3
Дерри/10.15 утра
В 10.00 сильные колебания, которые сотрясали окраины Дерри, усилились и превратились в громыхающий рев. «Дерри Ньюз» позже сообщали, что опорные стойки подземных коммуникаций Канала, ослабли под напором потока воды и просто не выдержали, разрушились. Однако нашлись люди, которые были не согласны с этим мнением.
– Я был там, я знаю, – говорил своей жене Гарольд Гардинер. – Это не опорные стойки сломались. Это было землетрясение, вот что это было. Проклятое землетрясение.
Так или иначе, результат был один. Когда громыхание стало еще сильнее, начали дрожать стекла окон, а потом они разбивались вдребезги, штукатурка стала падать с потолков, и нечеловеческий скрежет и скрип потолочных балок и грохот разрушающегося фундамента слились в пугающем хоре. Кирпичный фасад «Мэтченс» пошел трещинами, как будто его схватила какая-то гигантская рука. Кабель, держащий шатер кинотеатра «Аладдин», лопнул, и шатер с шумом упал на землю. Аллея Ричарда, которая проходила сзади Центральной улицы, внезапно оказалась завалена камнями желтого цвета от дома Брайана Дауда, построенного в 1952 году. Чудовищное облако желтой пыли поднялось в воздух и унеслось, как вуаль на ветру.
В то же самое время взорвалась статуя Поля Баньяна перед Городским Центром. Как будто сбывалась клятва той старой учительницы рисования, что она взорвет эту чудовищную статую. Бородатая улыбающаяся голова взлетела в воздух. Одна нога упала вперед, другая назад, будто Поль попытался сделать прыжок с таким энтузиазмом, что разорвался на части. Части эти разлетелись, как облако шрапнели, гипсовый топор поднялся в дождливое небо, исчез, а потом вернулся обратно, кувыркаясь и поворачиваясь то одним концом, то другим. Он пробил сначала крышу над Мостом Поцелуев, а потом и пол.
А в 10.02 утра окраина Дерри просто была сметена. Почти вся вода из разрушенной водонапорной башни потекла по Канзас-стрит и вылилась в Барренс, но тонны ее прорвались в деловой центр со стороны Ап-Майл-Хилла. Вероятно, это была последняя капля воды, переполнившая чашу.., а возможно, на самом деле, как говорил Гарольд Гардинер своей жене, было землетрясение. Трещины пошли по всей Мейн-стрит. Сначала были узкими.., потом начали расширяться, как голодные рты, и звуки Канала, выходящего из берегов, стали пугающе громкими. Все начало трястись. Неоновая вывеска, рекламирующая «Мокасины Последний Писк Моды» перед магазином сувениров, упала и ударилась о землю, и яма сразу же наполнилась водой на три фута. Минуты через две или три здание Шорти, которое стояло сразу же за магазином мистера Пэйпербека, начало опускаться. Первым это явление увидел Бадди Энгстром. Он толкнул Альфреда Зитнера, который стоял и глазел, а затем Гарольда Гардинера. Через секунду работы по переноске мешков с песком были приостановлены. Люди по обе стороны Канала только стояли и смотрели на окраину города сквозь льющийся дождь, на лицах застыло одинаковое выражение испуганного изумления. Казалось, что сувенирный магазин «Сквайре и Сандрис» был построен на каком-то элеваторе, который сейчас спускается вниз. Он погружался в явно твердый бетон с чувством солидности и собственного достоинства. Когда здание прекратило свое падение, можно было встать на четвереньки на покрытый водой асфальт и войти в него через окна третьего этажа. Вода стала заливаться внутрь здания, и минуту спустя сам Шорти появился на крыше, размахивая руками, моля о помощи. Затем оно рухнуло, как и здание конторы рядом, где м-р Пэйпербек арендовал первый этаж, которое тоже ушло в землю. К сожалению, это здание опускалось не прямо, как здание Шорти; сначала оно накренилось (и стало похоже на эту чертову Пизанскую башню с макаронных пачек). Когда оно опускалось, начали падать кирпичи – прямо душ из кирпичей