- Обязательно, Аня. Пора с ней разобраться по-настоящему, - и больно укусил меня за мочку уха.

- Ай, - вскрикнула я от неожиданности.

- Вот так тебе и надо. Если бы я была на месте Никиты… Ай, всё, - махнула рукой подруга. – Кузя, ты скоро?

Кузя притащил пакет с вещами.

- Я всё, тётя Аня. Ещё в сарае Фёдору надо взять самолёт наш.

- Кузя, какой самолёт? Вам не до самолётов будет. У вас большая праздничная программа. Всё, целуй родичей и полетели.

Кузя подбежал ко мне и быстро чмокнул меня в щеку. А когда согнулся к нему Никита, то я услышала, как сын сообщил ему, чтобы он его простил, что не поможет сегодня с уборкой в доме.

- Иди, Кузя, отдыхай спокойно. Мы с мамой сами разберёмся. И завтра будем тебя очень ждать. Договорились?

- Да, Никита, - и ударил своей ладошкой по ладони, которую подставил Никита.

- Да, кстати, давай ключи от тридцать второго кабинета. Валерьевна сама всё сделает, я утром с ней говорила, - перебила всех Аня.

- Ну как же? – удивилась я.

- Всё согласовано с директором. Отдыхай. До понедельника ты абсолютна свободна. Тебе, я так понимаю, ещё допрос светит.

Аня всегда была очень проницательна. Это все в школе знали. Вот поэтому я и волновалась, как пройдёт знакомство. Теперь мне ещё придётся объясняться и с ней. И мне, действительно, очень жаль, что так всё вышло. Жаль, что мне пришлось обманывать и Аню, когда она в своё время оказала мне неоценимую поддержку.

- Тётя Аня, я готов, - с улицы позвал Кузя.

- Бегу, дорогой. Что за упаднический настрой? Да не переживай ты так. Я тебя не брошу. Если ты так сделала, значит, были причины. Когда ты, наконец, поймёшь, что есть люди на земле, которым ты дорога. Пойдём, проводишь до двери.

- Я сейчас, - кивнула Никите и вышла вслед за Аней.

Аня без слов обняла меня и поцеловала.

- Держись, подруга. Всё будет хорошо. Я люблю тебя, - и исчезла за дверью.

- И я тебя, - но Аня этого не услышала.

Вернувшись на кухню, обнаружила, что Никиты здесь уже не было. Сначала хотела пойти за ним в комнату, но потом передумала. И принялась мыть посуду. Так увлеклась воспоминаниями и мыслями, что не сразу услышала, как Никита подошёл ко мне сзади.

- Ты что, и вправду, думаешь, что мы будем убирать дом? – зашептал мне на ухо.

- Если честно, то я вообще не могу представить, что ты это умеешь делать.

- А что так? Умею. И делаю, когда возникает такая необходимость, - и обхватил с двух сторон мои ладони, после чего мы продолжили мыть посуду вместе.

Он провёл моей рукой по тарелке мыльной губкой, а сам губами потянул за мочку уха и тяжело выдохнул воздух мне в шею. С каждой тарелкой, мне казалось, что вода становится всё горячее и горячее. Тугой комок закручивался сложным узлом внизу живота, а ноги непроизвольно подгибались, и если бы Никита не прижимал их так сильно к кухонному шкафчику, я бы давно потеряла равновесие.

- Что ты, малыш, держись! Ещё две тарелки и кастрюля.

- Никита…

- Тшш… Не отвлекайся, - водил он мои ладони по посуде, а сам продолжал прижиматься своей щекой к моей.

До меня долетал запах его парфюма, который будоражил моё воображение и заставлял нервные клетки натягиваться как струна. Я снова стала сплошным нервным комком, но теперь знала, что его можно и нужно расплавить. И в этом мне поможет Никита.

Он отставил кастрюлю и принялся смывать с моих рук пену. Выключил кран и развернул меня к себе.

- Так, всё, - резко подхватил меня за талию и перекинул через плечо.

- Никита, что ты делаешь? Сейчас же поставь меня на место.

