Мелани, в свою очередь, хмуро взглянула на Индию.
— Я всегда была так рада, что наш дорогой папочка не жевал табака, — начала было тетя Питти, и Мелани, нахмурясь, резко повернулась к ней.
— Да перестаньте, тетушка! Это же бестактно!
Скарлетт еще ни разу не слышала, чтобы Мелани говорила таким тоном.
— Ах ты, батюшки! — Тетя Питти опустила шитье на колени и обиженно надулась. — Ну, скажу я вам, просто не понимаю, что это на всех вас сегодня нашло. Вы с Индией обе такие злющие, такие раздраженные, точно две старые перечницы.
Слова ее повисли в воздухе. Мелани даже не извинилась за резкость, а лишь усиленно заработала иглой.
— Стежки-то у тебя получаются с целый дюйм, — не без ехидства заметила тетя Питти. — Все это придется распороть. Да что с тобой?
Но Мелани и тут ничего не ответила.
«А ведь и в самом деле с ними что-то происходит», — подумала Скарлетт. Быть может, она была слишком занята собственными страхами и чего-то не заметила? Да, несмотря на все старания Мелани придать этому вечеру атмосферу, какая царила здесь в любой из пятидесяти других, что они провели вместе, сегодня в воздухе чувствовалась нервозность, которую нельзя было объяснить только тревогой и возмущением по поводу того, что произошло несколько часами раньше. Скарлетт исподтишка оглядела сидевших в гостиной женщин и вдруг перехватила взгляд Индии. Ей стало не по себе — такой в этом испытующем взгляде был бесконечный холод, более сильный, чем ненависть, и более оскорбительный, чем презрение.»
«Точно я виновата в том, что случилось», — возмущенно подумала Скарлетт.
Индия теперь взглянула на Арчи — во взгляде ее была уже не досада, а вопрос и смутная тревога. Но Арчи не ответил на ее взгляд. В эту минуту он смотрел на Скарлетт таким же холодным, жестким взглядом, каким только что смотрела Индия.
Унылая тишина воцарилась в комнате: Мелани перестала поддерживать разговор, и Скарлетт услышала, как на дворе завывает ветер. Вечер стал вдруг удивительно неуютным. Теперь Скарлетт отчетливо почувствовала, насколько у всех напряжены нервы, и подумала, что атмосфера, вероятно, весь вечер была такой, только она в своем расстройстве не обратила на это внимания. В лице Арчи было что-то настороженное, выжидающее, а его заросшие волосами уши, казалось, стояли торчком, как в руках, но обеих что-то явно волновало, и они то и дело вскидывали голову, отрываясь от шитья, лишь только на дороге раздавался цокот копыт, или стонали ветки под порывом ветра, или, шурша, падали на лужайку сухие листья. Стоило треснуть полену в камине, как обе вздрагивали, точно слышали чьи-то крадущиеся шаги.
Что-то было не так, но Скарлетт терялась в догадках — что именно. Что-то происходило, а что — она не слышала. Взглянув на пухлое, простодушное лицо тети Питти, которая сидела, обиженно надувшись, Скарлетт поняла, что старушка тоже ничего не знает. А вот Арчи, Мелани и Индия — знают. Скарлетт казалось, что она слышит в тишине, как мечутся мысли в мозгу Индии и Мелани — точно птицы в клетке. Обе они что-то знали, чего-то ждали, хоть и делали вид, будто ничего не происходит. Их внутренняя тревога передалась Скарлетт, и она стала нервничать еще больше. Неловко орудуя иглой, она уколола большой палец и слегка вскрикнула от боли и досады — все вздрогнули, а она стала нажимать на палец, пока не показалась яркая капля крови.
— Я сегодня слишком взвинчена, совсем не могу шить, — заявила она и швырнула шитье на пол. — До того взвинчена, что, кажется, сейчас закричу. Я хочу домой, хочу лечь в постель. Фрэнк знал это и мог сегодня никуда не уходить. Он все только болтает, и болтает, и болтаете насчет того, что надо защищать женщин от черномазых и «саквояжников», а вот когда ему самому пришло время защитить женщину, где он, спрашивается? Сидит дома и ухаживает за мной? Ничего подобного, шатается где-то с другими мужчинами, которые тоже все только болтают и…
Ее разгневанный взгляд остановился на лице Индии, и она осеклась. Индия прерывисто дышала; ее светлые, без ресниц глаза в упор смотрели на Скарлетт, в них был ледяной холод.
— Если это вас не слишком затруднит, Индия, — язвительным тоном заговорила Скарлетт, — может быть, вы скажете, почему вы так глядите на меня весь вечер, я была бы вам чрезвычайно признательна. У меня что, лицо позеленело или еще что-нибудь не так?
