– Мы, несущие бремя белых, обязаны показывать пример. Нельзя допускать, чтобы даяки переплюнули нас в соблюдении кодекса чести.
– А они что, пытаются?
– Даяку, не уплатившему долг, отрубают голову.
– Другие даяки?
– Да, сэр. Другие даяки.
– Ну и ну.
– И голову затем отдают первому кредитору.
Билл изумился. Возможно, что и Дживс тоже изумился, но лицо его не приспособлено было к выражению подобных эмоций. Те, кто знал его близко, якобы наблюдали своими глазами, как в минуту глубокого потрясения один уголок рта у него слегка вздрагивал; но в обычной жизни черты его лица сохраняют каменную невозмутимость, подобную невозмутимости деревянного индейца на вывеске табачной лавки.
– Господи Боже мой! – проговорил Билл. – У нас тут такие порядки неприменимы. Если бы стали считаться, кто первый кредитор, представляете, какая свара бы поднялась! Правда, Дживс?
– Несомненно, милорд. Как в детской считалке: мясник или булочник, кузнец или дворник…
– Да еще знакомые, у которых этот даяк гостил весь уик-энд, а утром в понедельник улизнул, совсем забыв про субботнюю партию в бридж.
– Даяк, если только он остался бы после этого жив, научился бы впредь соразмерять свои ставки со своими финансовыми возможностями, милорд.
– Верно, Дживс. Конечно, он научился бы не зарываться.
– Вот именно, милорд. Он бы трижды подумал, прежде чем оставить компаньона без законного выигрыша.
Капитан Биггар разгрыз еще один орех. В установившейся тишине это прозвучало как выстрел, одним махом убивающий шестерых.
– А теперь, – произнес он, – с вашего позволения, лорд Рочестер, я хотел бы бросить эту пустую болтовню и перейти к делу. – Он замолчал на мгновение, приводя в порядок свои разбежавшиеся мысли. – Насчет этого жулика букмекера.
Билл захлопал глазами.
– Ах да, насчет букмекера. Я понимаю, о чем вы.
– На данный момент он, к сожалению, скрылся. Но у меня хватило смекалки запомнить номер его машины.
– Вот как? Действительно, вы очень правильно поступили, верно, Дживс?
– Весьма, милорд.
– А потом справиться в полиции. И знаете, что мне там сказали? Что этот автомобильный номер, лорд Рочестер, – ваш.
Билл удивился:
– Мой?
– Ваш.
– Но как это может быть?
– Вот тут-то и есть загадка, которую надо разрешить. Этот Честный Паркинс, как он себя называет, по-видимому, позаимствовал ваш автомобиль… с вашего согласия или без такового.
– Быть того не может!
– Совершенно немыслимо, милорд.
– Благодарю вас, Дживс. Разумеется, совершенно немыслимо. Откуда мне знать какого-то Честного Паркинса?
– Так вы его не знаете?
– Первый раз о нем слышу! В глаза его никогда не видел. Как он выглядит?
– Высокий… примерно вашего роста… с рыжими усами и с черной нашлепкой на левом глазу.
– Нет, черт возьми, быть не может… То есть я хочу сказать, я вас понял. Черная нашлепка на левом глазу и рыжие усы на верхней губе. Я сначала подумал…
– И еще клетчатый пиджак и галстук с голубыми подковами по малиновому полю.
– Боже милосердный! Какой-то человек совершенно не нашего круга. Не правда ли, Дживс?
– Да, милорд, не soigné[55].
– Совсем, совсем не свинья. Да, кстати, Дживс, вы мне напомнили, Берти Вустер рассказывал, вы его однажды тоже так обругали, сильное впечатление на него произвело. И он даже попробовал сочинить на эту тему балладу. Не знаете, осуществил он свой замысел?
– Думаю, что нет, милорд.
– Конечно, Берти Вустеру это не по зубам. Но если бы за дело взялся подходящий человек, тут вполне мог бы выйти эстрадный хит.