- Вот ещё. В норку, - и потащил меня в спальню.

Выбраться наружу из норки быстро у нас не получилось. Уставшие, но довольные и счастливые, мы, полностью выбившись из сил, не заметили, как оба уснули. Погрузились в сладкий мир грёз, в котором мы ощущали, как наши тела продолжают наполняться приятной негой, а дыхание потихоньку выравниваться.

Через какое-то время я поняла, что солнце уже вовсю проникает в мою комнату. И щекочет мне лицо. Нет, это Никита легонько проводит пальцами по лбу, по носу, спускается к шее, параллельно перебирая пальцы на моей руке.

А мне совсем не хочется выныривать из этого состояния. Я безумная трусиха во всём. И сейчас мне предстоит настоящий допрос. Допрос с пристрастием. С оказанием психологического и эмоционального воздействия. После которого будет выдвинуто обвинение, хотя глубоко в душе я надеялась, что буду помилована и прощена.

- Солнце моё, я знаю, что ты не спишь, - Никита пытается меня пощекотать, из-за чего я быстро распахиваю глаза.

- Вот так лучше, - и припадает к губам. – Но, не будем отвлекаться. Так, спокойно, да не дрожи ты так. Я же не съем тебя. А, впрочем, может и съем.

И снова целует, но не с таким напором, как это делал пару часов назад. И следом подтягивает к себе, чтобы в следующую секунду нежно обнять, зарыться рукой в мои волосы и втянуть запах моего тела.

- А сегодня ещё жарче на улице. Тебе надо установить кондиционер.

- Я привыкла обходиться без него. И вообще люблю жару.

- Ничего не хочешь принимать. А придётся к этому привыкнуть. Марго, - и снова заглядывает в мои глаза, - успокойся. Всё хорошо. Мы просто поговорим и проясним некоторые моменты. Могу тебе ещё дать время. До вечера, чтобы ты с мыслями собралась.

- Не надо ничего откладывать.

- Вот и умница. Ты моя девочка, - ложится на спину, просовывает свою руку мне под голову, которая сразу оказывается прижата к его плечу.

Глядя в потолок и взяв мою ладонь в свои руки, чтобы продолжить перебирать мои пальцы, тихо говорит:

- В этот раз я проснулся, а ты рядышком спишь, тихонько посапывая. И сразу ощущение счастья закралось вот сюда, - он вместе с моей рукой постукивает по своей груди. – Тогда я тоже засыпал безумно счастливым человеком. Я это хорошо помню. Помню, как волновался, что всё делаю не так. Переживал за тебя. А утром хотел окружить таким вниманием и заботой, чтобы ты, наконец, расслабилась и поверила мне. Ты же так и не отпустила тогда свои чувства на волю. Твоё напряжение никуда не ушло. Оно с тобой и сейчас. Ты самая настоящая Колючка. Розовый кустарник с шипами. Нежный, благоухающий, безумно красивый, но никому не доступный. Так что тебя тогда заставило убежать? Ведь я чувствовал, что ты тоже приблизилась в ту ночь к тому самому чувству, когда понимаешь, что счастье уже стоит на пороге…

Я невольно улыбнулась. Колючке. Он упорно продолжает меня так звать. И тут же улыбка исчезла с моего лица. Неужели мне придётся рассказать ему всё. Рассказать то, о чём никогда и ни с кем не делилась.

- Никита… Ты помнишь… - я сразу же запнулась, потому что не знала, как построить свой разговор.

- Тише, малыш, - он успокаивающе гладил мою руку, а моя голова продолжала лежать у него на плече, где я отчётливо слышала, как и у него сердце увеличивает свой ритм. – Продолжай спокойно. Что я помню?

- Мы утром… К девяти утра, - я всё помню до мельчайших подробностей. – Мы должны были пойти к врачу.

- Я помню, ты тогда ещё сильно разволновалась. Ну, оно и понятно. Ты совсем ещё тогда неопытная была, - сильнее сжимает мою ладонь. – Да что тогда… И сейчас ничего не изменилось. Я был сильно удивлён прошлой ночью, потому что знал, что ты была замужем.