Все, что я могу сделать, это вести себя естественно: есть картошку фри и притворяться, что смотрю бейсбол. Как будто я не сижу рядом с самой красивой женщиной в мире. Я понятия не имел, как она выглядит, когда вошёл. Она все время была повёрнута спиной, так что, первое что я увидел — это женщину, которая явно отчаянно хотела, чтобы её оставили в покое. И я не думал, просто действовал.
Когда она повернулась на барном стуле, клянусь богом, моё сердце остановилось, а затем запустилось с новой силой. Её тёмно-каштановые волосы волнами струились по спине, а кончики золотились в солнечном свете, проникающем через панорамные окна бара.
На ней был сексуальный чёрный комбинезон с открытой спиной до талии. Спереди он разрезается в виде буквы «V» между её грудями. И, черт возьми, благодаря этому платью я могу видеть все её маленькие татуировки, расположенные на обеих руках, плече и несколько на пальцах. А также намёк на одну татуировку на рёбрах, исчезающую под нарядом. Милые девчачьи штучки, вроде сердечек, стрелочек и музыкальных нот.
И черт меня побери, сексуальный, маленький, геометрической формы узор, исчезающий между грудей. Теперь я свинья, которая хочет посмотреть, как далеко вниз он уходит, желающая его лизнуть. И она так хорошо пахнет: чем-то цветочным, с нотками специй.
Чёрт. Хватит, Комптон.
Я подавляю стон, прочищаю горло и тянусь за едой.
Схватить картошку. Поднести ко рту. Разжевать.
О, а я упоминал о кольце в носу? Да, у неё пирсинг в носовой перегородке, отмеченный маленьким колечком из витого золота. Все это, вместе с накрашенными чёрной тушью ресницами, и её красными губами.. думаю, я влюбился.
А я даже не знаю её имени.
И вряд ли даже узнаю, поскольку она молчит, не разговаривает, и явно хочет, чтобы ее оставили в покое. И будь я проклят, если стану тем парнем, который спасает ее от одного придурка только для того, чтобы самому стать им. Вместо этого я смотрю на свою корзину с картошкой фри, на свой член в штанах и задаю вопросы самому себе.
Но потом боковым зрением замечаю, как она сдвигается ближе в мою сторону, прочищая горло.
— Итак.. что привело тебя в Сиэтл? — говорит она мягким голосом.
— Моя сестра, — отвечаю я.
— Эми?— киваю.
Незнакомка улыбается мне.
— Она ведь не собирается вальсировать здесь и портить нашу историю, правда?
Я вздыхаю, позволяя себе вспомнить, что привело меня в этот бар. Чувство печали и жалости — точно — после того, как поговорил с сестрой несколько минут назад. Я не мог просто сидеть один в своей комнате, поэтому забрел сюда, в бар.
Можно один столик для неудачника Джейка Комптона?
— Она не придет, — отвечаю я, — Точнее, мы собирались встретиться с ней в этом баре. Она должна была прибыть в Сиэтл — точку на полпути, но ее рейс отменили.
— Отстойно, — пробормотала она.
— Да
Это действительно отстойно. Из-за наших сумасшедших графиков, смены времени и расстояния я не видел свою сестру почти год. И я скучаю по ней очень сильно.
Она хмурит брови.
— Как это, Сиэтл — точка на полпути?
— Эми живет в Японии, а я — на восточном побережье Америки, — отвечаю ей, — Так что это, вроде как, на полпути: удобно и для нее, и для меня. А в связи с тем, что я нахожусь ближе и у меня нет таможни, она заставила меня заплатить за отель.
— Вау.. это здорово. Что она там делает?
Я поворачиваю голову в ее сторону.
Мне просто нужно увидеть ее. Быть уверенным, что это не сон и она — не плод моего воображения.
Посмотрев на нее, я убеждаюсь: она все также чертовски великолепна. И в данный момент смотрит прямо на меня, ожидая ответа.
— Эмм.. черт, я без единого понятия,.что она там делает, — говорю со смехом, — На самом деле, Эми — моя близняшка. Из нас двоих весь ум, кажется, передался только ей. Она гениальна: две степени магистра в области инженерии и потрясающая работа в компании по робототехнике.
Она задыхается, ее пухлые губы расходятся, а глаза вспыхивают интересом.
— У меня тоже есть близняшка.
Я ухмыляюсь.
— Не может быть. Дай угадаю, твой близнец мужского пола?
— Да, брат. Харрисон. Он на восемь минут старше, — добавляет она, делая глоток своего лимонного чая.
— Я знал, что в тебе что-то есть,— я ухмыляюсь ей в ответ, поднимая руку. — Дай пять за близнецов!
Она смеется, закатывает глаза и, подыгрывая мне, поднимает правую руку. Тонкие золотые браслеты на ее руке звенят, когда она дает мне пять.
Я чувствую себя немного легче. И мне очень хочется узнать ее имя, но я боюсь задать этот вопрос. Мне кажется, что если я спрошу, она исчезнет.
Так как Эми улетела, а мой новый рейс домой запланирован только на утро вторника, я остаюсь один в Сиэтле на следующие два дня.
Быть может, все налаживается.. кто знает, возможно это судьба.
