Что ж… Надеюсь, это чему-то ее все же научило.
— Будут ли для меня какие-то распоряжения, госпожа? — спросила она, не поднимая на меня глаз.
Делать тут собственно говоря было нечего. Даже Несси молча стояла рядом, изредка подавая мне, то тарелку, то прихватку, то муку.
— Нет, мы уже скоро пойдем, — ответила я.
Кементина кивнула и отошла угол, но глаза кухарок все равно округлились еще больше. И действительно, разве мыслимое дело? Княжна просит отдать ей приказ! Уму не постижимо! Женщины переглянулись меж собой и стали тихонько шептаться, но стоило мне бросить лишь один ледяной взгляд в их сторону, как они тут же, словно шелковые, вернулись к приготовлению обеда, будто и не отвлекались вовсе.
В печи как раз подходила вторая партия печенья, а я тем временем отложила противень на стол, кинула в сторону главной героини задумчивый взгляд и повернулась к своей старой горничной.
— Несси, я тут недавно читала одну книгу, хочу услышать твое мнение.
— Конечно, Святая Азалия, — улыбнулась мне женщина.
Я присела на краешек стула поближе к главной героине и начала:
— В том романе, который я читала, главный герой - незаконнорожденный наследник империи. И хотя в государстве уже есть правитель - его старший брат, мудрый и честный человек, но герой все равно хочет заполучить трон во что бы то ни стало. Любой ценой.
Несси тоже опустилась на стул и кивнула, показывая, что внимательно меня слушает. Я продолжила:
— У главного героя есть возлюбленная. Самая прекрасная девушка империи. Она любит героя всем сердцем, а он подговаривает ее стать любовницей императора, чтобы вызнать его секреты.
— Что вы за книжки читаете, Святая Азалия! — заохала тут же Несси.
Ее реакция меня насмешила, но тем не менее, я все же подвела к главному вопросу, ради которого все и затевалось:
— И все же, как ты считаешь, Несси? По-настоящему любящий мужчина поступил бы так?
Краем глаза я видела, что Кементина делала вид, что не слушала, но нет-нет, а бросала в нашу сторону короткие взгляды. Конечно, она будет бросать, ведь моя выдуманная история почти полностью совпадала с той, в которой оказалась главная героиня.
Более того, в оригинальной истории девушка и сама не раз терзалась подобным вопросом, и именно из-за неуверенности в Адэйне ее сердце и стало метаться между ним и Ридрихом.
Несси на какое-то время задумалась, а затем произнесла:
— Любовь - непростое чувство. И у каждого она разная. Кто-то любит сильно и всем сердцем, а кто-то осторожно и боязливо. Быть может, главный герой вашей книги и правда любил ту девушку, но думаю, что власти он все же желал больше, чем ее.
Идеальный ответ! Я просияла.
— Я тоже так думаю. И в конце мне было очень грустно оттого, что они остались вместе, — «посетовала» я и сменила тему: — Кажется, печенье готово!
Хотя в книге именно этот конфликт подтолкнул Кементину к Ридриху, сейчас у меня не было намерения способствовать их сближению. Я хотела отвернуть главную героиню от Адэйна и оставить его без какой-либо поддержки. Ведь как говорил великий Никколо Макиавелли: «Разделяй и властвуй».
И пока я доставала из печи новый противень с печеньем, бросила взгляд в сторону девушки и едва подавила удовлетворенную улыбку, заметив задумчиво-нервное выражение на ее лице. Так-то, милочка. Подумай хорошенько, на правильной ли ты стороне.
— Слуги говорят, что сейр Абенаж вернется скорее всего после ужина, — поделилась со мной информацией Несси. — В городе опять беспорядки. Завтра устраивается публичная казнь. Вы пойдете?
Я молча кивнула, уже заканчивая раскладывать печенье на тарелке. На завоеванных территориях публичная казнь никогда не была делом обычного правосудия или наоборот бесцельной жестокости. Любые поощрения совершались с целью увеличить лояльность новых подданных к империи, а любые наказания - для того, чтобы доказать людям, что старый режим рухнул.
«Если вы поддерживаете прошлое правительство, то можете оказаться на месте смертников», — это первое, что говорила публичная казнь. А второе: «Вас подстрекают к бунту, но не могут защитить от страшной участи. Идти за сбежавшим принцем Адэйном бессмысленно».
Помнится, в книге Кементина по-началу ненавидела Ридриха именно за такие показательные «порки». Она считала их бесчеловечно жестокими, а методы злодея - кощунственными. По ее мнению лояльности народа можно было добиться и без устрашения.
«Люди и так напуганы! Они и без того в ужасе перед вами и вашим демоном!» — однажды сказала она Ридриху.
На что он цинично ответил: «Если им хватает смелости бунтовать против меня, тогда пусть их парализует страх».
А после этого разговора эрцгерцог отправился на казнь вместе с Кементиной и вынудил ее зачитать приговор, а потом еще и запрещал отворачиваться. Чем не мужчина мечты, а?
В любом случае, я упрекать Ридриха в его методах точно не собиралась. Требовалось время, чтобы в умах людей закрепилась мысль о том, что теперь они подданные империи, и брыкаться им бессмысленно. Хотя, если честно, меня в целом поражал их настрой и пустая надежда на то, что все еще могло измениться.
Если так подумать… Я покрутила в руке кружочек печенья и положила его к остальным. Со стороны Адэйна разумнее было бы призвать народ к повиновению, тем самым сократив количество бунтовщиков и жертв до минимума. Это был бы поступок настоящего лидера, который в первую очередь думал о благе страны, а не о том, как снова уместить свою задницу на трон. Но… Адэйн, даром, что главный герой, был до безобразия тщеславен.
— И ты тоже пойдешь, Несси, — твердо сказал я, посмотрев на горничную. — Как и все сейры империи, приехавшие в Иргейс. Мы должны показать, что полностью одобряем действия досточтимого сейра Абенаж. Империя едина в своем мнении. Нельзя давать поводов для сомнения.
Женщина кивнула. Она была слишком стара и слишком умна, чтобы не понять моих слов.
— Сейру Абенаж с вами очень повезло, Святая Азалия, — улыбнулась она, видимо решив переменить тему. — И уверена, он будет рад получить ваше печенье после столь долгого перерыва.
Я усмехнулась.
— Ты преувеличиваешь, Несси. Надеюсь, он хотя бы его не выкинет.
— Не скромничайте, — хитро посмотрела на меня пожилая служанка. — Сейр Абенаж обожает печенье, приготовленное вашими руками. Пока вас не было, он несколько раз велел кондитерам испечь ему партию, но в итоге выкидывал, надкусив лишь один раз. А ваше всегда съедал до последней крошки.
Совру, если не скажу, что внутри у меня после этих слов все не затрепетало. Казалось бы, мелочь… Но для меня это не было пустяком. В итоге, я так и не смогла подавить широкую довольную улыбку.
— Куда теперь, Святая Азалия? — поинтересовалась Несси, семеня за мной, когда мы покинули кухню.
