по этому.
Я посмотрел на неё внимательнее, чтобы разглядеть сарказм или хотя бы намёк на какую-то шутку, но, судя по всему, она говорила серьёзно.
Полностью одевшись, я сел напротив неё на заднем сидении машины.
- Да, - тихо сказал я и поймал на себе её вопросительный взгляд. – Я тоже.
Она слабо улыбнулась и поправила свои растрепавшиеся волосы. Эмили, точно так же, как и я, уже полностью оделась, и теперь сидела лицом ко мне, прислонившись спиной к двери.
Мы больше походили на двух запертых в одной машине незнакомцев, чем на людей, которые всего несколько минут назад занимались сексом.
Внезапно мне в голову пришла мысль, которую я тут же озвучил:
- Ты, наверное, хочешь пойти домой?
Но, к моему удивлению, она отрицательно покачала головой и подсела ближе ко мне, положив голову на моё плечо. Она не смотрела на меня, и я слабо улыбнулся, когда понял, что она сама смутилась от этого жеста.
- Можно сегодня я останусь?
Не говоря ни слова, я обнял её и прижал к себе ближе, положил подбородок ей на голову, стараясь перестать улыбаться. Чуть откинувшись назад так, что теперь мы оба лежали на сидении с согнутыми ногами перед тем, как уснуть я поймал себя на мысли, что тоже ни с кем не спал за последние три недели.
***
Эмили, словно извращенная Золушка, на прощание оставив лишь рванные стринги, сбежала где-то в районе шести утра даже не попрощавшись и не оставив на прощение записки.
А ночь ведь прошла так хорошо: я проснулся где-то около двух часов ночи из-за того, что она сосёт мне. И, честно говоря, это было лучшее пробуждение в моей жизни.
На этот раз я продержался намного больше, хотя это чёртово возбуждение накатывало на меня волнами каждый раз, когда я следил за её тонкими изгибами тела надо мной, подо мной, передо мной, смотрел на три выстроенных в ряд родинки под правой грудью, целовал их, оставлял засосы на её теле, заставлял её кончать снова и снова, пока на её губах не осталось только моё имя.
Но ещё я чувствовал кожей, как Эмили испепеляет меня изнутри. С каждым прикосновением к ней я не мог устоять перед этим уничтожающим огнём возбуждения. И я горел так сильно, что уже не мог остановиться. Быть в ней – единственное желание, которое на тот момент имело хотя бы какой-то смысл.
И при всём этом моя натура (или, может быть, то что осталось от неё после того, как в моей жизни появилась Эмили) полностью противоречила мне.
Я ведь сраный мерзавец, который получает лишь удовольствие и не зацикливается на одном. Вернее, одной.
А теперь я могу с лёгкостью получить всё это с Эмили.
Как звучала эта теория, которую я выстраивал годами?
Твою мать.
Она смогла вычеркнуть всех тех девушек, с которыми я был до этого.
Только этого мне не хватало.
Это всё последствия бессонных ночей до этого и воздействие алкоголя на ослабленный организм.
