– Да, в левую скулу, сэр. Крайне неприятный инцидент. Я бы, пожалуй, дал этому инциденту другую оценку.
– Ну почему же неприятный? По-моему, так приятнее ничего и быть не может. Я еще когда в первый раз увидел папашу Бассета в полицейском суде на Бошер-стрит, то, помнится, сказал себе, что вот человек, которого очень полезно было бы закидать крутыми яйцами. Одна из задержанных – леди, которая, хлебнув лишку, учинила беспорядок и оказала сопротивление полиции, – когда ей зачитали приговор, швырнула-таки в него туфлей, но промазала, зато угодила по макушке судебному секретарю. Как зовут мальчика?
– Не могу сказать, сэр. Его деяния окутаны покровом анонимности.
– Жаль. Хотелось бы послать ему в награду верблюдов, груженных обезьянами, слоновой костью и павлинами. А Гасси вы там видели?
– Да, сэр. По настоянию мисс Бассет мистер Финк-Ноттл принял самое деятельное участие в торжествах, но с сожалением должен сообщить, что он подвергся довольно грубому обхождению со стороны юных участников праздника. Вдобавок к прочим злоключениям, постигшим его, какой-то ребенок сунул ему в волосы леденец на палочке.
– Должно быть, Гасси очень огорчился. Он так печется о своей прическе.
– Да, сэр, мистер Финк-Ноттл был сильно разгневан. Он отлепил леденец и с размаху отшвырнул его прочь, но, к несчастью, попал по носу скотч-терьеру, принадлежащему мисс Бинг. Животное, оскорбленное поступком, который оно, по-видимому, ошибочно расценило как немотивированное нападение, укусило мистера Финк-Ноттла за ногу.
– Бедный Гасси!
– Да, сэр.
– В любую жизнь приходят дни ненастья.
– Совершенно справедливо, сэр. С вашего разрешения, пойду принесу вам виски с содовой.
Едва он вышел, как явился Гасси, немного прихрамывающий, но не выказывающий больше никаких признаков того, что подвергся, по словам Дживса, тяжким испытаниям. Казалось, он выглядит даже гораздо лучше, чем обычно, и, помнится, в уме у меня промелькнуло известное выражение «бульдожья порода». Если Гасси являет собой пример силы духа и жизнеспособности молодого поколения англичан, то за будущее этой страны можно не волноваться. Не каждая нация рождает сынов, которые, будучи укушены скотч-терьерами, способны скрывать улыбкой свои страдания, как это делал сейчас на моих глазах Гасси.
– А, Берти, привет, привет! – сказал он. – Узнал от Дживса, что ты вернулся, и заглянул к тебе за сигаретами.
– Сделай милость.
– Благодарю, – сказал он, набивая портсигар. – Мы с Эмералд Стокер собираемся пойти погулять.
– Что-что?!
– Или покататься на лодке. Как она захочет.
– Но, Гасси…
– Да, пока не забыл. Тебя хочет видеть Пинкер. Сказал, что должен сообщить тебе нечто важное.
– Сейчас не до него. Тебе не следует гулять с Эмералд.
– Это еще почему?
– Но…
– Извини, у меня нет времени. Не хочу заставлять ее ждать. Пока.
Он ушел, а я погрузился в размышления, которые приятными не назовешь. Думаю, теперь уже ни у кого не осталось сомнений, что мое будущее целиком зависит от Огастуса Финк-Ноттла, от того, сумеет ли он удержаться на верном пути и не запятнать своей репутации. И я не мог не понимать, что, прогуливаясь с Эмералд Стокер, он решительно сворачивает с верного пути и марает свою репутацию. Во всяком случае, именно так должна воспринять его поступок такая чувствительная девица, как Мадлен Бассет, тем более он уже достаточно раздражил ее своими кощунственными замечаниями насчет закатов и Благословенных Дев. Не будет преувеличением сказать, что, когда Дживс вернулся, неся виски с содовой, меня всего била мелкая дрожь.
Мне хотелось все ему рассказать, но, как я уже говорил, есть темы, которые мы не обсуждаем, поэтому я осушил утешительную чашу и сообщил Дживсу, что у меня был с визитом Гасси.
– Сказал, что Растяпа Пинкер зачем-то хочет меня видеть.
– Вероятно, мистер Пинкер желает рассказать об инциденте с сэром Уоткином и крутым яйцом, сэр.
– Неужели это Растяпа запустил в него яйцо?
– Нет, сэр, полагают, что злоумышленник – юнец лет десяти-одиннадцати. Однако необдуманный поступок этого юного воспитанника школы повлек за собой весьма печальные последствия. Он заставил сэра Уоткина усомниться, разумно ли доверить приход викарию, который оказался неспособен обеспечить порядок на школьном празднике. Мисс Бинг, сообщившая мне об этом, казалась очень огорченной. Она полагала – я цитирую ее выражение, – что дело в шляпе, и теперь, естественно, крайне обеспокоена.
Я осушил стакан и мрачно закурил сигарету. Если Тотли-Тауэрс поставил себе целью сделать из меня пессимиста, то он вполне в этом преуспел.
– Над этим домом тяготеет проклятие, Дживс. Куда ни кинь взгляд – везде увядшие мечты и разбитые надежды. Вероятно, тут что-то такое в воздухе. Чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше. А что, если нам…
Я хотел сказать: «Улизнуть прямо сейчас», – но тут дверь распахнулась, в комнату ворвался Спод, и слова замерли у меня на губах, а брови одна за другой полезли вверх. Меня возмущала эта его привычка выскакивать как черт из табакерки в самый неожиданный момент. Жаль, что я ничего не успел придумать, не то бы непременно отпустил какую-нибудь колкость. А так пришлось как ни в чем не бывало сказать тоном учтивого хозяина:
– А, Спод, заходите, берите парочку стульев, присаживайтесь!
Я собирался сообщить ему также, что Вустеры держат открытый дом, но он меня нахально перебил, как это принято у человекообразных невеж. Может быть, за Родериком Сподом и водятся какие-то достоинства, хотя мне лично никогда не удавалось их обнаружить, но даже самый горячий его почитатель затруднился бы назвать его любезным.
Глава 14
– Финк-Ноттла видели? – спросил он.
Мне не понравился его тон, и вид его мне тоже не понравился. Губы подергиваются, глаза мечут молнии. Ежу ясно, что, разыскивая Гасси, он руководствовался отнюдь не дружеским расположением, поэтому я немного подретушировал правду, как сделал бы на моем месте любой благоразумный человек:
– К сожалению, нет. Я только что вернулся из Вустершира, от дяди. Неотложные семейные дела потребовали моего присутствия, и я не был на школьном празднике, как это ни прискорбно. Невосполнимая потеря! Дживс, вы не видели Гасси?
Дживс не отвечал, возможно, потому, что его здесь не было. Когда господин принимает важных гостей, он обычно незаметно исчезает. Просто испаряется, и все.
– У вас важное дело к Финк-Ноттлу?
– Хочу свернуть ему шею.
