— Как будто я смотрю на подарок под рождественской елкой, который просил весь год.

Тревор скользнул губами по передней части моего горла и погрузился в выемку на ключице.

— Как будто не могу поверить, как мне повезло, что я, наконец, нашел тебя.

— Ты искал меня? — спросила я тупо, слова сорвались с моих губ, прежде чем я смогла их сдержать. И замерла, как только поняла, что сказала.

— Малыш, я искал тебя всю свою жизнь, — ответил он, поднимая голову, пока наши лбы не соприкоснулись. — Возможно, тебя еще нет, — выдохнул он. — Но я никогда не был так уверен.

Мои глаза заслезились, но я сдерживала слезы силой воли.

— Мне нужно в душ, — ответила я. Возможно, это было худшее и самое правдивое, что я могла сказать.

Тревор на мгновение напрягся, пристально глядя своими глазами на меня, но, прежде чем я успела извиниться или что-то сделать, все его тело начало трястись от смеха. Упершись одной рукой в ​​стену, а другой все еще держась за мою шею, он прислонился ко мне, уткнувшись лицом мне в шею, и смеялся, как сумасшедший.

Успокоившись, он поднял лицо и поцеловал меня так быстро, что я даже не успела наморщиться.

— Я поссорился с моей мамой, — сказал он, его улыбка исчезла.

— О нет, — пробормотала я. Может, поэтому он и пришел ко мне. Я знала, насколько близки он и его мама. Должно быть, он очень расстроился, если проехал всю дорогу до Сакраменто

— Ты хочешь поговорить об этом?

Тревор фыркнул от удовольствия и едва покачал головой из стороны в сторону.

— Я сказал ей, что надену тебе кольцо на палец, — прямо сказал он.

Интеллектуально я понимала слова, которые он говорил. Однако логически не могла уловить смысла.

— Ты что? — выпалила я, пытаясь понять, шутит ли он.

— Я ясно дал понять, что мы с тобой стали чем-то, к чему им нужно привыкнуть.

— Господи, — пробормотала я, рассеянно толкая его в грудь. И, полностью проигнорировав то, что он только что сказал, высвободилась из его объятий.

— Я вспотела, и мне нужен душ.

Я оставила его стоять в коридоре, а сама вошла в ванную. Он мог держать себя в руках, пока я очень быстро приводила себя в порядок. Не то чтобы он был у нас в первый раз.

Я была в душе менее пяти минут, когда его голос с другой стороны занавески напугал меня до чертиков.

— Я не могу понять, делаешь ли ты это намеренно, — сказал он, — или просто понятия не имеешь.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — отрезала я, мое сердце все еще билось так, будто собиралось выпрыгнуть из груди. — Могу я спокойно принять душ?

— Наверное, нет, — ответил он, подходя ко мне.

Я хотела разозлиться. И действительно сделала. Но, Боже мой, вся эта темная кожа была на виду, и он не выказывал абсолютно никаких признаков застенчивости.

— Я в душе, — пробормотала я.

— Я тоже, — весело ответил он.

— Я знаю. — Я продолжала смотреть, пока он не начал хихикать — Почему?

— Потому что я знал, что ты не сможешь сосредоточиться, пока не примешь душ, — ответил он, потянувшись за моим шампунем. — Но я не хотел ждать так долго.

Я позволила ему намылить мои волосы, даже не взглянув. Половина меня наслаждалась тем, что мы делали, но другая половина была в полном бешенстве. Почему он был здесь? Почему делал ход сейчас, когда раньше отступал? Какова была его конечная цель? И почему, во имя Бога, он сказал своей маме, что хочет жениться на мне? Тревор пошутил об этом? Должно быть, она взбесилась.

— Я вижу, как вращаются колесики у тебя в голове, — сказал он, запрокидывая мою голову, чтобы смыть шампунь. — Ты не хочешь поделиться своими мыслями с классом?

— Нет, — ответила я, отплевываясь, когда мыло стекало по моему лицу.

— Упс, — легко сказал он, вытирая остатки. — Почему ты не хочешь поделиться?

— Возможно, я не из тех, кто делится, — ответила я.

— Конечно, да, — возразил он, мягко двигая мои руки по бокам, прежде чем потянуться к гелю для душа. — Ты просто не хочешь ничего о себе рассказывать.

— Что ты делаешь? — спросила я, когда он опустился на колени в душе.

— Мою тебя.

— Я могу сама помыться, — возразила я, делая крошечный шаг назад.

— Я знаю, — сказал он, наклонив голову, чтобы посмотреть на меня, хотя вода брызгала ему в лицо. — Но мне хотелось бы самому это сделать.

Я склонила голову набок, задаваясь вопросом, чего мне не хватало в его загадочных ответах, но снова шагнула вперед, давая ему молчаливое разрешение.

Тревор начал с моих щиколоток и двинулся вверх, не то чтобы торопясь, но и не медля. Он не пропустил ни одного места, но и не задержался. К тому времени, когда тот добрался до моих бедер, я почти вибрировала от желания, но мужчина миновал любые эрогенные зоны, пробираясь по моей спине и туловищу.

— Тебе не нравится просить о помощи, — сказал Тревор, намыливая мою руку. — Не любишь говорить о своих чувствах или слишком углубляться в них.

Я открыла рот, чтобы ответить, но снова закрыла его, когда он предостерегающе покачал головой.

— Я говорю сейчас, ты получишь свой шанс ответить позже, — сказал он, двигаясь дальше по моей руке. — Сначала меня это сбило с толку. Ты была так приветливы, когда я появился в тот первый раз. Так просто. Я принял это как должное.

— Должное? — спросила я, игнорируя его взгляд.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — ответил он. — Хватит мне мешать.

Я закрыла рот и подняла одну бровь. И не могла дождаться, когда придет моя очередь говорить. Какого черта я вообще позволяла ему командовать мной? Он был в моем доме и прервал мой проклятый душ.

— Поэтому, когда ты стала ко мне холодна, я понятия не имел, что ответить. — Он пожал плечами и печально улыбнулся. — Это было такое изменение по сравнению с тем, какой ты была в начале, что я сразу же отступил.

Мне так хотелось заговорить, но я не стала. Тревор переместил руки к моему плечу и под мышке и не колебался ни секунды, хотя я не брилась несколько дней. Я заставила себя не краснеть.

— Я еще не понял того, что ты делаешь. — Он остановился на моей ключице, затем продолжил движение. — Ты избегаешь всего личного, даже последствий секса.