– Лакрицу? Насколько я помню, ты всегда был неравнодушен к красной лакрице. Майки. Я взял одну.
– Шериф Саливан был в тот день в городе? Мистер Кии засмеялся и взял себе лакрицу.
– Тебя это удивляет?
– Удивляет, – согласился я, жуя кусочек красной лакрицы. Вкус у нее был такой же чудесный, как и много лет тому назад.
– Шериф был здесь в тот день. Он собирался поехать поохотиться на птиц, но чертовски быстро передумал, когда пришел Лал Мэйчен и сказал, что именно в этот день ждет Эла Бредли.
– Как Мэйчен узнал об этом? – спросил я.
– О, эта история поучительна сама по себе, – сказал мистер Кин, и на его лице вновь появилась та же циничная улыбка. – Бредли никогда не считался врагом номер один в хит-параде ФБР, но они его разыскивали приблизительно с 1928 года, чтобы показать, что не сидят сложа руки, как мне кажется. Эл Бредли со своим братом Джорджем ограбил шесть или семь банков на Среднем Западе, а потом похитил банкира и потребовал за него выкуп. Выкуп – тридцать тысяч долларов, большая сумма по тем временам, – заплатили, но они все равно убили банкира.
К тому времени полиция Среднего Запада начала наступать им на пятки, и Эл, Джордж и их сообщники подались через Дерри на север. Они расположились в большом доме на ферме за чертой города в Ньюпорте, недалеко от того места, где сейчас находится Рулин Фармс.
Стояли самые жаркие дни лета 1929-го года. Когда это было? Июль, а может, август, а может, даже начало сентября... Я не уверен. В шайке было восемь человек: Эл Бредли, Джордж Бредли, Джо Конклин со своим братом Калом, ирландец по имени Артур Меллоу, которого они звали Ползун Меллоу, потому что он был близорук, но не носил очков без необходимости, и Патрик Коди, молодой парень из Чикаго, о котором говорили, что он до смерти любит убивать людей, но в то же время прекрасен как Адонис. В банде были еще две женщины: Китти Донахью, по неписаному закону считавшаяся женой Джорджа Бредли, и Мари Хозер, принадлежавшая Коди, но которую время от времени пускали по кругу, судя по тем рассказам, которые мы слышали позднее.
Когда они приехали сюда, то сразу же совершили кражу. Им показалось, сынок, что раз они так далеко от Индианы, то они в безопасности.
На некоторое время они залегли на дно, потом им стало скучно, и они решили, что пора на охоту. Оружия у них было предостаточно, а патронов не хватало. Поэтому 7 октября они в полном составе на двух машинах появились в Дерри. Патрик Коди пошел с женщинами за покупками, а остальные мужчины направились в магазин спортивных товаров Мэйчена. Китти Донахью купила у Фриза платье и через два дня как раз в этом платье умерла.
Лал Мэйчен сам обслуживал посетителей. Он умер в 1959 году. Слишком был толстым. Всю жизнь был слишком толстым. Но с глазами у него все было в порядке и он говорил, что узнал Эла Бредли в ту же минуту, как только тот вошел. Ему показалось, что он узнал еще кого-то из остальных, но не был уверен, что это Меллоу, пока тот не надел очки, чтобы взглянуть на витрину с ножами.
Эл Бредли подошел к нему и сказал: «Мы бы хотели купить кое-какие боеприпасы».
«Хорошо, – сказал Лал Мэйчен, – вы пришли именно туда, куда нужно».
Бредли дал ему бумагу, и Лал прочитал ее. Бумага потерялась, по крайней мере насколько мне известно, но Лал сказал, что у него кровь застыла в жилах. Они хотели пятьсот патронов 38-го калибра, восемьсот патронов 45-го калибра, шестьдесят патронов 50-го калибра, которые они так и не получили, малокалиберные винтовки для охоты на зверя и птицу и по тысяче патронов для короткоствольного и длинноствольного ружья 22-го калибра. Плюс – только представь! – шестнадцать тысяч патронов для автомата 45-го калибра.
– Боже праведный, – произнес я.
Мистер Кин снова улыбнулся той же циничной улыбкой и протянул мне аптекарскую банку. Сначала я покачал головой, но потом взял еще лакрицу.
«Ничего себе списочек, мальчики», – сказал Лал.
«Брось, Эл, – сказал Ползун Меллоу. – Я говорил тебе, что в этом захолустном городишке мы ничего не получим. Поехали до Бангора. Если и там ничего не окажется, я на них отыграюсь».
«Попридержи лошадок, – сказал Лал, а сам похолодел как огурец. – В кои-то веки подвернулось выгодное дельце и я не собираюсь дарить его этим евреям из Бангора. 22-й калибр могу принести прямо сейчас, дробь на птицу и половину партии на зверя – тоже. Еще по сотне 38-го и 45-го калибра. Остальное... – Тут Лал прикрыл глаза и почесал подбородок как бы подсчитывая в уме. – ..сделаю послезавтра. Ну как?»
