Принято к сведению. Мертвая жена. Больная тема.
Ворчание Соломона.
— Что случилось? — спрашивает она, зачерпывая чешуйчатый кусок краба.
— Я даже не вижу своей еды, — ворчит он, ковыряясь в крабовом пироге.
— Вот, — говорит она, доставая телефон, чтобы включить фонарик.
Он вздрагивает от яркого света.
— Господи. Тебе обязательно это делать?
— Ну, ты же хотел это увидеть, — возражает она и, нахмурившись, садится обратно в кресло.
К черту светские беседы и угрюмое отношение Соломона. Пора переходить к делу. Пора покончить с этим. Пора прощупать этого человека, прежде чем соглашаться на что-то, касающееся их сына.
— Давай поговорим о Мишке, — объявляет она, высоко подняв подбородок.
Соломон поднимает взгляд и удивленно смотрит на нее.
Она взмахивает вилкой, проглатывая подушечный комок краба.
— Мы ведь для этого здесь, верно?
— Верно.
— У меня к тебе один вопрос.
— Задавай.
— А если ты однажды струсишь и захочешь уйти?
— Не уйду.
— Люди уходят, Соломон.
— Я знаю об этом, — хрипловато ответил он, — но я не уйду.
Она долго смотрит на него, прикидывая, насколько он правдив. Как она может ему поверить?
Ее собственный отец не хотел ее видеть. Он ушел, бросил ее и ее мать, когда Тесси было два года. Как будто они были мешками с мусором на шоссе. Она едва помнит его. Запах сигарет. Морщинистые карие глаза, словно их отшлифовала пустыня.
У него была жена. У него был ребенок, дочь. А он все равно ушел.
Даже люди, имеющие связи, разрывают их.
Вот почему она опасается Соломона. Если отец Мишки планирует однажды уйти, ему лучше сделать это сейчас, потому что другого шанса у него не будет.
— У меня тоже к тебе вопрос. — Соломон подергивает бородатым подбородком. — Где ты собираешься растить Мишку? В этой квартире?
Она насмешливо смотрит на отвращение на его лице. Ее дом - это не такой уж и большой, но быть оскорбленной человеком, который носит рубашку на пляж, - это богато. — Я бы так и сделала. А где ты живешь? В пещере?
— В хижине.
— Дай угадаю. В лесу?
На его бородатой челюсти напрягся мускул.
— Точно.
— Ну, — говорит она, откусывая еще кусочек, — если ты хочешь участвовать в его жизни, тебе придется найти время, чтобы приезжать в Лос-Анджелес.
— А как же Аляска? — возражает он.
— У меня есть работа. Я не могу уехать. — Она отрезает ножом кусочек краба. Соломон остается нетронутым. — Я все спланировала. — Она перебирает список на пальцах. — Роды в больнице "Седарс-Синай". Цвета детской - плавник дельфина и банан. Его имя...
Вилка Соломона стучит по столу, его лицо прищурено, словно краб испортился.
— Имя?
— Нет. — Она поджимает губы. — Я тебе не скажу.
Его жесткий взгляд - это прожектор для допроса.
— Тесси.
Она вздрагивает, внезапно защищаясь.