с крыши и со стен. Несколько кирпичей ударили Шорти. Гарольд Гардинер видел, как он отклонился назад, защищая голову руками.., а потом верхние три этажа здания м-ра Пэйпербека исчезли как корова языком слизнула. Шорти пропал. Кто-то из добровольцев, переносящих мешки с песком, закричал, а потом все смешалось в шуме и гуле разрушения. Людей сбивало с ног, сбрасывало и смывало с улицы. Гарольд Гардинер видел здания, стоявшие друг против друга на Мейн-стрит, – они наклонились вперед, наподобие двух леди, наклонявшихся над игроками в карты, давая им советы, головы которых почти соприкасались. Сама улица тонула, погружалась, разрушалась. Вода плескалась и брызгала. А потом один за другим все здания по обе стороны, улицы просто теряли центр тяжести и рушились на улицу – Северо-Восточный банк, обувной магазин, табачная лавка Элви, Бэйли-Ланч, магазин пластинок Бандлера. А потом уже стало не хватать места на улице, куда можно было упасть. Улица падала в Канал, сначала растягиваясь как змея, а потом распадаясь на куски асфальта. Гарольд видел, как островок безопасности посреди пересечения трех улиц внезапно исчез из виду, а когда оттуда выплеснулась вода, он понял, что сейчас произойдет.
– Надо убираться отсюда! -закричал он Элу Зитнеру. – Сейчас здесь все будет под водой! Эл! Сейчас все затопит!
Эл Зитнер не подавал признаков жизни. У него было лицо, как у слепого, или как у человека под гипнозом. Он стоял в своей непромокаемой красно-голубой спортивной куртке, в рубашке с расстегнутым воротником, с вышитым маленьким крокодильчиком на левой стороне, в своих голубых носках с белым значком гольф-клуба на обеих сторонах, в биновских ботинках на резиновой подошве. Он наблюдал, как его миллион долларов, вложенных в эти здания, проплывали по улице, равно как три или четыре миллиона вкладов его друзей, с которыми он играл в покер, гольф, с которыми катался на лыжах в Рэндли. Неожиданно его родной город Дерри, штат Мэн, Господи помилуй, стал похож на эти чертовы города, где эти тронутые люди катаются в длинных каноэ. Вода бурлила и кипела между теми зданиями, которые еще стояли. Канал-стрит падала в черную дыру ныряющих досок на краю пенящегося озера. Не мудрено, что Зитнер не слышал Гарольда. Остальные, однако, пришли к такому же заключению – что нужно было бросать все эти дела и убираться. Многие побросали мешки с песком и бросились убегать, только пятки засверкали. Гарольд Гардинер был одним из них, поэтому спасся. Другие были менее удачливы и застряли где-то в главной зоне Канала, которая была сейчас забита тоннами асфальта, бетона, кирпичей, штукатурки, стекла и четырьмя миллионами долларов убытков от отборных товаров, которые уплывали по бетонному рукаву Канала, унося с собой людей и мешки с песком. Гарольд думал, что и он должен сейчас очутиться там, потому что вода прибывала быстрее, чем он бежал. Он сумел спастись только тем, что ногтями уцепился за набережную, покрытую кустарником. Он оглянулся один раз и увидел человека, показавшегося ему Роджером Лернердом, старшим офицером кредитного общества; он пытался завести машину у стоянки Мини-Мола. Даже сквозь рев воды и шум ветра Гарольд мог слышать, как мотор маленькой машины не заводился даже заводной ручкой, пока гладкая черная вода не покрыла панели по обе стороны от него. Затем с глухим шумом Кендускеаг вышел из берегов и затопил и Мини-Мол Канала, и красную яркую машину Роджера Лернерда. И Гарольд начал опять карабкаться, хватаясь за ветки, сучья, за все, что казалось достаточно прочным, чтобы выдержать его вес. Он искал землю повыше. Как сказал бы Эндрю Кин, Гарольд Гардинер в это утро был озадачен поисками земли повыше. Позади себя он слышал, как окраины Дерри продолжали разрушаться. Гул походил на артиллерийский обстрел.
