На стоянке находилось меньше десятка машин, и я без труда нашел «Енисей-ДС» службы извоза — его выдавала синяя крыша.
— Залазь, — я открыл дверь, едва не втолкнув ее в салон. Кивком ответил на приветствие извозчика — паренька в синей кепке с никелированной кокардой. — Давай быстро варианты, куда этот козел мог повезти Ольгу. На ферму? К корпусам «Перекрестной Логики»? Куда еще?
— Не знаю. Наверное, к «Перекрестной Логике»? — предположила Даша, потирая побелевшую руку — слишком я ее сжал.
— Быстро, к «Перекрестной Логике»! — бросил я извозчику и снова обратился к менталистке: — На чем они уехали, знаешь?
— Скорее всего на эрмике Димы. Серый «Рысак Альфа», — она назвала номер, сомневаясь в первых двух цифрах.
У меня пискнул эйхос. Я торопливо отстегнул его, надеясь, что это сообщение от Ольги.
Увы — от Глории. Миг медлил, решая слушать ли его сейчас, при всех. Сделал звук тише, приложил прибор к уху и включил:
«Елецкий, ты меня очень подвел! Я на тебя сердита! Слушай теперь внимательно: ты мне нужен как можно скорее! Это очень важно! Я выслала за тобой скоростную виману. В двенадцать тридцать по вашему времени будь в зале ожидания башни „Слава Владимира“ и не выпускай из рук эйхос — с тобой свяжутся!».
Отвечать я ничего не стал — сейчас мне не до проблем императрицы. Лишь глянул на часы: 10:21.
— Саш, прости меня, — Хитлалли сделала страдающее лицо.
— Слушай, не пытайся меня убедить что ты невинная дурочка! Ты прекрасно знала, что Ольга туда ехать не собирается, а если ее тянут хитростью, то явно ей там что-то грозит. Твоя судьба напрямую зависит от безопасности моей невесты. Если с ней что-то случится, я тебя убью или выжгу твое ментальное тело. Ты еще не знаешь мои… — я не договорил — снова пискнул эйхос, и я почувствовал, что в этот раз сообщение именно от Ольги.
Выхватил прибор, нажал боковую пластину, на зернистом туэрлиновом экране высветилось:
«Ковалевская» и рядом приписка, которую я сделал еще месяц назад «моя любовь». Я поднес прибор к уху и нажал кнопку.
Глава 11
Башня с бронзовым шпилем
Элизабет под утро пришло волнение. Снился ее демон. При чем сон оказался очень тревожный: Алекс бежал по лабиринту темных улиц, стрелял в кого-то, но не мог попасть. Он кричал, но слов не было слышно, зато очень ясно чувствовалась его тревога. От Алекса это чувство будто перетекло в Элизабет, и она окончательно проснулась. Отбросила покрывало, встала, и как была полностью раздетой, шлепая босыми ногами по полу, пошла в ванную. Теплые струи душа не добавили ни покоя, ни расслабления. Сделав себе быстрый завтрак из двух яиц и ломтика жареного хлеба, баронесса взяла эйхос. Тот самый серый с приятной голубой окантовкой, который подарил Елецкий со словами «Он очень подходит к твоим глазам, когда они счастливы». Хотя Элиз уговаривала себя не беспокоить своего демона, пока он на отдыхе, обещала потерпеть без общения с ним несколько дней, сегодня баронесса не выдержала и решила отправить Алексу сообщение. Просто узнать, как ему отдыхается под карибским солнцем и напомнить, что она любит его. Так и сделала: глядя на экран, где в туэрлиновом свете мерцала надпись «Мой Алекс», наговорила все, что хотела.
Быстро позавтракав и допив кофе, англичанка встала, и начала приводить себя в порядок. Сегодня в половину одиннадцатого у нее была тренировка в зале «Витязь» вместе с Сашей Растопиным. Елецкий еще не знал, что Элизабет ходит в зал, хотя он точно знал, что Растопин очень расположен к ней, и может быть даже влюблен. Вышло так, что когда в тот же день после отбытия Александра Петровича на Карибы баронесса зашла в сыскное агентство к Торопову, попросить дротики для остробоя, то встретила в коридоре Растопина. Разговорились, она сказала, что нужны дротики под ее великолепный «Гарант-СТ-95». Прежние кончились, потому как она учится стрелять в своей квартире, приспособив толстую доску. То, что на этой доске Элиз нарисовала своего мужа, она говорить не стала. Вот тогда Растопин и предложил ей посещать тренировки в зале «Витязь», где было специально отведенное место для стрельбы, а в соседнем зале можно было потренировать навыки самообороны. Уж такое предложение Элизабет с радостью приняла. Когда-то капитан Картер ее учил стрелять в своем тире в подвале — ей это очень нравилось, а с Сашей Растопиным должно понравиться еще больше.
Вчера во время тренировки случилось то, что Элизабет не знала, как принимать, как оценивать это маленькое, но заметное потрясение. После стрельбы, когда они перешли в зал для отработки приемов самообороны, Элиз сдержанно защищалась от атак Растопина, легко запоминая все его наставления. В один момент она вдруг не смогла удержать своего демона — не Алекса, а живущего в сознании — слишком резко выбросила ногу вперед и попала Растопину в пах. Попала, наверное, сильно. Сашу скрутило от боли, и он, крепко сцепив зубы, осел на тренировочный матрас.
