— Мне нужен Торопов Геннадий Степанович! — внятно, почти без акцента произнесла Элизабет.
— Немедленно выйдете отсюда, госпожа! — сердито сказал фельдфебель.
— Объясните, что здесь произошло⁈ — Элизабет сделала шаг вперед.
Из коридора вышел хмурый человек в сером костюме и шляпе, за ним Алексей Самгин — его Элиз знала с того дня, как было инсценировано ее убийство.
— Алексей! — крикнула она, обращая на себя внимание.
— Элиз? Ты как здесь? Пропустите ее, — сказал Самгин полицейским, и сделал приглашающий жест рукой.
— Плохи дела, Элизабет. Ты зря сюда пришла, они могут следить за входом. Еще не хватало, чтобы ты во все это влезла, — Алексей открыл дверь в свой кабинет и впустил ее.
— Что здесь случилось⁈ — сердце Элизабет бешено билось. От догадки, почему Майкл не вернулся, холод пополз по спине. — Что с Майклом? Говори! Где мой Майкл⁈ — выдохнула она и заплакала.
Она не могла проявлять слабость, но слезы сами потекли из глаз.
— Во-первых, он жив. Успокойся, — Самгин указал ей на стул, предлагая сесть. — Но его похитили. Увезли вчера вечером. За ним, собственно, и приходили. За ним и этими табличками, которые принесли Геннадию Степановичу. И, во-вторых, хотя это уже, в-третьих, или, в-четвертых, — не важно — твоему брату пока точно ничего не угрожает. Он им нужен живым. Им нужен его ум и знания, насколько я понимаю происходящее.
— Кому им? — Элиз вытащила платок и вытерла слезы. — Скорее расскажи мне все!
— Тогда кратко и попорядку. Вчера, как было договорено, Майкл прибыл к нам, я тоже был здесь, но ушел сразу, как только доставили копии с этих древних табличек. Здесь остался Геннадий Степанович, твой брат, Растопин, Хрунов и Валиев. В здание ворвались четверо вооруженных остробоями и пистолетами. Сначала убили Хрунова и Валиева — они были в фойе, потом ворвались в кабинет Торопова, расстреляли его, взяли Майкла и пластины, папки с документами со стола. Саня Растопин вышел из своего кабинета и тоже получил три пули и дротик.
— Его убили? — лицо Элизабет побледнело.
— Нет, он у целителей — очень тяжелый. Я только что от него. И Торопов, пока жив, жизнь на волоске — пытаются спасти, — с горечью пояснил он. — Кто эти люди, я точно не знаю. Наиболее вероятная версия — люди вашего герцога Энтони Уэйна. Похоже, пока мы думали-мозговали как все провернуть с графом Бекером, насчет этого… в общем, ключа какого-то, люди вашего герцога готовили ход на упреждение и этот раунд они выиграли.
— Это не мой герцог, — зло сказала Элизабет. — Не забывай, у меня российское подданство. Скоро будет или уже есть. Я убью их, Алексей! Всех до одного! Чертово дерьмо! Найду, где бы они ни были! Вытащу Майкла и отомщу за Сашу и Геннадия Степановича! Мне нужно их скорее найти!
— Элиз, послушай меня! — он схватил ее за руку. — Не делай глупостей, Элиз! Ты сама в опасности! Теперь еще большей! Возможно, они теперь знают, что твое убийство было инсценировкой. И тогда откроют охоту на тебя. Тебе надо вернуться в квартиру и не выходить из нее до возвращения Александра Петровича. Кстати, я сейчас еду к графине Елецкой. Постараюсь ее меньше пугать, но она может быть тоже в опасности — нужно усилить охрану дома Елецких.
— Дай мне номер своего эйхоса, — потребовала Элизабет. — Если узнаешь, где куда увезли Майкла, сразу сообщи мне. И ищи, выйди на их след как можно скорее. Я тебя прошу, я заплачу сколько нужно! У меня есть деньги!
— Элизабет, успокойся, — Самгин сжал ее ладонь.
* * *
Что ее похитили, Ольга начала догадываться еще до того, как получила сообщение от Елецкого. И как хорошо, что она прослушала его на низкой громкости, приложив эйхос к уху! Вряд ли барон Кузьмин слышал хоть слово: громко шумел генератор его «Рысака» и в салоне играла расслабляющая музыка, которой Кузьмин пытался ее успокоить. Когда Ковалевская слушала сообщение Елецкого, барон, словно чувствуя что-то, с напряжением поглядывал на княгиню.
— Что-то случилось, ваше сиятельство? — озабоченно спросил он, выключив музыку.
— Нет, все в порядке. Одноклассник кое-что передал. Далеко нам еще ехать? Пить захотелось, пожалуйста, сверните к какой-нибудь лавке, куплю что-нибудь, — попросила Ковалевская, говоря это как можно спокойнее и изображая на лице безмятежную улыбку.
— К сожалению, здесь нет подходящих магазинов. Очень прошу, потерпите немного, мы уже подъезжаем, — сказал он, сворачивая на улицу в конце которой виднелась невысокая башня с бронзовым шпилем.