4
Билл
– Беверли! -закричал он.
Спина его и руки были одним куском болящей плоти. Ричи, казалось весит футов 500. Положи его, оставь, -шептал ему усталый мозг. – Он мертв, ты знаешь, черт возьми, что он мертв, почему ты не положишь его?
Но он не сделает, не может сделать этого.
– Беверли! -закричал он опять. – Бен! Кто-нибудь!Он думал: Это место, куда Оно швырнуло меня – и Ричи только швырнуло Оно нас дальше, гораздо дальше. На что это былопохоже? Я теряю это, забываю...
– Билл? – это был голос Бена, усталый, изможденный, где-то совсем рядом. – Где ты?
– Я здесь, приятель. Я несу Ричи. Он.., его ранило.
– Продолжай говорить, – Бен был уже ближе. – Продолжай говорить, Билл.
– Мы убили Его, -сказал Билл, направляясь туда, откуда слышался голос Бена. – Мы убили эту сучку. И если Ричи мертв...
– Мертв? -спросил Бен, ошеломленный. Он был уже совсем близко.., а потом протянул руку в темноту и дотронулся до носа Билла. – Что значит «мертв»?
– Я.., он...
Теперь они вместе поддерживали Ричи.
– Я не видел его, – сказал Билл. – Вот в чем дело. Я ннне мммог его видеть!
– Ричи! -закричал Бен и стал его трясти. – Ричи! Приди в себя! Давай, Ричи, черт возьми! -голос его задрожал. – РИЧИ ТЫ ВСТАНЕШЬ ИЛИ НЕТ, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ?
И в темноте Ричи сказал сонным, неясным голосом, только что пришедшего в сознание человека: «Порядок, Соломенная Голова. Нам не нужны дурацкие значки...»
– Ричи! -кричал Билл. – Ричи, ты в порядке?
– Эта сука отбросила меня, – пробормотал Ричи тем же усталым, едва проснувшимся голосом. – Я бил ее очень сильно. Это все.., все, что я помню. Где Бевви?
– Где-то там, на обратном пути, – сказал Бен. Он быстро рассказал им про яйца. – Я затоптал больше сотни. Думаю, что все.
– Молю бога, – сказал Ричи. Он начинал говорить получше. – Отпусти меня, Большой Билл. Я могу идти... Вода громче?
– Да, – сказал Билл; они втроем протянули руки в темноту. – Как твоя голова?
– Дьявольски больно. Что случилось после того, как я потерял сознание?
И Билл рассказал им все, что мог заставить себя рассказать.
– И Оно мертво? – с наслаждением произнес Ричи. – Ты уверен, Билл?
– Да, – сказал Билл. – На этот раз я действительно уверен.
– Слава Богу, – сказал Ричи. – Поддержи меня, Билл. Я пойду. Билл поддержал, и они пошли дальше. Почти после каждого шага что-то хрустело у них под ногами в темноте. Он подумал, что это части яиц, которые растоптал Бен, и его передернуло. Было приятно думать, что они не видят остатков у себя под ногами.
– Беверли! -кричал Бен. – Беверли!
– Я здесь...
Ее крик был слабым, почти не слышным в рокоте воды. Они двигались дальше в темноте, постоянно окликая ее.
Когда они наконец добрались до нее, Билл спросил, не осталось ли у нее спичек. Она протянула ему полкоробка. Он зажег одну и увидел их лица в призрачном освещении: Бен, поддерживающий Ричи одной рукой; Ричи стоял, шатаясь, кровь текла из его правого виска;
Беверли и Эдди, лежащий у нее на коленях. Потом он повернулся в другую сторону. Одра, съежившись, лежала на камнях, ноги подогнуты, голова откинута назад. Паутина почти вся растаяла вокруг нее. Спичка обожгла ему пальцы, и он выбросил ее. В темноте он не рассчитал расстояние, споткнулся об нее и почти растянулся.
