— Торт действительно был вкусным, вот только до него еще была картошка с мясом. — Девушка начала злиться.
— Мира, ты чего? Это же было так давно! Я забыл уже. — Глеб попытался ее поцеловать в щеку, но Елизарова вновь увернулась.
— Да вот хотела знать, каково это — врать и не краснеть, а вот теперь прекрасно понимаю. Зачем ты врал?! Тот человек, который действительно заступился за меня, прекрасно помнит все подробности!
— Это он тебе рассказал, да?! — вспыхнул Глеб от злости. — Никита этот! Не успела ты проснуться, он уже ошивается возле моей девушки! Да, я солгал. Ты понравилась мне еще в детстве, в тот самый день, когда пацаны дразнили тебя за веснушки. Я был в той троице, но молчал, просто наблюдал, о чем очень жалею. Но тогда я был так глуп, не хотел, чтоб и меня те козлы обзывали. Потом я спрятался за забором и видел, как твой Никита дарил тебе этот чертов тюльпан, мне было плохо видно из своего укрытия.
— Я больше не твоя девушка, Глеб. А Никиту трогать не смей, он лежит без сознания в реанимации! Ты достаточно его со своими хулиганами побил. Еще раз приблизишься к нему — я все расскажу полиции. — Мира была очень зла на него. Как ей мог понравиться человек, который просто смотрел, как ее унижали?!
Глеб вмиг изменился в лице.
— Как ты узнала об этом?! — разозлился Барсов. — А он рассказал, что моего брата избил?!
— Твой брат заслужил, а ты такая же сволочь, как и он! Уходи! Все кончено! — закричала Мира, ее так разозлили слова бывшего.
— Но я люблю тебя! Это я был с тобой эти месяцы, а не он!
— Ошибаешься, — усмехнулась девушка. — Ты сам сказал, что потерял надежду на то, что я проснусь, а Никита даже никогда в этом не сомневался!
Глеб зло взглянул на нее, кинул апельсины на кровать и быстро вышел из палаты. А Мира надеялась, что Барсовы никогда больше не появятся в их с Никитой жизни.
В палату заглянула мама, спрашивая:
— Мира, что у вас случилось? Глеб так быстро выбежал, лишь сухо попрощался.
— Если он хоть еще раз придет, не пускай его, пожалуйста, — со злостью сказала девушка, смотря в окно. Мы расстались.
— Милая, что-то серьезное случилось? Ты переживаешь? — забеспокоилась Инга, садясь к дочери на кровать.
— Нет, мне вообще не стоило с ним встречаться. Рада, что это закончилось. — Девушка сделала паузу. — К тому же, я люблю другого человека.
— Я его знаю?
— Да, это Никита.
— Значит, это все-таки правда. Но я не помню, чтобы ты что-то про него мне рассказывала.
— Извини, мам, но, если я тебе начну объяснять, ты все равно мне не поверишь. Я хочу, чтобы этот секрет принадлежал только нам с Никитой. Я все вспомнила.
Инга посмотрела на дочь с беспокойством. Она даже представить не могла, что пришлось пережить ее девочке.
— Ты его по-настоящему любишь? — спросила женщина, ведь Мира не была такой серьезной, когда рассказывала матери про Глеба.
— Мам, я хочу провести с этим человеком всю оставшуюся жизнь.
Вечером девушка пошла навестить Никиту. Когда она вошла в палату, где он лежал под капельницами, ей стало очень тяжело и грустно. Каково ему было смотреть на ее тело и понимать, что она находится в коме уже несколько месяцев? Чем больше человек лежит в коме, тем меньше вероятность, что он проснется. Но он сделал это, спас ее. И сейчас, сидя рядом с Никитой она думала лишь о том, как ей его спасти.
— Сложно обмануть судьбу, — вдруг она начала разговаривать с парнем, хоть он ее и не слышал. — Но я верю, что ты это сделаешь. Знаешь, только сейчас, вспомнив все, я понимаю, что чувствовала себя рядом с тобой в безопасности, хоть мне ничего и не угрожало. После смерти папы мне пришлось самой защищаться от обидчиков, я никогда не гуляла допоздна и почти не выходила из дома, потому что мне было страшно. И я уже не верила, что смогу вновь жить. Но ты спас меня, — На глазах выступили слезы. — Никто не поверит, но я знаю, что ты там, наверху, делаешь выбор. Знай, что я очень жду тебя, и очень хочу, чтобы ты стал моим ангелом-хранителем здесь, при жизни. Я прошу, проснись. Я уже потеряла любимого человека, моего защитника, не хочу терять еще одного. Знай, что у тебя множество причин, чтобы жить.
Внезапно медицинский аппарат, измеряющий пульс, громко запищал. Мира так испугалась, что сразу подскочила со стула и выбежала в коридор, зовя врачей. Сразу же несколько медиков вбежало в палату с криками «Мы его теряем!». Миру заставили остаться в коридоре и не мешаться. Она наблюдала за действиями врачей через стекло, находившееся в стене, отделявшей палату от коридора.
— Разряд! — услышала она слова медика. Сердце стучало так, что заглушало все другие звуки.
Но сколько бы разрядов не сделали, сердце Никиты не желало биться вновь. Аппарат, измеряющий пульс пищал, извещая об этом.
— Никита, я тебя люблю! — закричала она отчаянно, приникнув ладонями к стеклу. По щекам текли слезы.
— Время смерти ровно шесть часов вечера.
Мира зарыдала во весь голос, все мечты и надежды разбились в одно мгновение, как и человека не стало за несколько минут. Лучше бы она умерла, а не он!
Но в следующую секунду аппарат вновь запищал спокойно, как во время ее монолога с парнем. Взглянув на Ларионова, она не могла поверить. Никита открыл глаза.
Никита не понял, где находится. Приглушенно он слышал голос Миры, она словно разговаривала с ним, и на удивление, Никита понимал все. Сначала ему показалось, что из-за испытываемой боли у него начались галлюцинации. Но когда зрение прояснилось, он понял, что находится среди облаков.
— Здравствуй, Никита. Меня зовут Гавриил, — сказал высокий мужчина с огромными белыми крыльями и ярким нимбом, одетый в белые одежды. Крылья его были гораздо больше, чем у Миры, а нимб сиял так ярко, что при взгляде на него глазам становилось больно. Так вот, значит, как он выглядит. — Думаю, ты слышал обо мне.
— Здравствуйте, — поздоровался Никита, прибывая немного в шоке. — Вы должны были забрать Миру. С ней все хорошо?
— Не волнуйся, Мира вышла из комы. Ты доказал свою любовь. — Мужчина улыбнулся.
Никита облегченно вздохнул. Он даже не думал об этом, когда спасал своего ангела-хранителя. Ведь она находилась в опасности. Меньше всего он желал, чтобы ей было так же больно, как и ему, хотя, сейчас находясь в этом странном пространстве, парень уже не чувствовал этой боли.
— Зачем я здесь? — спросил Ларионов.
— Я хочу тебе предложить ангельскую силу, Никита. Особый дар. Ты сможешь стать ангелом-хранителем Миры, но не простым. Тебе под силу будет исцелять любые травмы своей подопечной, при этом ты будешь помнить все, что было с тобой при жизни.
— Вы предлагаете мне умереть? — усмехнулся Никита. — Так себе перспектива.
