Глушкова Марина — Алексей, я вас услышал, — довольно жестко осадил Василий Юрьевич моего носильщика. — И по-прежнему не понимаю для каких целей вам здесь стоит оставаться. — Марина, спасла меня. И я просто обязан ее охранять, — Строков перекрестил руки на груди и уперся плечом в дверной обналичник, мол, я не уйду. Василий Юрьевич дальше порога его не пустил. — За порогом уже стоят для охранника, вашими силами. — Старческий голос хоть и дрожал от каждого слова, но был крепок, как закаленный стрелок. — Может, кто и меня уже спросит? — наконец, подала я голос. Юрьевич тут же изменился в лице, стал само добродушие. — Ничего, Мариночка, кушай расстегайчик с повидлом. На еще… В одно мгновение и в другой моей руке оказался еще один пирожок. Я не отказала себе в удовольствии и слезала побежавшее по мизинцу яблочное повидло. — Угу… Угу… — Марина! — послышался от порога слегка недовольный голос Алексея, хотя по виду и не скажешь, что он злится. Вон глаза, как блестят. — Молодой человек, — включил вахтера мой нянь, — все переговоры только через меня. — Марин, а те не хочешь узнать, как я тебя нашел? — зашел с козырей Строков. Мне тоже было интересно. Квартиру я сняла на другого человека через знакомого, в другом районе, дома и на работе не появлялась. В общем, как? — Вернулись деньги, которые Вера Степановна отправила. Оплатила она с корпоративной карты. А там осталось просто навести справки, и сложить два плюс два. Василий Юрьевич, оказался тем еще актером, завершил недолгие пояснения Алексея кислым лицом и редкими аплодисментами. — Молодец. И сколько времени-то прошло… Здесь я одобрительно кивнула, правда, едва сдержав дернувшийся уголок губ. Уж, больно забавная была ситуация. — Я делал все, что смог. Меня и выписала совсем недавно, и я сразу рванул на твои поиски. «Пф…» — это Василий Юрьевич. — И только-то… Зачем было спешить. Вон, амбалов своих направил. — едко проговорил он. — А теперь уходи. Нам еще отдыхать надо. Ты здесь никто. Просто попутчик и посторонний мужчина. После этих слов я больше не могла сдерживаться и направила внимательный взгляд на Строкова. Неужели, уйдет? Я же больше не смогу… Не смогу еще раз пережить наше расставание. Что я за дура-то такая?! Мамочка. Никакой проклятой любви мне больше не надо. От нее только боль и разочарование, а иногда что-то по страшнее — смерть… Что я делала не так. Я же не хочу, чтобы мое сердце вновь разорвалось на куски от обиды и горечи от потери. Не хочу испытывать никаких чувств. Только расчет. Деньги. Четко отмеренные поцелуи. И секс по графику. Отчего же сейчас перестала дышать и, замерев, жду ответа Алексея. — Марина, — Строков, наконец, отлип от двери и направился прямо ко мне, под строгое «Куда?». Он осторожно присел на край кровати, сдвинув одеяло и обнажив мой симпатичный больничный халат. Расстегаи я по-прежнему держала в обеих руках, а теперь было неловко их убирать. Вот так и начался наш первы разговор. Я, Леша, больничная палата, расстегаи на вытянутых руках и Василий Юрьевич, коршуном свесившийся над ухом второго. — Марин, — повторился он. — Ты мне нравишься. Пусть для тебя это несколько звучит минорно и по-детски. Но сколько прошло времени, а твой светлый образ я так и не смог выветриться из моей головы. Давай, попробуем быть вместе. «Уммммм… Его слова, словно пломбир на сливках, обволакивали меня с ног до головы. Хотелось закатить глаза от удовольствия и мурлыкать…» — Помнишь, я говорила на доме, что меня менеджеры, пусть даже из столицы, не интересуют. Так вот, я ошибалась. Еще паря в послевкусии его слов, растянула губы в сладчайшей улыбке. У нас тут любовь или что-то вроде того! Так, не поняла, почему радуюсь только я? — Мариш, даже я ничего не понял. — тишину нарушил скептический голос Юрьевича, который так же стоял за спиной Строкова. — Я согласна! Ты мне тоже н… нравишься. — Правда! — Леша схватил обе мои кисти с булочками и от радости потряс ими, усыпая крошками постель. А я в это время изловчилась и наконец прижалась к его губам в поцелуе. — Дети, имейте совесть! Вы в общественном месте. Василий Юрьевич попытался оттащить от меня Алексея, но не тут-то было, мы засмеялись и прижались друг к другу еще теснее. Уже просто в объятиях. Послышался звук вкатываемой тележки. Обычно медсестры на таких развозят еду или лекарства. — Так, — послышался строгий голос медсестры. — Все на выход. Нашей мамочке надо сдать анализы. Надо ли говорить, что я была в одиночной палате. — Кто это мамочка? — вздрогнула я.
