— А, ну так я непосредственный начальник. Директор фабрики и директор кадровой политики корпорации, ну, наверное, я буду её начальником. — пожал я плечами.
— Что? Директор? Вот же мелочь. Даже не обмолвилась, что так забралась высоко! А в каких вы отношениях?
— В деловых. Мне женщин хватит в жизни. Итак, одна сегодня трижды написала, что приехала из заграничной поездки, ждет возможности встретиться. А три других едут сюда, и у них в руках автоматы. Демидочи.
— У неё там хоть есть вариант то?
— Сегодня вечером спросите у неё лично. — сам же я подумал о дяде, который неожиданно решил повоевать из-за едва знакомой барышни. И вообще, он вдруг ведет себя как образцовый дворянин, а не проматывающий состояние транжира. — А сейчас ведите себя так, будто ничего не происходит. Я надеюсь, что наши силы подойдут через пару тройку часов, и не хотелось бы, чтобы они были готовы.
Что я сделал? В наглую встал напротив внушительного дворца. Нет, тут рядом были и другие домики. Но, так, ничего выдающегося. И что на мою наглость ответили? Пришли сперва поинтересоваться, чьих я такой буду на такой машине.
— Ну так жду.
— Чего нахрен ждешь? Вали отседа. — сказал шкаф.
— Да некуда. Я на месте. Вот и жду. — пожал я плечами.
— Это частная территория! — разозлился он.
— Да? Законы зачитать?
— Тут Бекуловы закон! — козырнул он фамилией.
— А я думал, Романовы. Я не знал, что на троне сменилась династия. Или Бекуловы это только планируют? Написать, что ли, кому надо, чтобы вашего патриарха рода вызвали куда надо?
Тот надулся, покраснел, но развернулся. Спустя двадцать минут пришли уже трое. Разговор повторился. На этот раз, пришлось показать, что я магией владею, запитав глаза маной, от чего они засветились фиолетовым светом. А на третий раз, когда вышел немного одарённый магией охранник, пришлось уже засветить зеленым паспортом, сказав, что покуда говорящий не дворянин, он может отвалить.
— Да еб, кто это такой? — смотрел Бекулов-старший на экран монитора в смотровой.
— Он дворянин, у него зеленый паспорт. Ничего с ним просто так не сделаешь. — ответил начальник охраны.
— Идиот, это я итак вижу. Откуда он, чьих будет? Как его звать то? С хера ли он вообще появился тут?
— Мы пробиваем машину, но… мне уже третий мент говорит, что не будет связываться с дворянским родом. — пожал плечами безопасник.
— Так нахера вы не спросили у него имя? Он же махал своей бумагой перед лицом.
— Виноват, плохо воспитал придурков.
— Черт побери. Еще и камера не видит его рожу. Он специально так поставил машину?
— Дедушка, я смутно узнаю тачку. Будто я её уже видел. Вот только не могу понять где.
— Фиолетовая машина редкой модели? Может мельком где. Ай ладно, он стоит и ничего не делает. Забудьте о нем, у нас дела по важнее. Сынок, иди убеждай девочку, нам нужно как можно быстрее её женить, пока не спохватились. И нахрена вы сожгли машину?
— Да я сам не понял, как так произошло. Я был очень зол после ночи. — потирал он лицо в пластырях.
— Завтра съездим в Черкесск, а после узнаем, что за хрен на тебя напал.
— Не стоит, отец, в Екатеринодаре могут быть слишком влиятельные люди.
— Ты что, испугался? За оскорбления должны платить! Иди к невесте.
Первой приехала Олеся. Вместе с ней приехал внедорожник с людьми Коноплёвых. На сакраментальный вопрос «нахрена?» последовало не менее сакраментальное «ибо нехрен». Спустя несколько минут приехала Лэйла, и, на двух внедорожниках тоже приехали люди её рода. Мы втроем пили чай из термоса, в то время как они прислали переговорщика.
— Мужчина, не мешайте благородным людям чай пить. Иначе прикажу выпороть. — сделал я надменный вид.
— Но…
— Иди давай, не смущай господ.
— Его благородие Ашиг Бекулов предлагает обсудить.
— Обождет.
— Мы сообщили в царскую охранку!
— Знаю. Еще утром. — сказал я.
— Боярин Лядов, боярин Кручин, потомственные дворяне Гусев, Молдавский, Скопин-Белореченский подали ноту протеста в ИСБ на ваш утренний перфоманс. — добавила Лэйла. — Ну и собственно я отправила от лица Корпорации и двух наших родов Керн и Андреевых в ИСБ извещение, что в четыре часа тридцать минут по местному времени мы объявляем войну дворянину Бекулову Ашигу.
— А мы, род Коноплёвых, будучи дружественным родом, передаем своих людей Андреевым в качестве наёмников. — сказала Олеся.
Бекулов-старший читал сыпавшиеся сообщения на его телефон. Сперва пришло сообщение от Ставропольского Мебельного Завода, в котором они разрывают свое сотрудничество. Потом ИСБ прислала им отказ в их жалобе без всякого объяснения. После Мостовской строительный комбинат заблокировал отношения с лесобазой. Три складских комплекса почти друг за другом прислали требование досрочно освободить арендованные места. Вишенкой на куче навоза была фотография горящего авто, присланной с номера телефона канцелярии Великого Князя Адыгейского с припиской «Как понимать, Ашиг?» Тут Бекулов старший понял, что не видать им потомственный статус. Почему-то князь разозлился. Однако, следующее сообщение его повергло в ужас. Ему лично объявили войну два рода и одна корпорация. Причем, как это может сделать корпорация, он не понимал. Но и не важно ему это было сейчас. Факт в том, что его семья будет уничтожена из-за его амбиций.
Пять колесных БМП, автобус и несколько внедорожников, включая недавно купленных боевых бронемобилей, подъехали к имению Бекуловых за пять минут до официального начала войны. Естественно, я не стал использовать даже половину нашего потенциала. Оно просто не нужно, доказывать кому-то что-то сейчас. Рано. Да и цель слабая. Кроме того, она далеко. Да и оголять жопу не хотелось, так что с собой мы взяли лишь меньше четверти своих сил.
Я стоял, смотря на наручные часы, игнорируя предложения к переговорам. Потому что я хочу иметь абсолютную переговорную позицию. А это такая позиция, когда у другой стороны выбиты зубы, сломаны ребра и вывернуты конечности в противоестественную сторону. А сейчас они лишь испуганы. Но не поставлены в коленологтевую.
