Теперь я ничего, кроме него не видела.
Это так отличалось от голубого цвета глаз Дилана.
Как и его щетина на лице.
Дилан брился каждое утро.
У Смита была, как минимум, четырехдневная щетина.
Когда Дилан вставал, его волосы были в идеальном состоянии.
У Смита они были взъерошены так, что казалось, будто за них тянули пальцами.
Я догадывалась, что так оно и было.
«О Боже».
— Доброе утро, — ответила я, подтянув одеяло к подбородку.
Смит лежал на боку, лицом ко мне.
Наблюдал.
— Ты ведь не жаворонок, не так ли?
Я задумалась над его вопросом.
Я действительно считала себя жаворонком.
Но сейчас я им точно не была.
— Ранний подъем, — сказала я из-за одеяла.
— Значит ли это, что сначала тебе нужен кофе?
Я понятия не имела, что это значит.
Но я знала, что мне нужно больше двух секунд, чтобы переварить все, что сейчас происходит, и была уверена, что не смогу сделать это с ним в этой постели.
— Кофе, — сказала я, кивнув.
Смит скользнул рукой под одеяло.
Кончики его пальцев скользнули по моей ноге.
Бедру.
По центру пупка и через пупок.
Это было очень приятно.
Как и пребывание здесь.
Я просто ждала, когда придет чувство вины, когда оно ударит меня по лицу и заставит мой желудок сжаться.
Потому что, как только я действительно осознаю, что натворила прошлой ночью, это разрушит меня к чертовой матери.
— Ты голодна? — спросил он.
Голос Смита был таким нежным.
Как и его прикосновение, которое теперь снова ласкало мое бедро.
Как только меня захлестывало чувство вины, мне было трудно удержаться от еды.
Но одна вещь всегда оставалась неизменной.
— Я буду шоколадный торт.
Смит рассмеялся, одарив меня невероятно красивой улыбкой.
Как солнечный день.
— Только кофе и торт? Больше ничего?
— Нет.
Он наклонился и прижался губами к центру моего лба.
