— Разве не так?
— Нет.
— Тебя совсем не смутило, что он ушел от тебя?
— Нет, — решительно ответила я.
— Тебя не задело, что он ушел от Этты?
— Думаю, я уже чиста, — прямо сказала я, выдергивая свою руку из его. Я повернулась и выключила душ. — Я принесу тебе полотенце.
Я вышла из душа, но даже не добралась до полотенец под раковиной, прежде чем он развернул меня, чтобы я посмотрела на него.
— Вот о чем я говорю, — сказал он. — Ты отказываешься говорить о чем-то личном.
— Конечно, — ответила я, отказываясь отступать, хотя с нас обоих капала вода. — Меня раздражало, что он не заботился об Этте. Конечно.
— Тогда зачем притворяться, что это не так?
— Потому что это ничего не меняет, — парировала я. — Мое нытье об этом ни хрена не меняет!
— Это нормально злиться.
— Я не злюсь!
— Тогда что? — мягко спросил он.
— Мне грустно, — процедила я сквозь зубы. — Хорошо? Мне так чертовски грустно за нее.
— Это нормально — грустить об этом.
— Я знаю это, — парировала я.
— Это нормально, чтобы говорить об этом.
— Почему, черт возьми, я должна это делать?
— Потому что ты мне нужна, — ответил он, не сводя с меня глаз.
— Почему?
— Потому что я хочу заботиться о тебе.
Я усмехнулась. Ничего не могла поделать. Я сама заботилась о себе столько, сколько себя помню. Мои отец и сестра прикрывали меня? Без вопросов. Но просила ли я их о чем-то ? Никогда.
— Я забочусь о себе сама.
— То, что я впускаю тебя, не делает тебя слабой, — продолжил Тревор.
— Я никогда не говорила, что это так.
Я повернулась, чтобы схватить несколько полотенец, затем поднесла свое к лицу, дистанцируясь от него. От всего этого разговора мой желудок скрутило от беспокойства.
— Посмотри на меня, — приказал он. — Сейчас, Морган.
Я уронила полотенце, чтобы встретиться с ним взглядом. То, что я там увидела, было не тем, что я ожидала.
— Я люблю тебя.
— Нет, это не так.
— Ты всегда чертовски готова помочь всем. Я сказал тебе, что поссорился с мамой, и ты тут же смягчаешься и спрашиваешь, не хочу ли я поговорить об этом. Но как только говорю тебе, что к тебе чувствую, ты напрягаешься и меняешь тему.
— Это две совершенно разные ситуации.
— Я это понимаю, — легко согласился он, вытираясь. — Но твои реакции постоянны.
— Почему мы вообще говорим об этом? — раздраженно спросила я, потянувшись к дверной ручке.
— Потому что, — прошипел он, рукой схватив меня за запястье, — ты не позволяешь мне помочь тебе. Ты уклоняешься, как только я подхожу слишком близко.
— Мне не нужна твоя помощь.
— Господи Иисусе, Морган, — выплюнул он, громко хлопнув другой рукой по столешнице. — Может быть, мне чертовски нужно помочь тебе.
— Что? — спросила я, от удивления мой голос стал выше, чем обычно.
— Я влюблен в тебя, — признался он, его голос звучал громко в маленькой ванной. — Хорошо?