Бредли оскалил зубы и сказал, что звучит заманчиво. Кэл Конклин заикнулся было, что лучше податься до Бангора, но его не поддержали. «Ладно, но если ты не уверен, что достанешь весь товар полностью по этому списку, скажи об этом прямо сейчас, – сказал Эл Бредли Лалу, – потому что хоть я и симпатяга, но когда я не в себе, не советую тебе стоять у меня на пути. Усек?»
«Усек, – ответил Лал. – Я достану любые патроны, какие пожелаете, мистер...»
«Рейдер, – сказал Бредли. – Ричард Д. Рейдер, к вашим услугам».
Он протянул руку, и Лал пожал ее, не переставая улыбаться. – «Очень рад, мистер Рейдер».
Потом Бредли спросил, в какое время ему и его друзьям удобней подойти за товаром, и Лал Мэйчен спросил, устраивает ли их подойти к двум часам дня. На том и порешили. Они ушли. Лал смотрел им вслед. У дороги они встретились с женщинами и Коли. Лал узнал также и Коди.
– Итак, – сказал мистер Кин, глядя на меня блестящими глазами, – как ты думаешь, что потом сделал Лал? Позвонил в полицию?
– Догадываюсь, что нет, – сказал я, – судя по тому, что произошло. Что касается меня, я бы сломал ногу, пока добрался до телефона.
– Ладно, может быть, сломал, а может, и нет, – сказал мистер Кин все с той же циничной улыбкой, блестя глазами, и я содрогнулся, потому что знал, что он имеет в виду.., и он знал, что я это знаю. Когда катится что-то тяжелое, его невозможно остановить; оно просто будет катиться и катиться, пока не докатится до ровной поверхности, которая замедлит его движение. Если вы окажетесь у него на пути, оно вас расплющит, но тем не менее не остановится.
– Может быть, сломал, а может, и нет, – повторил мистер Кин. – Но я могу тебе сказать, что сделал Лал Мэйчен. Остаток дня и весь следующий день, когда в магазин заходил кто-то, кого он хорошо знал, буквально несколько человек, он говорил им, что знает, кто охотится на оленей и куропаток в лесах у границы между Ньюпортом и Дерри. Банда Бредли. Это точно они, потому что он узнал их. Он говорил им, что Бредли со своими головорезами вернутся на следующий день около двух часов, чтобы забрать остальной заказ. Он говорил, что пообещал Бредли любые патроны, какие ему нужны и намерен сдержать свое обещание.
– Сколько? – спросил я. Он словно загипнотизировал меня своими блестящими глазами. Неожиданно из-за сухого запаха этой комнаты, запаха лекарств и порошков – мастерола, карболки и микстуры от кашля – неожиданно из-за всех этих запахов я почувствовал, что задыхаюсь, но сейчас я бы скорее умер от недостатка кислорода, чем ушел.
– Сколько человек предупредил Лал? – уточнил мистер Кин. Я кивнул.
– Я не знаю точно, – сказал мистер Кин. – Я не стоял там и не караулил. Я думаю, всех, кому, как он чувствовал, можно доверять.
– Кому можно доверять, – задумался я. Мой голос слегка осип.
– Ага, – сказал мистер Кин. – Кто жил в Дерри, разумеется. Не тех, кто пас коров. – Он посмеялся старой шутке и продолжил рассказ.
– Я пришел около десяти часов на другой день после того, как банда Бредли появилась у Дала. Он все рассказал мне и поинтересовался, чем может мне помочь. Я только зашел посмотреть, не готовы ли пленки – тоща Мэйчен всем пытался всучить пленки и фотоаппараты Кодак – и, получив фотографии, я сказал, что хотел бы купить немного патронов для своего винчестера.
«Собираешься пострелять, Норб?» – спросил Лал, передавая мне патроны.
«Может быть, удастся подстрелить несколько лисиц», – ответил я, и мы довольно рассмеялись. – Мистер Кин засмеялся, хлопая себя по дряблой ляжке, как будто это была самая удачная шутка в его жизни. Он наклонился ко мне и похлопал меня по коленке.
– Я имею в виду, сынок, что эта история дошла до тех ушей, для которых она предназначалась. Маленькие городки, сам понимаешь.
Стоит рассказать нужным людям то, о чем хочешь, чтобы знали все и.., понимаешь, о чем я говорю? Еще лакрицу? Онемевшими пальцами я взял еще лакрицу.
– Поправлялся, – сказал мистер Кин и захихикал. Он сразу стал старым, бесконечно старым.., очки с бифокальными линзами соскользнули с длинного носа, тонкая кожа слишком плотно обтянула щеки.
