Мои губы изогнулись, и я отдал ему честь. Он улыбнулся и дружелюбно показал средний палец.
— С ним всё будет хорошо? — спросил я.
— Нормально. Внутренние органы не задеты. Но знаете, что только что сделал этот сукин сын? Уволился.
— Да ладно?
— Не знаю, зачем он говорит это мне, поскольку я ему не начальница. Но похоже, его переманили в частный сектор, — сказала она, бросив выразительный взгляд в сторону Люсьена, который со скрещёнными руками стоял в кругу агентов.
— Похоже, вы не настолько расстроены случившимся, чтобы увольнять мою задницу, — заметил я.
— Может, это потому что иногда всеобщее благо обходится слишком дорогой ценой, — сказала она, наблюдая, как мой брат целует свою будущую жену, а она льнёт к нему. — Конечно, это может быть потому, что Дункан Хьюго знал об операциях своего отца даже меньше, чем сотрудник среднего уровня, — продолжала она. — А может, потому что ваш друг Люсьен согласился предоставить нам свои обширные ресурсы, чтобы помочь раз и навсегда устранить Энтони Хьюго. Так что, как видите, я слишком занята, чтобы беспокоиться о том, сохранит ли работу какой-то шеф полиции в маленьком городке.
— Отойдите от моего шефа, спецагент, — потребовала мэр Свенсон. Получилось бы более грозно, если бы она не была одета в пижаму с хэллоуинскими тыквами и не держала кофе в походном стакане с пёсиком Снупи.
— Мы просто разговариваем, мэр, — сказала Идлер.
— Смотрите, разговаривайте дружелюбно. Мне было бы ненавистно, если бы семьдесят две тысячи людей, лайкнувшие статью про нашего местного героя, узнали, что ФБР сделало его козлом отпущения, — она протянула стопку распечаток и помахала ими в воздухе.
Я выхватил листы из её руки, затем тут же пожалел, когда увидел первые комментарии.
«Он в любой момент может служить и защищать мою задницу».
«Подумываю совершить мелкий проступок в Вирджинии. Скоро вернусь».
— Иисусе, — пробормотал я.
— Если вы думаете, что у ФБР есть время и деньги разбираться с пиар-скандалом, то прошу, валяйте. Но я тем временем сделаю своей личной миссией появиться в каждом утреннем шоу по всему округу Колумбия и Нью-Йорку...
— Мэр Свенсон, работе шефа Моргана ничего не угрожает. По крайней мере, с моей стороны.
Скорая с Ноланом отъехала, и мне открылся вид, который ни один мужчина не забудет.
Ангелина Солавита.
Она прислонялась к боку этого чёртова тёмно-синего Порше, вытянув перед собой свои длинные ноги и сунув руки в карманы. Её лицо было покрыто синяками, одежда перепачкалась в грязи, и она стояла в позаимствованных у какого-то пожарника17 сапогах.
Она выглядела как прекрасная оторва. Моя прекрасная оторва.
Я прошёл между мэром Свенсон и специальным агентом Идлер, не видя их.
— Давно пора ему вытащить голову из задницы, — услышал я комментарий мэра, пока отходил от них.
Лина оттолкнулась от машины и бросилась мне на шею.
Я поймал её и подхватил повыше. Она обвила ногами мою талию.
— Привет, кра...
Я не дал ей договорить. Я привлек её рот к своему и поцеловал как в первый раз. Как в последний раз. Как в единственный раз.
Она смягчилась в моих руках, а я затвердел. Её вкус, ощущение её, реальность её — всё это было чересчур. Я никогда не сумею насытиться.
Я отстранился от поцелуя.
— «После» наступило.
— Да, и ты всё равно купишь мне кольцо.
— Ты не передумала?
— Я же тебе сказала. Ты застрял со мной. Я набросала в телефоне черновик заявления на увольнение, пока ждала, когда ты надерёшь задницу Дилтону.
— Как твоя рука? — спросил я.
Она закатила глаза.
— Порядок. Мне даже не нужно накладывать швы.
— Я сказал, что вам наверняка не помешает наложить несколько стежков, — проорал один из парамедиков из открытого окна машины.
Лина пожала плечами и улыбнулась мне.
— Пфф. То же самое.
— Бл*дь, я люблю тебя, Ангел.
Её лицо смягчилось.