— Ой, девушка перестаньте кокетничать, — отмахнулась от меня медсестра, продолжая готовиться к процедуре. — Но, этого не может быть! Скажите, — я отбросила пирожки на тумбочку и потянулась к бесстрастной женщине. — Марина, — наконец, она отвлеклась от своей работы, — неужели мне надо вам объяснять прописные истины. Если у вас был мужчина, само собой… — Я все поняла, — подняла руки, а затем просто прикрыла ими лицо. — Убежать бы куда-нибудь. Как неловко. На Строкова я даже смотреть боялась. Хорошо, что медсестра его и Василия Юрьевича быстренько выгнала из палаты, и я немного выдохнула. — Кажется, я испортила сюрприз, — наконец, тихо сказала сестричка, прижимая влажную салфетку к месту укола. — Держи крепко. — Да, сюрприз… — задумчиво проговорила, все еще не в силах осмыслить новость. — Позже врач подойдет и все расскажет. Ну почему у меня все не как у людей?! — Мариша, — вкрадчивый голос Василия Юрьевича проник в палату, а затем и он появился сам. Леши не было. — Он ушел? — кажется, уже зная ответ проговорила с долей обреченности. Строков Алексей. Вот это новость. Подергал волосы на макушке до боли. — Мне нужен лечащий врач Глушковой Марины. — Сергей Анатольевич, посмотрите. Я поймал какую-то молоденькую медсестру и заставил ее проводить меня в ординаторскую. Мне надо было убедиться. Просто для себя. Узнать сроки возможного зачатия. Если срок не соответствует то, что? Что я должен делать? Что вообще делать? Как-то Марта пришла ко мне под вечер и сказала, что у нее задержка. Тогда я испугался и, схватив Марту за руку, отвез к врачу. Оказалось, что это была глупая шутка, и Марта в прекрасной физической форме. Тогда я почувствовал облегчение. А что чувствую сейчас? Смятение, страх, затаенную надежду? Кажется, еще сутки назад я потерял эту самую надежду, когда мне принеси финансовые отчеты по перевод с наших счетов. Как-то давно Вере Степановне мама разрешила делать перечисления с наших счетов, но она особо никогда не злоупотребляла, а тут такой подарок. И все мне на руку. — Это вы меня спрашивали, — ко мне в коридор вышел здоровенный мужчина средних лет. — Здравствуйте, меня интересует Марина Глушкова из… — Марину я знаю. Вы, видимо, Алексей. Захар говорил, что вы подойдете? Пройдемте в кабинет. Чай, кофе? Чем больше проходило времени, тем больше росло мое нетерпение, но делать нечего. Пора уладить некоторые формальности, заодно позадавать интересующие меня вопросики.
— Осторожно горячо! — воскликнула Лера, молодая девушка-медсестра, которую приставили ко мне. — Это же горячий! шоколад, — блаженно вздохнула и потянула сладость через трубочку. Сегодняшнюю волну токсикоза мог подавить только горячий шоколад. Я в этом была уверенна, лишь стоило поутру открыть глаза. Еще бы кто принес мне черешни — тошноты бы вообще не было. Пару раз я подрывалась и хотела бежать самостоятельно разыскивать напиток и ягоду. Что тут сложного? Фруктовый рынок всего через три улицы. Но Валерия надо мной смилостивилась, принесла шоколад из местного автомата с напитками и круассан с вишней. Я только вчера узнала, что скоро стану мамой. Но сегодня утром поняла, что мир полностью изменился. Ушло что-то напускное, фальшивое, словно рухнул тот карточный домик, который я насильно строила, — и стало легче дышать. Леша вернулся ко мне вчера после новости о беременности, его руки заметно дрожали, когда он осторожно взял мою ладонь в свою. — Давай, обсудим все позже, — тихо проговорил он, и попросился прилечь рядом на кровать. Я не могла отказать. Как мы вместились вдвоем — удобно, к тому же у нас уже был опыт. Мы, можно сказать, опытные в ночевках «не пойми как». Он уснул почти сразу, но, кажется, и во сне продолжил перебирать мои горячие пальцы. Под его размеренное и глубокое сопение вскоре уснула и я. Сегодня я проснулась, Строкова уже не было рядом. Зато на тумбочке стоял огромный букет белых пионовидных роз с зеленой серединкой. Цветы — это хорошо. Цветы, вишня и шоколад! Леша вернулся