– Ну и угодили мы в историю, Дживс.
– Действительно, можно сказать, что в наших делах наметился довольно острый кризис, милорд.
– Этот тип требует фунт мяса.
– Да, милорд.
– А у нас мяса нет.
– Совершенно верно, милорд. Положение весьма неприятное.
– Ну и субъект этот Биггар. Похож на гориллу, которая мается животом.
– Да, пожалуй, просматривается некоторое сходство с этим зверем, страдающим упомянутой вами болезнью.
– А обратили вы на него внимание за ужином?
– Какую особенность его поведения за столом имеет в виду ваше сиятельство?
– Я вспомнил, как он уминал жареную утку. Просто что-то страшное. Набросился на нее, как тигр на добычу. Мне показалось, что этот человек не ведает жалости и снисхождения.
– Бесспорно, ему не хватает душевной доброты, милорд.
– Есть такое слово, оно в точности ему подходит. На «кар» начинается. Не картуз. Не карлик. Каратель, вот кто. В этом субъекте есть что-то от карателя. Я понимаю его досаду из-за того, что он не получил своих денег. Но какой ему прок губить меня?
– Он от этого, очевидно, рассчитывает получить моральное удовлетворение, милорд.
Билл задумался.
– А что, в самом деле нет никого, у кого бы можно было занять немного наличности?
– Никого из тех, чьи имена сразу приходят в голову, милорд.
– А как насчет того финансиста, что живет в Дитчингаме, как его… сэр… ну, вы понимаете…
– Сэр Оскар Уоппл, милорд? Застрелился в прошлую пятницу.
– Так. Тогда не будем его беспокоить.
Дживс кашлянул.
– Быть может, мне дозволительно внести предложение?..
– Да, Дживс?
Слабый лучик надежды зажегся в сумрачном взоре Билла. И голос его хотя по-прежнему едва ли заслуживал определения «жизнерадостный», однако же перестал походить на голос покойника, доносящийся непосредственно из могилы.
– У меня мелькнула мысль, милорд, что окажись у нас в руках билет капитана Биггара, и наше положение станет гораздо прочнее.
Билл потряс головой:
– Не понимаю. Билет? Какой еще билет? Вы говорите так, как будто мы на железнодорожной станции.
– Я подразумеваю тот билет, который в должности секретаря вашего сиятельства я лично вручил капитану Биггару в качестве квитанции как подтверждение его ставки на Люси Глиттерс и Мамашу Уистлера.
– А-а, его билет! – уразумел Билл.
– Вот именно, милорд. Поскольку он покинул ипподром в большой спешке, билет должен быть при нем, а эта бумажка – единственное доказательство, что он вообще ставил деньги на кого бы то ни было. Стоит нам только изъять ее у него, и ваше сиятельство получит возможность произвести с ним расчеты на любых приемлемых для вас условиях.
– Понятно. Да, это было бы неплохо. Значит, мы должны раздобыть у него его билет, так?
– Так, милорд.
– Можно мне задать один вопрос, Дживс?
– Разумеется, милорд.
– Каким образом?
– Что называется, прямым действием.
Билл вытаращил глаза. Открывался совершенно новый подход к проблеме.
– Вы имеете в виду – навалиться на него? Сграбастать его? Взять за горло?
– Вы совершенно точно выразили мою мысль, милорд.
Билл все так же хлопал глазами.
– Но помилуйте, Дживс. Вы видели его? Грудь колесом, мышцы так и играют.
– Я согласен, что капитан Биггар – мужчина в теле, милорд. Но на нашей стороне будет преимущество внезапности. Сейчас он вышел в сад. Вполне естественно предположить, что обратно он войдет тем же путем, каким вышел, то есть через стеклянную дверь с террасы. Если я задерну портьеры, ему придется проходить сквозь них. Он будет нащупывать проход, но в этот момент один рывок обрушит портьеры вместе с палкой ему на голову, и он окажется как бы спеленут по рукам и ногам.
Этот план, разумеется, произвел на Билла глубокое впечатление.
– Вот это да, Дживс! Потрясающая идея! Думаете, у нас получится?
– Несомненно, милорд. Метод римских гладиаторов, о которых вы, конечно, знаете.
– Это те, что сражались с помощью сети и трезубца?
– Именно, милорд. Так что если вы не против…
– Еще бы я был против!
– Прекрасно, милорд. Тогда я задергиваю портьеры, и мы занимаем позиции по обе стороны от двери.
Билл наблюдал за приготовлениями с чувством глубокого удовлетворения. После сумрачного начала сквозь тучи начало проглядывать солнце.
