ГЛАВА 15
Аврора
— Знаю, что уже благодарила тебя, но я так благодарна тебе за это! — визжала Черри, заключив меня в крепкие объятия, так что пряди чёрных волос почти душили меня. Но я просто крепче обняла её, потому что с радостью впитывала её любовь.
— Ты же понимаешь, что я предложил тебя ей, да? — улыбнулся Уайатт, который аккуратно разлил сливочно-персиковую краску по нескольким подносам для нас.
Честно говоря, было очень мило, что Уайатт сразу же подумал о Черри и стал искать способы помочь ей. Даже если ему нравилось изображать своё обычное безразличие, я видела, как сильно он заботился о ней. Я и не подозревала, пока она не рассказала мне на днях, что он помогал ей оплачивать материалы для учебы в колледже, когда у неё не хватало денег.
Что ещё больше заставило меня понять, почему для него так важно управлять ранчо. Неудивительно, что Уайатт был так раздражён моим желанием продать это место.
Тем не менее, планы Черри относительно гостевых домов были немного сложнее, чем то, что быстро придумала бабушка Грейс, поэтому, чтобы всё шло по графику, мы все подключались, когда подрядчиков не было. Например, красили стены, которые должны были оставаться деревянными, но теперь были оштукатурены. Но мы сохранили некоторые из них, отделав стены оригинальными деревянными панелями, чтобы создать лёгкую, но в то же время деревенскую атмосферу.
Что означало, что я проводила выходные и вечера с Уайаттом, а также дневное время.
На самом деле, не проблема.
Просто мне приходилось немного усерднее бороться со своим исцеляющимся эго и не заглядываться каждый раз, когда Уайатт улыбался мне, сверкая ямочками на щеках, вместо того чтобы, как обычно, хмуриться. Или слишком много думала о том, как возбуждается моё тело каждый раз, когда он случайно прикасался ко мне. Или позволяла глубокому, хриплому голосу, говорить мне: «Я найду способ погубить тебя, принцесса», — и слишком долго звучать в моей голове.
Я уверена, что это просто ещё один вызов, который послала мне Вселенная — проверка, чтобы понять, насколько хорошо я концентрировалась на том, что действительно важно.
Например, исцеление и сосредоточение на себе.
И возвращение вдохновения.
И создание нового потрясающего бизнеса.
В отличие от того, чтобы влюбиться в другого парня, который, несомненно, разобьет мне сердце, потому оно очень хрупкое.
Но я не была влюблена в Уайатта. Вообще. Я просто хотела сказать, что, когда ты поправляешься от разбитого сердца, легко сбиться с истинного пути.
И чтобы доказать, что он мне не интересен, вечером я придала себе ещё более неприступный вид, надев мешковатую белую футболку, которая почти полностью прикрывала мои старые, застиранные спортивные шорты. Мои локоны были небрежно собраны в низкий пучок, половина из них болталась, сигнализируя о том, что я сегодня ни для кого здесь не наряжалась.
Кроме того, поскольку Черри сегодня не работала в «У Дюка», она помогала нам и могла послужить буфером для любого нежелательного напряжения. Такое же напряжение, которое возникло между мной и Уайаттом, когда он прижал меня к стене на прошлой неделе. То, которое, казалось, всё ещё осталось со мной, когда мы были вместе, а мне казалось, что так происходило большую часть времени. Теперь я немного жалела, что каждый день заставляла работников ранчо заниматься утренней йогой, потому что мне требовалось время, чтобы успокоиться от того, как гудело моё тело, когда Уайатт смотрел, как я потягивалась, глазами, полными мрачного удовлетворения.
Как только Черри отошла от меня, она подошла к своему брату и схватила один из валиков с краской, лежащих рядом с ним.
— Да, брат. Не волнуйся, я ценю тебя. Теперь твоё самолюбие чувствует себя лучше?
Уайатт сделал глубокий вдох, закрыл глаза, прежде чем взглянул на меня, проигнорировав Черри.
— Думаю, мы и без неё справимся, понимаешь?
Задохнувшись от притворной боли, Черри ударила Уайатта валиком по голове, вызвав из него ругательство, прежде чем он её оттолкнул. Я прямо видела, как один из них наступит ногой на поддон с краской и поскользнётся или испачкает краской только что привезённую кухонную стойку. Оглядываясь назад, я поняла, что, возможно, нам следовало накрыть кухню плёнкой, как и пол.
— Дети! — крикнула я, не в силах скрыть своё веселье.
Уайатт как раз собирался во второй раз пихнуть Черри, после того как она замахнулась на него валиком с краской и промахнулась, но остановился, вздохнул и отошёл в сторону. Он скрестил руки на груди, надувшись, его полуночные глаза буравили меня, как будто я какая-то зануда.
— Мне страшно представить, каким ты становишься, когда Хантер рядом.
Я просто покачала головой, и у меня вырвался смущённый смешок.
Черри подняла руки в знак капитуляции, покачивая валиком с краской.
— Ладно, ладно! Как насчёт того, чтобы я отошла в сторону и занялась спальней, пока вы, ребята, работаете здесь? Довольны?
Уайатт, как обычно, пожал плечами и хмыкнул, прежде чем взять ещё один валик и обмакнуть его в лоток. Черри расценила молчание, как согласие и помахала мне рукой, затем взяла поднос и банку с зелёной краской, которую она выбрала для спальни, и направилась в гостиную.
Вот и пропал мой буфер.
Всё в порядке. Я сильная, независимая женщина, которая может отделить себя от того, что меня отвлекает, чтобы это не мешало достичь моих целей и жить так, как я хочу.
Воодушевлённая внутренним напором, я взяла последний малярный валик и обмакнула его в краску из лотка, понаблюдав, как серый материал впитывал персиковую жидкость. Звук, с которым он красил и хлюпал по стене, когда я возюкалась с ним, вызывал странное удовлетворение.
На самом деле, наблюдать за тем, как мазки краски медленно покрывали стены, как белая штукатурка превращалась в персиковый цвет раннего вечернего заката, невероятно целебно. Какая бы акустическая музыка ни звучала в динамике Уайатта, она только больше успокаивала меня, и я погружалась в блаженный ритм размазывания краски по стенам, не замечая, как проходило время.
Я думаю, Уайатт, должно быть, чувствовал то же самое, потому что он тоже всё время молчал, не отрывая тёмных глаз от валика, пока заканчивал отделку стены, над которой работал. Я старалась не позволять своему взгляду слишком долго задерживаться на том, как перекатывались его мускулы под тонкой серой футболкой.
Телефон Уайатта громко зазвонил, отчего я вскрикнула и чуть не уронила валик. Послужит мне уроком за то, что я так пялилась.
— Господи, Аврора. Успокойся, всего лишь сообщение, — отчитал меня Уайатт, его угловатое лицо стало напряжённым, прежде чем он достал свой телефон.
— Было громко, — возразила я, мне не нравилось, что его лицо не смягчилось с тех пор, как он разблокировал свой телефон, проигнорировав мой ответ.
Свет экрана отражался в его глазах, только подчеркнув недовольство, затаившееся в них. Что заставило меня задуматься, не от его ли бывшей, которая, по его словам, иногда писала ему. Но когда что-то похожее на осознание появилось на его лице, когда губы изогнулись в улыбке, щёки и брови приподнялись, я глупо надеялась, что это не она.