— Меня нисколько не затруднит сказать вам. Я даже сделаю это с большим удовольствием, — заявила Индия, сверкнув глазами. — Просто мне противно присутствовать при том, как вы поносите такого прекрасного человека — ведь мистер Кеннеди, к вашему сведению…
— Индия! — предостерегающе воскликнула Мелани, крепко сжав в руках шитье.
— По-моему, я знаю своего мужа лучше, чем вы, — заметила Скарлетт; намечалась ссора, первая открытая ссора с Индией — от этой перспективы у Скарлетт сразу поднялось настроение и нервозность как рукой сняло.
Мелани поймала взгляд Индии, и та нехотя сжала губы. Но почти тотчас снова заговорила, и в голосе ее звучала холодная ненависть.
— Мне тошно слушать, Скарлетт О'Хара, ваши рассуждения о том, что кто-то должен вас защищать! Да разве вам нужна защита! Если бы вы в ней нуждались, никогда бы не стали так себя вести, как все эти месяцы, не раскатывали бы по городу, выставляя себя напоказ в расчете, что все мужчины станут восторгаться вами! Вы сегодня получили по заслугам, и будь на свете справедливость, вам досталось бы еще пуще.
— Ох, Индия, замолчи! — воскликнула Мелани.
— Пусть говорит! — выкрикнула Скарлетт. — Мне это очень даже нравится. Я всегда знала, что она меня ненавидит, но слишком она двуличная, чтобы признаться в этом. А сама ходила бы по улицам голая от зари до темна, если б думала, что кто-нибудь станет восхищаться ею.
Индия вскочила, вся ее длинная плоская фигура сотрясалась от гнева.
— Я в самом деле ненавижу вас, — отчетливо, хотя и дрожащим голосом, произнесла она. — Но я молчала не потому, что я двуличная. Вам этого не понять, потому что вы… вы лишены чувства приличия, представления о хорошем воспитании. Я вела себя так просто потому, что если мы не будем держаться вместе и не подавим в себе наши маленькие нелюбви и ненависти, ни за что нам не побить янки. А вы… вы… вы все сделали, чтобы уронить престиж приличных людей: стали работать и опозорили хорошего мужа, давая повод янки и всякому сброду смеяться над нами и делать разные оскорбительные замечания насчет того, что никакие мы, дескать, не аристократы. Янки ведь не знают, что вы — не из нашей среды и никогда к ней не принадлежали. Где им понять, что в вас нет ни капли благородной крови. И когда вы разъезжаете по лесам, давая любому черному или белому злоумышленнику повод напасть на вас, вы тем самым даете им повод напасть на любую добропорядочную женщину нашего города. А теперь из-за вас наши МУЖЧИНЫ рискуют жизнью, потому что вынуждены…
— О господи, Индия! — воскликнула Мелани, и Скарлетт, несмотря на владевший ею гнев, поразило то, что Мелани, вопреки обыкновению, походя упомянула имя бога. — Изволь молчать! Она не знает, и она… Изволь молчать! Ты же обещала…
— Девочки, девочки! — взмолилась мисс Питтипэт; губы у нее дрожали.
— Чего я не знаю? — Скарлетт в бешенстве вскочила и встала перед кипевшей от гнева Индией и с мольбой смотревшей на Индию Мелани.
— Раскудахтались, как куры! — неожиданно изрек Арчи, и в голосе его прозвучало бесконечное презрение. Но прежде чем кто-либо успел его осадить, он резко вздернул седеющую голову и быстро встал. — Кто-то идет по дорожке. Это не мистер Уилкс. А ну, перестаньте кудахтать.
Голос его прозвучал по-мужски властно, и женщины сразу умолкли; ярость, читавшаяся на их лицах, исчезла, когда он заковылял по комнате к двери.
— Кто там? — спросил он еще прежде, чем пришелец успел постучать.
— Капитан Батлер. Впустите меня.
Мелани так стремительно бросилась к двери, что юбки ее взметнулись, приоткрыв панталоны до колен, и прежде чем Арчи успел взяться за ручку двери, Мелани уже распахнула ее. На пороге стоял Ретт Батлер, его широкополая черная фетровая шляпа была низко надвинута на глаза, накидка, которую рвал ветер, хлопала словно крылья у него за спиной. Впервые он забыл о хороших манерах — не снял шляпы и ни с кем не поздоровался. Глядя только на Мелани, он спросил вместо приветствия:
— Куда они поехали? Говорите скорее. На карту поставлена их жизнь.
Скарлетт и тетя Питти, потрясенные, испуганные, в изумлении обменялись взглядами, а Индия, словно тощая старая кошка, скользнула через комнату и встала рядом с Мелани.
— Ничего ему не говори, — выкрикнула она. — Он шпион, подлипала!
Ретт даже не удостоил ее взгляда.
— Быстро, миссис Уилкс! Может быть, еще не все потеряно.
Мелани словно парализовало от страха, и она только молча смотрела Ретту в лицо.
— Какого черта?.. — начала было Скарлетт.
