— Да, она слишком много взвалила на себя. Вы должны заставить ее отойти от дел и заняться собой.
Он рассмеялся.
— Вы знаете, какая она упрямая. Я не пытаюсь даже спорить с ней. Она как своенравный ребенок. Она не разрешает мне помогать ей — не только мне, но вообще никому. Я пытался убедить ее продать свою долю в лесопилках, но она не желает. А теперь, мисс Мелли, я и подхожу к тому делу, по поводу которого пришел к вам. Я знаю, что Скарлетт продала бы свою долю в лесопилках мистеру Уилксу — и только ему, и я хочу, чтобы мистер Уилкс выкупил у нее эти лесопилки.
— О, боже ты мой! Это было бы, конечно, очень славно, но… — Мелани умолкла, прикусив губу. Не могла же она говорить с посторонним о деньгах. Так уж получалось, что хоть Эшли и зарабатывал кое-что на лесопилке, но им почему-то всегда не хватало. Мелани тревожило то, что они почти ничего не откладывают. Она сама не понимала, куда уходят деньги. Эшли давал ей достаточно, чтобы вести дом, но когда дело доходило до каких-то дополнительных трат, им всегда бывало трудно. Конечно, счета от ее врачей складывались в изрядную сумму, да и книги, и мебель, которую Эшли заказал в Нью-Йорке, тоже немало стоили. И они кормили и одевали всех бесприютных, которые спали у них в подвале. И Эшли ни разу не отказал в деньгах бывшим конфедератам. И…
— Мисс Мелли, я хочу одолжить вам денег, — сказал Ретт.
— Это очень любезно с вашей стороны, но ведь мы, возможно, не сумеем расплатиться.
— Я вовсе не хочу, чтобы вы со мной расплачивались. Не сердитесь на меня, мисс Мелли! Пожалуйста, дослушайте до конца. Вы сполна расплатитесь со мной, если я буду знать, что Скарлетт больше не изнуряет себя, ездя на свои лесопилки, которые ведь так далеко от города. Ей вполне хватит и лавки, чтобы не сидеть без дела и чувствовать себя счастливой… Вы со мной согласны?
— М-м… да, — неуверенно сказала Мелани.
— Вы хотите, чтобы у вашего мальчика был пони? И хотите, чтобы он пошел в университет, причем в Гарвардский, и чтобы он поехал в Европу?
— Ах, конечно! — воскликнула Мелани, и лицо ее, как всегда при упоминании о Бо, просветлело. — Я хочу, чтобы у него все было, но… все вокруг сейчас такие бедные, что…
— Со временем мистер Уилкс сможет нажить кучу денег на лесопилках, — сказал Ретт. — А мне бы хотелось чтобы Бо имел все, чего он заслуживает.
— Ах, капитан Батлер, какой вы хитрый бесстыдник! — с улыбкой воскликнула она. — Играете на моих материнских чувствах! Я ведь читаю ваши мысли, как раскрытую книгу.
— Надеюсь, что нет, — сказал Ретт, и впервые в глазах его что-то сверкнуло. — Ну, так как? Разрешаете вы мне одолжить вам деньги?
— А при чем же тут обман?
— Мы с вами будем конспираторами и обманем и Скарлетт и мистера Уилкса.
— О господи! Я не могу!
— Если Скарлетт узнает, что я замыслил что-то за ее спиной — даже для ее же блага… ну, вы знаете нрав Скарлетт! Что же до мистера Уилкса, то боюсь, он откажется принять от меня любой заем. Так что ни один из них не должен знать, откуда деньги.
— Ах, я уверена, что мистер Уилкс не откажется, если поймет, в чем дело. Он так любит Скарлетт.
— Да, я в этом не сомневаюсь, — ровным тоном произнес Ретт. — И все равно откажется. Вы же знаете, какие гордецы все эти Уилксы.
— О господи! — воскликнула несчастная Мелани. — Хотела бы я… Право же, капитан Батлер, я не могу обманывать мужа.
— Даже чтобы помочь Скарлетт? — Вид у Ретта был очень обиженный. — А ведь она так любит вас!
Слезы задрожали на ресницах Мелани.
— Вы же знаете, я все на свете готова для нее сделать. Я никогда-никогда не смогу расплатиться с ней за то, что она сделала для меня. Вы же знаете.
— Да, — коротко сказал он, — я знаю, что она для вас сделала. А не могли бы вы сказать мистеру Уилксу, что получили деньги по наследству от какого-нибудь родственника?
— Ах, капитан Батлер, у меня нет родственников, у которых был бы хоть пенни в кармане.
— Ну, а если я пошлю деньги мистеру Уилксу по почте — так, чтобы он не узнал, от кого они пришли? Проследите вы за тем, чтобы он приобрел на них лесопилки, а не… ну, словом, не роздал бы их всяким обнищавшим бывшим конфедератам?
Сначала Мелани обиделась на его последние слова, усмотрев в них порицание Эшли, но Ретт так понимающе улыбался, что она улыбнулась в ответ.
— Конечно, прослежу.
— Значит, договорились? Это будет нашей тайной?
— Но я никогда не имела тайн от мужа!
— Уверен в этом, мисс Мелли.
Глядя сейчас на него, она подумала, что всегда правильно о нем судила. А вот многие другие судили неправильно. Люди говорили, что он грубиян, и насмешник, и плохо воспитан, и даже бесчестен. Правда, многие вполне приличные люди признавали сейчас, что были неправы. Ну, а вот она с самого начала знала, что он отличный человек. Она всегда видела от него только добро, заботу, величайшее уважение и удивительное понимание! А как он любит Скарлетт! Как это мило с его стороны — найти такой обходной путь, чтобы снять со Скарлетт одну из ее забот!
И в порыве чувств Мелани воскликнула:
— Какая же Скарлетт счастливица, что у нее такой муж, который столь добр к ней!
— Вы так думаете? Боюсь, она не согласилась бы с вами, если бы услышала. А кроме того, я хочу быть добрым и к вам, мисс Мелли. Вам я даю больше, чем даю Скарлетт.
— Мне? — с удивлением переспросила она. — Ах, вы хотите сказать — для Бо?
Он нагнулся, взял свою шляпу и встал. С минуту он стоял и смотрел вниз на некрасивое личико сердечком с длинным мысиком волос на лбу, на темные серьезные глаза. Какое неземное лицо, лицо человека, совсем не защищенного от жизни.
— Нет, не для Бо. Я пытаюсь дать вам нечто большее, чем Бо, если вы можете представить себе такое.
— Нет, не могу, — сказала она, снова растерявшись. — На всем свете для меня нет ничего дороже Бо, кроме Эшли… То есть мистера Уилкса.
Ретт молчал и только смотрел на нее, смуглое лицо его было непроницаемо.