через четыре часа после моего пробуждения, а я за это время поймала себя на мысли, что словно преданная собака — смотрю на дверь, испытывая странное волнение и возбуждение. — Привет, — довольно скромно он заглянул в палату, а я едва не подпрыгнула на месте. — Привет! — несмотря на звенящую в душе радость: «ОН ПРИШЕЛ!», ответила так же скромно, одарив немного неуверенной улыбкой. «ХЛОП-ХЛОП!» — привычка строить глазки никуда не ушла. — Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил он, занося следом огромную корзину. — Хорошо. Чуть мутило с утра и в обед, а так неплохо. — Мне позвонила Валерия, и вот… Он горделиво продемонстрировал целую корзину свежей, сверкающей своими бочками черешни. — Черешня! — замерла на моих губах восхищенная улыбка. Надо ли говорить, что сейчас я бы с большим удовольствием съела яблоко. А лучше пять яблок. — Спасибо. Мне очень приятно. — Марин, я поговорил с врачом. Тебя выпишут завтра. Надеюсь, ты не против переехать ко мне. Василий Юрьевич составит компанию. Говорит, давно ничего в его жизни не менялось. Все с той же улыбкой смотрела на Алексея и не могла понять: шутит он или нет. — А ты ничего не хочешь у меня спросить? — решила говорить по-честному, рубить правдой маткой. — Что именно? — он уже привычно сел на край больничной кровати, и взял мои ладони в свои. — Ну, про ребенка? Эм… Твой или не твой? — я говорила максимально строго, хотя от волнения перехватывало дыхание. — У нас все было странно, экстремально… И быстро. Только вчера ты предложил встречаться, а сейчас… Жить. — Марин, — Леша скрыл улыбку, — не поверишь, но я после твоих недельных поисков, знаю о тебе больше, чем ты сама знаешь. Я говорил со всеми, просмотрел видео камеры за последние несколько лет. Все, где присутствовала ты. И я не мог не влюбиться… — Боже… — выдохнула зажав, раками рот. — Ну, и что плачешь… Глупышка… Иди сюда. Меня, словно маленького ребенка посадили себе на колени и приняли поглаживать по спине. Столько лет одиночества, грусти… Это не слезы. Это тает мой ледяной аквариум, в котором я жила все эти годы.
22.08.2024 — И никуда она не поедет! — донесся строгий голос Василия Юрьевича от двери. — Вася, ну мы с тобой, кажется, все обговорили? — голос Строкова звучал обиженно и удивленно. Это ладно, что обижено, но вот это вот «Вася» — это что еще такое??? Спелись? Или спились? Меня не проведешь, уж я-то прекрасно знаю, как у нас любят решать все самые сложные дела. И точно! Осмотрела мужчин тщательно со своим самым подозрительным прищуром (его я тоже репетировала в свое время перед зеркалом). — Ну, Марин, — спокойно проговорил Строков, поправляя чуть сбившийся воротник на рубашке поло. — Мы с Василием Юрьевичем… Тут он покосился на притихшего мужчину, который старательно пытался не коситься в сторону кулера с водой. — Дядь Вась, а налей-ка мне водички. Так пить хочу… — «хлоп-хлоп» глазками. Ха! Боже, кажется, он едва не оступился, когда шел по направлению к воде. Мое внутреннее я удовлетворенно потирала руками. — У, пожалуй, я тоже попью, — донеслось до меня, но я уже не обращала внимания. Я же не Марта какая-нибудь, чтобы оставлять людей в беде. А вот Строков, на удивление, выглядел довольно бодро, скорее его небольшая неопрятность в одежде могла сказать о спешной сборке. Это еще кто с кем договаривался. — Марин, я снял здесь небольшой загородный дом. Там максимально усилили охрану. Камеры. Василий Юрьевич ПООБЕЩАЛ тебя там сопровождать, чтобы тебе было комфортно. Он медленно гладил мои руки, вызывая толпы мурашек по всему телу. Вообще хотелось улыбаться и смеяться. Где там должны порхать бабочки, в животе? Какая глупость! Мои бабочки разлетелись негой и щекочущем томлением по всему телу. — Только не отказывай! — испуганный моим затянувшимся молчанием воскликнул Строков. — Я согласна, — одновременно проговорила с потаенной улыбкой. — Я… — но Василия Юрьевича уже никто не слушал. Поцелуи важнее всего.
Переезд прошел стремительно.
