– Марина, что это такое? У всех книг другие обложки! – мне некогда вникать в эмоциональные метаморфозы на лице подруги. У меня тут ЧП!

– Ну, да… А когда ты их поменяла? Я давно к тебе не заглядывала. Ждала новинку, а потом авария… Когда зашла, увидела обложки новые, клёвые. Решила, что ты до аварии сменила, но неудобно было говорить, что я, засранка, давно не появлялась у тебя в гостях на сайте. – У Марины есть ещё одна ужасно-прекрасная черта: она считает, что раз она мой друг, то просто обязана жить на моей литературной страничке. Она этого, естественно, не делает, но крайне переживает за свой, якобы, косяк. Я ей миллион раз говорила, что даже если она вообще не будет читать мои истории – это никак не помешает нашей дружбе. Маринка клянётся, что она в восхищении от моих романов и читает их с превеликим удовольствием, но при этом постоянно заваливается в чувство вины, если вдруг не прочитает проду в первые пять минут после того, как я её опубликую, или, не дай бог, вообще отвлечётся на свои дела и не читает несколько дней. Она считает, что я в таких случаях ранюсь от её "предательства", и старается всячески оберегать меня от этого. А я, на самом деле, ужасно переживаю лишь за то, что она чувствует себя виноватой на пустом месте.

Листаю свой аккаунт и не узнаю: заставка другая, яркая, броская. Книги все с другими обложками. У меня была нежная серия книг с фотографиями полевых цветов: на каждом романе то васильки, то маки, то колокольчики – я, помню, как долго искала в стоковых фотографиях именно такую женственную милую коллекцию цветов. И обязательно полевых. Подбирала аккуратные шрифты для надписей.

Мои книги – это как любимые дети!

Они, как нарядными одеждами, радовали взор своим оформлением:

"Мой маленький секрет"

"История нежности"

"О любви не кричат"

Мой аккаунт смотрелся, как мне казалось, изысканно и благородно.

А сейчас?

На меня смотрели с обложек не полевые цветы, а люди! И они были далеки от полей не высказать насколько!

Девушка в короткой юбке, облизывающая леденец, подмигивает жгучему испанцу, проезжающему мимо на мотоцикле.

Это "Мой маленький секрет"?! Да, у меня там Боря, главный герой, мотоциклист, но не испанец же!

А чувственная пара в ниспадающих одеждах и с такими томными выражениями лиц, что, даже глядя на них, уже неловко становится оттого, что ж там за "История нежности" может скрываться.

"О любви не кричат" – ну тут хоть более или менее: брутальный военный и сексуальная медсестра. Не то, чтобы я такими представляла своих героев: моя Лиза – милейшая сотрудница военного госпиталя, а Алексей не генерал, как брутал с обложки, а лейтенант…

А моя новая история, где она? Где

"Путь к успеху и любви" с цветущим чертополохом? Вместо неё я вижу книгу "Расступитесь, мальчики!", где на обложке вышагивает невероятно сексуальная бизнес-леди, а поверженные мужчины с влюблёнными и восхищеными взглядами валяются у её ног.

– Классно ты придумала: обложки поменять, – заглядывает в монитор телефона Маринка, – и было хорошо, а стало вообще бомбически круто. Но это не главное! Юлька! Столько времени в коме, потом немота… А сейчас! Ты же заговорила и двигаться начала! Вот где настоящая бомба!

– Марина… Я на сайте последний раз была перед аварией. Обложки не меняла и впрок проды в новом романе не размещала. Я даже читать боюсь, что там написано. Вот это бомба так бомба. К тому же взорвавшаяся!

– А ты не могла забыть… От удара?

– Нет, Марина. Такое, – я показываю ей монитор с кричащими обложками, в которые какая-то сволочь обрядила мои целомудренные книги, причём последнюю историю, судя по Маринкиному восторгу на тему сцен восемнадцать плюс, уже и девственности лишили, – такое я ни забыть, ни придумать бы не смогла!

– И что теперь делать?

– Для начала выписываться из больницы! А потом искать и наказывать похитительницу! – столько решительности в своём голосе я не слышала никогда.

Папа зашёл ко мне в больницу попрощаться.

– Юля, жаль, что ты так и не долетела нынче до меня. Я бы тебя с Алёной своей познакомил. Она бы тебе понравилась. Хорошая простая женщина. Без заковырок. – отец расстроен. Он давно хочет познакомить меня со своей женой.

– Пап, я прилечу. Нескоро, наверное, но прилечу. Обязательно познакомимся. Раз тебе хорошо с ней, то я уверена, что мы подружимся. – я не думаю, что папа мог снова жениться на женщине с таким же тяжёлым характером, как у мамы. А все характеры попроще – уже мне нравятся!

– С сыном только её дружить у меня не получается, – папа пожал плечами, – ну, да все взрослые люди – не хочет парень со мной общаться, что ж теперь. Я одно время, грешным делом думал, как бы здорово было, если б вы с ним подружились. Поженились даже. Он хоть на меня и бурчит, а парень славный. Хороший мужик из него получится. Но….Не судьба. Ни в какую меня знать не желает. Будут у него когда-нибудь дети – пусть сам им объясняет, почему муж бабушки им не дедушка.

– Пап, не переживай. Придёт время и моим детям ты будешь самым лучшим дедушкой. Никто у тебя этого не отнимет. – папа такой милый. Никогда бы не подумала, что он о внуках мечтает.

– Когда уже, Юль? Годы идут… Дождусь ли? Сейчас молодёжь не торопится детей рожать – может оно и правильно. А может и нет. Внуки ж дедов могут не застать, а это плохо, я считаю. Общение с родителями родителей это тоже часть воспитания. На другом уровне. Не знаю, как сказать. Ты писательница – ты умеешь говорить, а я думаю одно, а вслух маленько другое получается.

– Пап, я поняла, не переживай, – улыбаюсь отцу.

– А, кстати! Писательница – опять ведь уеду и ссылку на книжки твои не получу. Давай, прямо сейчас мне скинь, – папа полез в карман за смартфоном, – чтоб уж точно при мне были координаты.

Мне неловко, что он будет читать мои книги. У меня хоть и безобидные, но женские романы. Но ладно – для папы это такая гордость…

Беру папин смартфон, чтобы найти в интернете литературный сайт и мой аккаунт…

Чёрт!!!

Как я скину отцу книги в таком виде: одна сексуальнее другой? А та, что в процессе, ещё и с эротическими сценами!!!

– Пап, сайт не работает. На модерации. Ссылка не проходит. Я тебе потом всё отправлю, – на ходу сочиняю какую-то тарабарщину и возвращаю папе его смартфон.

– Ну, ёлки-палки, всё не слава богу! Юля, но ты не забудь! Как только заработает твой сайт – сразу мне пришли адрес, где книжки почитать. Я и Алёне покажу. – папа покачал головой и видно что расстроился.

– Да, пап, конечно. Надеюсь, скоро всё… придёт в порядок, – бормочу, а сама думаю совсем о другом.

– Я ещё, знаешь, что сказать хотел. Ты пока болела, я на Лидию счёт оформил в банке. Подкопил там кое-что, хотел тебе отдать, чтобы квартиру купила, а тут такое дело, вдруг бы на лечение надо было… В общем, деньги у матери, но они твои.

– Пап, ну зачем… Спасибо, папа! – обнимаю отца. Никогда он меня не забывал и не бросал, зря мама так говорит про него.

***

Дома приняла душ, перекусила и сразу почувствовала себя раз в десять бодрее, чем в больнице. Всё же больницы, даже с комфортными палатами, действуют угнетающе – сразу чувствуешь себя пациентом, со всеми сопутствующими ощущениями.

Дома не только стены лечат. Дома даже запах исцеляющий! Пока живёшь – не чувствуешь запах своего жилища, но стоит надолго отлучится и в первое мгновение после возвращения сразу ощущаешь.

У нас с мамой квартира цветочная, оказывается. Мне нравится!

На основной работе ещё продолжался отпуск, а вот с книжным хобби дел было невпроворот.

Первым делом зашла со смартфона на литературный сайт.

Заглянула во все давно написанные книги – вроде бы тексты без изменений.

Мои.

Аннотации! Совершенно новые аннотации! Зазывающие, обозначающие интригу.

Да нет у меня больших интриг в книгах: он, она, любовь в разных обстоятельствах. А в аннотациях читаю: и про мои истории и словно не про мои. Какое-то хвастовство: мол, читайте скорее, там та-а-а-а-акое будет!