— Да. Семен сказал, что она обиделась на него и ушла. Такое поведение непозволительно. Она должна вернуться.
— А ничего, что ваш Семен завел себе другую женщину и сам попросил Вашу внучку на выход? — Она внимательно смотрела в лицо женщины и видела, как по ее лицу бегают волны недоверия. — Или Вы хотите, чтобы Семен привел к ним в однокомнатную квартиру свою любовницу и положил рядом с женой? Как Вы себе это представляете?
— А Вы откуда все это знаете?
— У меня был разговор с Вашей внучкой, когда она пришла жить сюда, на работу. У меня такой вопрос, а почему она не захотела идти к вам домой? Не подскажите?
Изяслава Бориславовна зажевала губами, придумывая ответ, но Ксения Львовна опередила ее, продолжая тем же ледяным голосом, от которого обычно ее нерадивые подчиненные стараются спрятаться и сжимаются в точку.
— Не потому ли, что ее дома никто не ждет, не потому ли, что родная бабушка, «подарив» внучке квартиру на свадьбу, тут же отобрала ее и еще потребовала платить за проживание в этой квартире? Я ничего не путаю?
Бабушка все молчала и ее лицо наливалось краснотой.
— Да, и я знаю, что Варвара Павловна каждый месяц отправляет лично Вам 1/3 своей зарплаты. Не слишком ли это?
— Так это она платит нам за то, что мы одевали-кормили ее. Пора и ей вносить свою лепту в бюджет семьи, возвращать вложенные в нее средства.
— Не кажется ли Вам, уважаемая Изяслава Бориславовна, что уж слишком много Вы хотите от нее получить? И за квартиру и за «прошлые» ваши заслуги. Что-то я не заметила, чтобы Варя ела досыта и одевалась в шелка. Как-то это не очень соотносится с теми суммами, которые она отправляет лично Вам.
— Так что, мне даже нельзя требовать, чтобы она помогала нам?
— Я предлагаю заключить договор. Я выплачиваю вам двести тысяч, получаю от вас расписку и вы оставляете девушку в покое, забываете о ней. Хватит уже строить на ней свое счастье, оттачивать свои методы воспитания. И к вашему Семену она не вернется, пусть он живет со своей любовницей долго и счастливо.
— Пятьсот, — ответила Изяслава Бориславовна, в глазах которой тут же загорелся алчный огонек такой легкой добычи.
— Двести и ни копейки больше. Она и так переплатила вам ту сумму, которую вы потратили на нее за все это время. А еще могу доставить лично Вам кучу неприятностей. Вы же сдаете квартиру без договора? Думаю, налоговая инспекция очень заинтересуется вашими доходами. А за неуплату налогов у нас уголовная ответственность. Вы же не хотите повторить опыт Аль Капоне?
Бабушка снова покраснела, как помидор. Действительно, она с самого первого дня, как начала сдавать свою любимую квартиру никогда не заключала договоры, а брала довольно солидные суммы с жильцов.
— Я вижу, что мы можем найти общий язык. И если вы согласны, я сейчас перешлю на Вашу карту указанную сумму, а Вы пишете расписку. Согласны? Это лучшее, что можете получить. Если что-то вам не понравится, у нас в компании очень хорошие юристы, мы можем доказать и факт мошенничества при завладении деньгами Вашей внучки.
— Согласна, где я могу написать расписку.
— Другой разговор, — ответила Ледникова, доставая из находящейся в зале переговоров тумбочки с письменными принадлежностями бумагу и ручки. — И прошу, оставьте девушку от ваших нравоучений, займитесь своей жизнью. У Варвары Павловны своя жизнь, не мешайте ей.
Через десять минут Ксения Львовна проводила женщину до поста охраны и предупредила, чтобы эту посетительницу никогда не пускали в офис.
***
Прошла неделя с того дня, как Варя ушла от мужа. Но она никак не могла понять, почему родственники ни разу не позвонили ей и не устроили истерику с требованием вернуться к мужу. Потом случайно от сотрудника охраны узнала, что бабуля все-таки появлялась в офисе, но Ксения Львовна выставила ее.
Варя постепенно вживалась в роль личной помощницы Ледниковой. Ей все было интересно, она за эту неделю научилась так многому, что даже иногда голова шла кругом. Но ей все нравилось, она впитывала новую информацию, как губка. Начальница была права, работы было очень много. Как она сама со всем управлялась, девушка не представляла.
Когда они в воскресенье в квартире у Ксении Львовны наслаждались послеобеденным отдыхом, начальница вдруг сказала:
— Кстати, Варенька, денег больше своей бабуле не посылай. Мы с ней заключили договор, они тебя больше не потревожат.
— Как?! Вы видели мою бабушку, разговаривали с ней?
— Видела, — она улыбнулась. — Весьма жалкое зрелище. Я удивляюсь, как ей удалось подчинить под себя твоего отца, твою мать и тебя. Это же совершенно никчемный человек. Запомни, с этого дня ни одной копейки им не давать. Если я узнаю, что ты послала им деньги, сильно с тобой поругаюсь.
— Хорошо, спасибо, — тихо проговорила Варя, радуясь, что кто-то смог дать отпор ее семейке.
— Кстати, ты с квартирой решила вопрос?
— Да нет пока, — она нерешительно пожала плечами. — Может не стоит?
— Ой, девочка, ты сколько позволишь на себе ездить? С тобой обращались, как с придорожной травой, вытирали об тебя ноги, а ты боишься создать этим гадам малейшую неприятность. Ну скажи мне, откуда ты взялась такая наивная, доверчивая? Сейчас же при мне звони хозяйке.
Варя взяла телефон, набрала номер квартирной хозяйки:
— Вера Ильинична, добрый день.
— Здравствуй, доченька, рада тебя слышать. Что-то случилось?
— Нет, в смысле да. Я съехала с квартиры. Там остался один Семен. Поэтому все вопросы по оплате будете решать с ним.
Наступило молчание, а потом хозяйка спросила:
— У вас что-то случилось? И ты помнишь, что договор заключен с тобой?
— Нет, в смысле да, — снова замялась девушка. — Мы с Семеном разошлись. Я съехала, а он остался. Я звоню, чтобы Вы не искали меня, если что-то случиться с квартирой. Если захотите, заключите договор с ним. Я могу подъехать к Вам, подписать расторжение договора.
***
Через день ей позвонила Глафира Андреевна, которая стала обзывать Варю, стараясь унизить.
— Ты как посмела, дрянь такая, выгнать моего сына из квартиры? Ты знаешь, что я могу с тобой сделать? Ты еще узнаешь, как гадить моему Семену. Я доберусь до тебя, я напишу на тебя на твою работу, пусть все знают, какая гадина работает у них.