Теперь Ковалевская была абсолютно уверена, Саша не ошибся: ее похитили. Ведь сказанное Кузьминым, будто здесь нет поблизости подходящих магазинов было ложью — только проехали мимо продуктового торговой сети «Южный караван». Княгиня поглядывала на двух-трехэтажные домики Нововладимирска, нижние этажи которых пестрели всевозможными вывесками; на эрмимобили с открытым верхом и на прохожих, одетых с южной легкостью; и как могла, боролась с нарастающим волнением. Старалась не подавать виду, будто понимает, что происходит на самом деле.
Советы Елецкого, сказанные наспех в сообщении, были дельными — она и без них вела бы себя точно так, как сказал Саша. Однако, советы одно, а реальные обстоятельства другое. Хоть они и проехали дважды мимо полицейских, пытаться сейчас как-то привлечь их внимание, было бы глупым — они бы не обратили внимания, но взамен с мнимым бароном Кузьминым началась бы совсем другая игра, гораздо менее приятная для Ольги. А вот передать Саше приметы направления, в котором ее везли, можно было попробовать. Сказать это с завуалированным смыслом. Ольга набрала номер Елецкого и произнесла:
«Саш, зря мы ни разу не выбрались в город. Здесь довольно мило: нет суеты, как в Москве, много маленьких ресторанчиков. Кстати, вот даже есть твоя любимая кавказская кухня „Гиви-Сациви“ под пальмами. Это по пути к башне с бронзовым шпилем, не так далеко от воздушного порта. Так что подумай, может даже вечером сегодня прокатимся. Да, кстати, вижу, там виманы садятся у башни. Как мы не догадались взять одну на прокат и облетать острова⁈».
В ее руке запищал эйхос — пришло сообщение от Ленской. Прежде чем его прослушать Ольга специально сделал звук чуть громче, так, чтобы до Кузьмина долетала часть сказанного Светланой — это могло быть полезным, и как бы показывало, что Ольга пока ничего не подозревает и занята общением с подругами. Она поднесла эйхос к уху, прижимая его теперь не так плотно.
То, что Ковалевская услышала от Светланы заставило ее сердце сжаться еще сильнее.
— Случилось что-то? — снова задал барон все тот же вопрос, видя, как изменилось лицо княгини.
— Да! Большая беда! — дрогнувшим голосом ответила Ковалевская. — С моей подругой в Москве! Мне нужно срочно сообщить Саше! Срочно! Только он может ей помочь! — насчет срочности Ковалевская схитрила, думая, что эта уловка может стать полезной. — Наверное, не стоит ехать к попугайчикам! Игорь Владимирович, честное слово не до них сейчас! Мне нужно скорее к Елецкому! — она сделала эйхос громче и еще раз прокрутила конец сообщения от актрисы, где та рассказывала о том, как Голдберг избил ее и угрожал увезти из театра к себе. Затем сказала: — Какой кошмар! Какой подлец! — в этих словах княгини было не так уж много фальши.
— Так сообщите это Алесандру Петровичу через эйхос. Зачем возвращаться? Мы уже приехали, — он свернул в проезд к открытым воротам.
Башня с бронзовым шпилем возвышалась рядом. К ней примыкало большое трехэтажное здание, с пальмами и пышной клумбой у фонтана. С права располагалась посадочная площадка: чуть подальше стояла большая грузовая вимана, правее несколько частных виман разного класса, а ближе к стоянке эрмимобилей темно-синяя с красным зигзагом на борту — вимана, скорее всего, не российской модели. Люк ее был открыт, трап опущен. Там Ольга увидела троих мужчин: один в песочного цвета одежде и широкополой шляпе и двоих в серых неприметных костюмах. Кузьмин остановил «Рысака» перед бордюром левее ряда эрмимобилей.
Ольга открыла, дверь, вышла и вдруг бросилась к зданию, примыкавшему к зданию, примыкавшему к башне.
— Ольга! Оля, стойте! — заорал барон Кузьмин или, скорее, человек выдающий себя на него.
Он кричал что-то еще и бежал за ней, но Ковалевская изо всех сил устремилась к входу в здание. Она не знала, что там: быть может какой-то торговый центр или гостиница, и тогда можно будет просить защиты у охранников, привлечь криками внимание, придумать еще что-то исходя из обстановки.
Уже возле фонтана с небольшой розовой фигуркой Афродиты, княгиня обернулась и увидела: барон Кузьмин остановился, но вместо него за ней бегут те двое в сером, прежде стоявших у иностранной виманы. Ольга перепрыгнула клумбу, продралась через линию подстриженных кустов и подбежала к двери. Дернула ее на себя — она оказалась заперта. Пожалуй, впервые в жизни Ковалевской так сильно захотелось выругаться. Она побежала вдоль здания дальше по направлению к башне.
Еще одна дверь попалась по пути. Ольга ворвалась в нее и побежала по коридору, заваленному картонными коробками. Следующий поворот полутемного коридора окончился тупиком. Ковалевская изо всех сил потянула ближайшую дверь — заперта. Вторая тоже. В коридоре уже звучали торопливые шаги ее преследователей.
Ольга быстро выхватила эйхос и сказала для Елецкого:
