— Ктоз там ест?[3]

— Острожне, пане подпоручник! Може, немцы?[4]

Так, при всей тарабарщине в разговоре, Васе всё же послышалось что-то знакомое, славянское. Вот, хотя бы этот подпоручник – это же явно польское воинское звание, наверное, лейтенант какой-то? И голоса – тоже достаточно молодые. Может, это солдаты Войска Польского? Вроде, имелось когда-то, в Великую Отечественную войну, такое иностранное воинское соединение? По крайней мере, в фильме «Четыре танкиста и собака» как раз и воевали танкисты из Войска Польского. И звание такое вроде у кого-то из поляков имелось? А, может, это аковцы и, значит, враги?

Наверное, отмолчаться не получится? Всё равно ведь найдут.

На всякий случай, забираясь за ствол ели, мужчина откликнулся:

— Эй, кто вы? Не стреляйте!

— Сконт пан ест? Чы пан ми розуме?[5]

— Что? Нет, я не понимаю вас.

— Чы зна пан езык польски?[6]

Похоже, неизвестные спрашивают про то, знает ли Вася польский язык. Конечно, нет, откуда? Хотя, как-то не так давно на Донбассе, из-за частых переговоров у противника по рации, и отчего-то именно на этом языке, он начал интересоваться польским, но откуда в непростых боевых условиях время на изучение языка врага? Да и голова тогда просто была забита другим – выживанием!

— Я не знаю по-польски!

— Пане подпоручник! Може, руски, москале?[7]

— Сконт пан ест?[8]

— Я случайно заблудился в лесу и очутился здесь!

— Пане подпоручник! Докладни, руски! Москале![9]

— Пся крев! Палба![10]

На краткое мгновение впереди стало тихо. И тут же, неожиданно для Василия, вдруг загрохотали выстрелы. Прямо у его головы предательски засвистели пули. К его счастью, похоже, пока по нему стреляли только из пистолета и, наверное, пары винтовок. Да и ель с весьма толстым стволом защищала его надежно. Правда, где-то подальше, и именно с той стороны, откуда появились пока неведомые и враждебные поляки, вызывающе затрещали кусты. Возможно, к передовому польскому воинскому дозору спешило подкрепление?

Опять облом! Ну что за, подряд, и невезение? И поляки какие-то странные попались, ничего не выяснив, сразу стрелять начали. Что же, выбирать не приходится!

И Василий, особо не раздумывая, навскидку, на слух, сделал сразу же пару выстрелов в направлении стрельбы в его сторону. Ждать лучшего не приходилось. Ведь он не видел стрелявших, да и было малость темновато. Потом ещё один выстрел, и туда же, уже чуть в сторону, и мужчина стал внимательно слушать.

— Ой-ей!

Кажется, что-то упало на землю? Хоть и Вася пока не видел ничего, но он понял, что попал в кого-то. Жаль, что так получилось, но…

— Пане подпоручник! Шо з Вами?[11]

— Усе, забиты! Узад![12]

— Так, ф тыл! Там![13]

— Да, туды![14]

Что-то там кричали впереди в пару молодых глоток, но стрелять по попаданцу перестали. И тут же весьма характерно затрещали кусты. Правда, этот треск стал удаляться и скоро затих.

Василий тоже, на всякий случай, с большой неохотой подхватив тяжеленный баул, как можно быстрее устремился назад, в ту же сторону, вроде, откуда и пришёл.

Что-то неудачный получился у него день. Всё время в него стрелюют, и ему приходится стрелять. Дай-то боже, чтобы не попали.

Лейтенант Петров был счастлив. За долгое, как ему казалось, время военной службы, наконец-то, он на настоящем боевом задании. Пока что в каких-либо сражениях он не участвовал, так – постоянные марши в западном направлении. Хотя, около Барановичей их Слуцкой группой было взято много польских пленных, но они и не сопротивлялись, да и лейтенант со своим взводом в этом как бы участия и не принимал, так как находился в резерве, во втором эшелоне, готовясь к дальнему маршу.

На этот раз их двадцать девятая легкотанковая бригада под командованием товарища комбрига Кривошеина получила от командарма уже четвертой армии товарища комдива Чуйкова задание прервать короткий отдых в Пружанах и проследовать за немецкими частями, уходящими обратно в зону, которая должна была остаться у них, и занять Брест-Литовск.

Что же, он, как и весь его взвод, был готов к выполнению такого ответственного задания коммунистической партии и советского правительства. Хотя, военные просто выполняют приказы своего командования. Да и давно пора было полностью освободить западные белорусские и украинские земли от жестоких угнетателей-империалистов, от этих, уж, сколько лет, точивших зубы на Советский Союз, поляков, хоть и славян. Наверное, таких злобных и враждебных соседей ещё стоило поискать на всем земном шаре?

Лейтенанта весьма радовало, что именно он, совсем ещё молодой человек лет двадцати трёх от роду, как и многие, принимает участие в освобождении украинских и белорусских братьев от гнёта, эксплуатации и власти помещиков и капиталистов, пока польских. Хотя, согласно полученным от командования бригады инструкциям, ему и его бойцам запрещалось обстреливать населённые пункты, а также вести боевые действия против польских войск, если они не будут оказывать сопротивления. Да и при встрече с немецкими войсками предписывалось не давать поводов для провокаций и не допускать захвата немцами территорий, населённых белорусами и украинцами, за некоторыми исключениями. Но пока всё происходило спокойно. Даже польские части не попадались на пути небольшой колонны.

Правда, вся их бригада, несмотря на близившуюся ночь, из Пружан проследовала по основной трассе, соединяющей два города. Что же, полученный, пусть и поздно вечером, приказ командования надо выполнить.

Его же взвод бронемашин из трех пушечных БА-10, усиленный стрелковым взводом, к сожалению, неполным, всего из пары отделений, на двух автомашинах, во главе с сержантом Васильевым, отчего-то отправилась в путь чуть севернее и по кружной проселочной дороге, главное, всё же в направлении Бреста.

Жаль только, что усиление состояло, в основном, из слабо подготовленных, всего лишь чуть ранее призванных, новобранцев. Правда, сержант со своими тремя десятками лет являлся и, честно говоря, не в пример самому лейтенанту, пока весьма молодому и «зелёному», достаточно опытным командиром, так как уже прослужил достаточно в РККА, чтобы понабраться хоть какого-то опыта.

Немного задерживала, хоть и небольшую, колонну, приданная именно стрелковому взводу невзрачная «сорокапятка», правда, с опытным артиллерийским расчётом из пяти красноармейцев-артиллеристов, прицепленная к отдельной полуторке. Машина, к тому же, частично была загружена и боеприпасами. Она надрывно ревела и, к счастью, не мешая бронемашинам, двигалась в хвосте, немного отставая от основной части колонны.