Мне просто предоставили одежду и доставили, как особо важную персону, со всем положенным удобством.
Даже дали сушек в дорогу, уже до чертиков надоевший токсикоз не хотел давать мне расславиться.
Сохранять бодрое настроение получалось только благодаря мысли, что мы с малышом будем в безопасности.
Если честно, мне и в голову не приходило подумать о том, в каком месте и в каком доме мне придется жить, пока не поймают всех преступников, которые могут мне угрожать. Наверняка это будет простенький дом со всеми удобствами. Рассчитывать, что наша фирма разорится на комфорте простой сотрудницы не приходиться. Конечно, Леша похлопотал, но что он может, менеджер-управляющий? У меня не было завышенных ожиданий.
И только когда я вынужденно забросила в рот очередную сушку, чтобы подавить очередной желудочный спазм, мельком посмотрела в окно.
Наш автомобиль уже летел мимо Обского моря в сторону района с домами за…
Комком проглотила образовавшийся комок страха, вместе с тестом.
Современные темно-серые ворота раскрылись сами собой и наша машины, прямо скажу, вкатилась по мощеной дороге к современному двухэтажному коттеджу. Такие еще называют: из стекла и камня. Дом уже начал пугать меня своими витринными окнами, огромными каменными колоннами и идеально вписанными во всю архитектурную задумку карликовыми деревьями разной, чудаковатой формы.
Вцепилась руками в обивку сиденья.
«Строков, мать твою, куда ты меня привез!» — пульнула в его строну мысль.
Пока я, как удивленная обезьяна с открытым ртом, пялилась на все это великолепии через окно автомобиля, мы подъехали к главному входу.
Первым выбежал Алексей.
Он был отвратительно свеж и доволен. В льняных темно-синих шортах и светлой рубашке, с парочкой расстегнутых на груди пуговицах. «Парень, ты в Сибири? Не забыл?»
— Сияет, как начищенный башмак! — вслух пробормотала, не торопясь покидать такой безопасный салон автомобиля.
За Алексеем вышла красивая женщина и с замершей улыбкой остановилась на крыльце, пара служанок, их выдала униформа и мой дорогой Василий Юрьевич, с маленькой кофейной чашечкой, от которой струился заметный пар.
— Марин, наконец-то! — Леша уже сбежал ко мне и ловко распахнул дверь.
Я едва сдержалась, чтобы не вцепиться в дверцу со своей стороны и не захлопнуть ее обратно, оставаясь под защитой салона.
Ну как так-то! Измученная, наверняка бледная, словно поганка, лохматая, которую тошнит от всего подряд. Вот посмотрела на Василия Юрьевича и на расстояние пятидесяти метров почувствовала запах кофе — тошнота накатила волной.
«Пора!» — проговорил желудок! «Беги!» — завопил мозг.
Оттолкнув Строкова рукой, выскочила из машины. Наиболее привлекательным моему рассудку показался отдаленный куст самшита.
Отползла я от него через пару секунд.
Разбитая и измученная, стыдливо закрывающая лицо.
— Леша, неси девочку уже к нам. Ей надо прийти в себя после дороги, — теперь вся делегация стояла вокруг меня и самшита.
— Да, мам.
— Оль, — обратилась она же к одной из служанок. Приготовь травяной чай с мятой.
Леша меня легко подхватил на руки.
— Ты стала вообще, как пушинка, — интимно проговорил он мне на ухо.
«Мама? Мама?» — неожиданно взорвалось понимание слова в моем мозгу.
— Ты мне кое-что должен пояснить, — прикрывая рот проговорила. — И можно меня в ванную комнату. Мне надо умыться.
Обратный отсчет прод… 5…
Окончательно пришла в себя только через несколько дней. И это произошло так раз, — и я подняла глаза, словно очнувшись ото сна.
— Кремовый цвет сейчас очень в моде. Но мне кажется кремовый для такой юной девушки, как ты. — Валерия Константиновна отложила очередной модный журнал и закончила фразу не впопад. Странно при чем здесь я? Мы просто обсуждали сезонные тенденции. — Слишком… вычурно будет смотреться. А вот белый или шампань — вполне.
Я едва не подавилась орешком, когда каталог свадебных нарядов неожиданно оказался перед моим носом.
— Валерия Константиновна! — едва ли слышно проговорила, поднимая на нее удивленный взгляд.
— Ну, Марина, мы же все взрослые люди. Надо смотреть трезво на вещи. У вас с Алешкой будет ребенок. Вы молодые, активные… В конце концов, мне кажется, ты за традиционные отношения.
