And I'm going through hell

Thinking about you were somebody else

Я пыталась заткнуть уши руками, но все равно отчетливо слышала каждое слово песни Дайя. Зачем он это делает? Этот голос, такой родной, знакомый, самый любимый.

Somebody wants you

Somebody needs you

Somebody dreams about you every single night

Somebody can't breath without you, it's lonely

Somebody hopes someday you will see

That Somebody's Me

That Somebody's Me5

Зачем ему спрашивать? Я любила его одного. Только ему принадлежало мое сердце. Ради него я хочу жить, улыбаться, становиться лучше. Только ему я хочу дарить счастье и делить свою судьбу.

Но…

Когда я проснулась утром, то обнаружила на столе еще один букет ангелов. Дайя был тут. Видимо, опять встал ни свет ни заря, чтобы нарвать цветов и отправиться на занятия.

Весь следующий день общежитие только и делало, что обсуждало вчерашнего красавчика.

— Боже мой, какой у него ангельский голосок! На гитаре как играет! — щебетала одна девушка на общей кухне.

Я плюхнула на плиту сковородку и выложила мясо. Шипящее масло брызнуло во все стороны, но я даже не отошла. Обжигающая капля попала на руку, но я даже не дрогнула. Невольно я вся обратилась в слух.

— Слушайте, таких красавчиков еще ни разу в жизни не видела, — промурлыкала другая. Она жила как раз напротив моего блока. — Жалко, темно было. Уверена, при свете он еще прекрасней.

— А вы вслушивались в слова его песни? — спросила третья. Эта девчонка жила в конце коридора и очень хорошо готовила. — Он пел о неразделенной любви.

— Ангелин, а ты слышала?

— Про кого? — я сделала невинное личико.

— Неужели ты не слышала, как вчера один признавался в любви? Ты такое упустила!

— Да, жаль… Я рано легла спать…

Заметив, что я не проявляю особого интереса к обсуждению, девчонки продолжили сплетничать.

— Интересно, какая же дура могла ему отказать?

— Точно, совсем с головой не дружит. Такого упустить! Да я бы ни за что от такого не отказалась.

— Слушай, порочная женщина, у тебя же есть парень!

— Это не мешает мне мечтать о ночном красавчике.

— Как думаете, кому он пел?

— Понятия не имею…

— Я тоже пока не уверена… Может, мне?

Девчонки принялись спорить, кому могла предназначаться песня. Я с раздражением погрузилась в раздумья.

— Ангелин, эй… — позвала меня девушка.

— Да не знаю я! — рявкнула я. — Да какая разница, кому посвящалась песня? Хорошо пел, ну и молодец. По ночам спать надо, а не под окнами выть.

— Э… у тебя вообще-то мясо горит… — аккуратно объяснила одна.

— О, боже, простите! Задумалась! — вскрикнула я, внезапно осознав свою грубость. — Спасибо, девчонки.

— Да ладно… Проблемы? — поинтересовалась старшая.

— Ага, — поддакнула я.

— С чем же?

— С жизнью, с учебой, с парнем… В общем, во всем, — призналась я.

— Бывает. Не унывай. Утрясется. Когда-нибудь жизни надоест вытирать об нас ноги, и тогда наступит головокружительный взлет, — пообещала девушка.

— Будем надеяться, — кивнула я, завидуя такому энтузиазму и позитиву. — Ну что же, всем приятного аппетита.

За своей спиной я услышала тихий шепот: «Может, это он ей посвящал?»

Дайя продолжал заявляться в мой универ, и вскоре все узнали, что он приходил именно ко мне. Девушки спрашивали его номер, но я, то ли из вредности, то ли заранее зная, что Дайя мне это не простит, отмалчивалась, утверждая, что стерла его номер. Я и вправду удалила его номер из телефонной книжки. Но я знала, что это бесполезно. Я знала эти десять цифр наизусть и могла с закрытыми глазами набрать номер.

Каждый день Дайя приносил новый букет. Если он не мог по той или иной причине приходить лично, то передавал их через моих однокурсников с маленькой открыткой.

Я ругала себя и проклинала на чем свет стоит, но не могла выбросить эти открытки. Дайя оказался более романтичным, чем я могла представить.

В этой романтичности было что-то детско-наивное, чистое и, кажется, воздушное.