- Ну, ну, спокойно. Это не то, что ты подумала. Я не буду заставлять тебя жить со мной.
Его слова резанули острым ножом так, что моя лихорадка только усилилась.
- Слушай, Маргарита! Так дело не пойдёт. Ты себя потиху убиваешь. Только больше не плачь. Всё будет хорошо. Будем теперь вместе Кузьму растить, - и подмигнул сыну.
- Что, это правда? Теперь у меня будет папа? Настоящий? Как у Фёдора?
- Да, малыш, - я потрепала его по голове, а у самой в этот момент свалился камень с души, и, правда, всё позади. – Я всё ему расскажу, - эти слова уже относились к Никите.
Никита одобрительно кивает и снова улыбается. Так, как и тогда, пять лет назад, обворожительно, словно сойдя с обложки журнала.
А ведь он стал ещё лучше. Краш – так бы сказала моя здешняя подруга Аня, любительница социальных сетей. Немного прибавил в весе: ему идёт, теперь этот факт вкупе с неизменной лёгкой небритостью делает из него солидного мужчину среднего возраста.
Моё состояние ухудшается, а при таких мыслях руки и ноги слегка сводит судорогами. Вспоминаю, как сердце от его прикосновений проваливалось в живот. Вот и сейчас оно пропускает удары.
И следом боль. Ничего у нас с ним больше не будет. Он не сможет простить то, что я сделала. Никогда. Пять лет – это очень много. И нет мне никаких оправданий. Он только что сам мне об этом сообщил. Я одна во всём виновата.
Раскосые глаза ласково смотрят, как будто и не было этих пяти лет.
- Как ты чувствуешь себя?
- Хорошо.
- Опять врёшь?
Я ничего не отвечаю. Ощущение, словно мы там, в минской гостинице. Я заболела, а он ухаживает за мной. Руки гладят мою кожу… И я вижу только его карий взгляд, который меня раздевает…
Я встрепенулась. Он тоже меня разглядывает. Ой, как же, наверное, я сейчас плохо выгляжу. Когда плачу, лицо распухает, словно пчёлы искусали. Но, кажется, он всем доволен. И на секунду, мне показалось, вновь засветились озорные огоньки в его глазах. Да нет, показалось.
Непроизвольно одёргиваю летний халатик, в котором я лежу перед ним. На улице стоит жара, на носу август месяц. И в голову никому не пришло бы меня укрыть. Моя кожа легко с начала весны всегда приобретает устойчивый бронзовый оттенок, а волосы становятся почти белого цвета – выгорают на солнце. И я так же, как и раньше, особенно в жару, часто заплетаю косу.
Он будто читает мои мысли и проводит рукой по расположившейся на подушке толстой косе. Довольно улыбается:
- Ты совсем не изменилась. Пару маленьких деталей добавилось. Но мне нравятся эти изменения.
Не успеваю подумать, что всё это значит, потому что Кузя, внимательно наблюдая за нами, резюмирует:
- А мне повезло. В нашем посёлке папа есть не у всех.
- Повезло, сынок, - подтверждаю я.
Никита в ответ на мои слова нежно улыбается.
- Никита, а почему ты зовёшь мою маму Марго? Я никогда не слышал, чтобы её так называли.
- А что, мама против?
- Нет, мне нравится.
- И мне, - сообщает Кузя.
Мне действительно это нравилось тогда. И сейчас нравится, потому что появился он. А до этого момента я вздрагивала, когда слышала имя Марго по телевизору или читала книгу с таким именем у героини. Это всё слишком остро напоминало о нас. И это было очень больно.
- Кузя, а когда ты пришёл? Ты же должен был только через час появиться дома?
- Так я чуть-чуть покатался. И захотелось тебя поцеловать. Приехал на самокате, а тут возле кровати Никита сидит. Он мне объяснил, что ты от радости в обморок упала. Так, Никита?
- Так, всё так. Почувствовал, значит, - ответил Никита, а мне незаметно моргнул.
- Спасибо, - тихо ответила я.
- Вот мы и познакомились, пока ты спала.
- Долго это было? – спрашиваю у Никиты.
- Долго. Очень долго. Чуть с ума не сошёл. Минут двадцать. Уже всё испробовал. Потом просто стал тебя звать. А Кузя помогал мне.
Они, эти двое мужчин, всё говорили и говорили. То со мной, то между собой. Сидели рядом, а от них исходило такое тепло, что моя лихорадка не была уже такой неприятной. В какой-то момент я почувствовала снова, как тогда в гостинице, когда рядом со мной стояла белая корзиночка с оранжевыми розами, что должно скоро непременно произойти что-то хорошее. Попыталась словить этот момент, находясь между моими любимыми людьми, но на веранде послышались шаги.
- Скорую тут вызывали?
- Дежавю. Марго, ну что у нас с тобой за встречи? Я нахожу тебя, а потом приезжает скорая.
- Не понял, - удивился доктор.
- Мы вызывали. Только наша мама сама очнулась.
- Сейчас осмотрим вашу маму.
