Поэтому я прислонилась головой к ее голове и, немного так постояв, отошла в сторону и протянула ей чипсы.
— Забери их, пока я все не съела.
— Тебе лучше не наедаться. Наш обычный заказ уже на пути сюда.
Это означало пирог с пепперони и грибами из итальянского ресторана в соседнем квартале и два кусочка шоколадного торта из пекарни Ноны.
— Ты же знаешь, я всегда не против поесть, — сказала я.
Это было неправдой.
Потому что сегодня я не чувствовала себя голодной.
АЛИКС
НАШИ ДНИ
Скрип открывающейся двери моей спальни пробудил меня от крепкого сна.
С закрытыми глазами я почувствовала, как в груди колотится сердце. Пальцами сжимала одеяло и подушку.
— Ты пришел, — вздохнула я. — Я тебя не ждала. Думала…
У меня в горле завязался узел. Он был больше, чем мой язык. Было больно, когда я глотала, когда пыталась вдохнуть, когда сжала губы, чтобы сказать:
— Я думала, что ты больше не вернешься домой, раз я сказала тебе, что ужинаю с другим мужчиной…
Я ждала, что он скажет мне, что нам нужен перерыв, что это последний раз, когда он сюда вернулся.
Бежали секунды.
Казалось, их было тысячи.
А потом я услышала:
— Я люблю тебя.
Всхлип сорвался с моих губ, и я прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать шум.
— Я очень люблю тебя, Аликс.
«О Боже».
У меня потекли слезы.
Быстро.
Они капали мне на руку и на одеяло.
Раздувая ноздри, я втягивала воздух через нос и так же быстро его выдыхала.
У меня задрожали мышцы.
Я напряглась и съёжилась в клубок.
— Дилан… — зарыдала я, не в силах больше сдерживаться. — Прости меня. Я…
В жопе?
Должна была остаться дома?
Не должна была ставить цветы Смита на кухонный стол?
Я не знала.
Я просто знала, что мне жаль, что мы оказались в такой ситуации.
Жаль, что по моему лицу текут слезы.
Что я не знаю, что ему сказать.
Что он не знает, что сказать мне.
— Дилан, я н-не знаю, ч-что д-делать, — я потянулась за подушкой с его стороны кровати и прижала ее к своей груди. — Я стараюсь изо всех сил.
Я ненавидела, что это так больно.
Что мое сердце словно готово взорваться.