— Прости! Саш! Я нечаянно! — Элиз опустилась рядом с ним, обняла его и поцеловала в щеку.
— Как у тебя это все получается⁈ Я не представляю, Элизабет! — простонал он, скорчившись, делая долги вдохи и выдохи.
— Вышло так, прости, — она погладила его волосы.
— Ради твоего поцелуя даже щеку, я готов терпеть такое много раз, — со страданием произнес молодой детектив. — Ты очень-очень необычная женщина… Все, что я показываю, подхватываешь с первого раза, и, кажется, делаешь это лучше меня. При чем намного быстрее. А еще ты… — он тоже обнял ее, — самая красивая женщина из всех, кого я видел, — он поцеловал ее в щеку.
— Саш… я люблю графа Елецкого. Давай не будем ничего менять в наших очень хороших отношения, — попросила она, но при этом подумала, что в ней самой многое меняется. Например, если раньше после случившегося в доме этого ублюдка виконта Уоллеса и потом в Портсмуте, она возненавидела всех мужчин, кроме брата и Алекса, то теперь ее это мучительное чувство отпускает. Заживают раны в душе, ненависть уходит, и Элиз начинает казаться, что мужчины не так уж плохи. А некоторые из них вполне хороши, как например этот Саша Растопин. Он младше ее лет на семь — по сути мальчишка, и он ей очень приятен.
— Я знаю, он меня предупреждал, — Саша разжал руки, отпуская ее. — А если бы не было Александра Петровича, я бы мог тебе понравится?
— Александр Петрович — демон. Его не может не быть. И я принадлежу ему. Если угодно, Саш, я подарила ему свою душу. Поэтому, пойми без Елецкого не может быть меня, — сказала баронесса, вставая. — И ты мне и так нравишься. Только поцелуи могут быть в щечку, — она улыбнулась ему, как бы извиняясь и выражая сожаление.
Все это было вчера. А сегодня… Запищал эйхос. Элиз схватила его, едва не опрокинув открытый флакон с туалетной водой — думала, что сообщение от Алекса и удивляясь, что он так быстро ответил, но оказалось… Оказалось от графини Елецкой. Элиз даже не думала, что Елена Викторовна может знать ее номер. Нажав кнопку, баронесса включила прослушку:
«Здравствуй, Элизабет. Не знаешь, где Майкл? Он не пришел ночевать. Знаю, вечером он ездил в сыскное агентство, с которым имеет дела Саша. Я нашла номер Торопова — Саша оставил мне важные номера — отправила Геннадию Степановичу сообщение, но он не отвечает. Собираюсь обращаться в полицию. Ответь, пожалуйста, скорее! Я очень волнуюсь!».
Элизабет была всерьез озадачена. Майкл никуда не мог пропасть. Он точно не мог загулять: кабаки, друзья, девушки — это точно не его, тем более друзей у него никогда толком не было. Он обязан был вернуться. Чеширскую баронессу тоже коснулось беспокойство, усилившее то, которое пришло после утреннего сна. Ей показалось, что демон в ее сознании шевельнулся и тоже прошептал что-то, только слов его, как обычно, было не разобрать. Элизабет отправила Майклу короткое сообщение:
«Где ты? Мы очень волнуемся, Майкл! Немедленно ответь мне и Елене Викторовне!» — от волнения она даже не поздоровалась.
Еще минуту подумав, скинула сообщение Торопову, спрашивая о брате и пошла одеваться.
Хотя Элизабет одевалась долго, за то время ей никто не ответил. Тогда она наговорила сообщение Растопину:
«Саш, здравствуй! Ты не знаешь, что происходит? Геннадий Степанович не отвечает. Майкл вчера вечером был у вас в агентстве, но к Елецким не вернулся. Скажи скорее все, что знаешь! Я волнуюсь! Сейчас поеду к Торопову».
Она вызвала эрмимобиль из службы «Гонцы Денисенко» и вышла из квартиры.
За башней «Синие Дали», извозчик свернул на Сабельную и там еще издали Элизабет почувствовала неладное: прямо рядом сыскным агентством, мигая красными огнями, стоял полицейский «Буцефал».
— Чертово дерьмо! — выругалась Элизабет и, хотя было жарко, застегнула низ куртки, чтобы не была видна рукоять остробоя.
— Прямо к этому Скуратову или как его? — переспросил извозчик.
— Да, поближе, — отозвалась англичанка. Достала деньги, чтобы расплатиться.
Как только эрмимобиль остановился, она открыла дверь и быстро, почти бегом направилась к агентству. Дверь была распахнута, у входа курило двое полицейских. Не спрашивая их ни, о чем баронесса вошла в агентство. Первое, что бросилось в глаза — следы. Такие следы могли оставить туфли, если наступить в лужицу крови.
— Ну-ка стойте! Куда вы⁈ — грубым голосом остановил ее седой полицейский в форме фельдфебеля.
