— Пропустите! Она со мной!

День сегодня у Шмеля с самого утра не задался. Командир, злющий как разбуженный во время спячки медведь, рычал на всех по поводу и без. По новому делу зацепок нет. Продвинуться в поиске фигуранта так и не удалось. Старый висяк с террористом-шутником тоже без подвижек.

На оперативке полоскали майора и в хвост, и в гриву.

Шмель хороший сыщик. А ещё у него цепкий ум, позволяющий увидеть в обычной информации то, что другим не под силу.

А тут затык. По обоим эпизодам. То ли личное перевешивает, то ли действительно нет следов, за которые можно было бы ухватиться и потянуть за ниточку, чтобы распутать весь клубок.

Но как говорится — бойся своих желаний.

Сразу после оперативки в кабинетах их этажа сработывает сигнал на вызов «маски-шоу» от какого-то крутого чиновника. Пока вычищали затхлое болото в одной госкорпорации полдня пролетело незаметно. И впереди ещё массовые допросы. Не успели вернуться на базу, и тут же звонок по террористу-шутнику о заложенной в торговый центр бомбе.

Шутником его прозвали, потому что все предыдущие разы вместо бомб оказывались обычные болванки. Но не выехать на вызов они не имеют право.

Вот и сейчас всё по старой схеме. Эвакуация. Оцепление. Сапёры.

Когда все этажи проверены, Шмель и его люди прощупывают осторожно толпу. Ведут съемки на камеру. Сами выглядывают подозрительных личностей, привлекая весь свой опыт и интуицию.

Долгожданный звонок Ульяны просто потонул в череде событий сумасшедшего дня.

Каково же было его удивление, когда он увидел любимое лицо, перекошенное от страха, в беснующей толпе.

Шмель широкими шагами пересёк очищенную специалистами площадку перед торговым центром. Буквально вырвал с рыком из лап полицейского плачущую Улю.

— Пропустите! Она со мной!

Отвёл её к фургону своей группы.

— Егор? — С придыханием вырывается с побелевших губ Ульяны.

Шмель усаживает девушку в кресло тёплого салона. Наччинает растирать заледеневшие руки. В глазах Ули мелькает сомнение. Мужчина, понимая, что всё ещё в маске, быстро стягивает её вниз.

— Его-ор! — Начинает рыдать девушка с облегчением. — Помоги! Заклинаю. Там наша девочка, понимаешь. Она в этот центр пошла. За подарком. Оторвалась от моей подруги. Потерялась. Среди эвакуированных её нет.

Шмель дёргается от этого «наша».

«Чья это „наша“? Её и её мужа? Мои они обе! Пусть на хер идёт!» — Взрывается в мозгу мужчины.

И если до этой минуты ребёнок Ули вызывал у него лишь горечь, то сейчас он уже смирился и всё для себя решил. Улин ребёнок — его ребёнок. По-другому и быть не может.

— Успокойся. — Тихо цедит слова мужчина. — Как она выглядит? Есть фото?

— Найди её. Прошу тебя. Заклинаю! Найди! — Вцепляется в руки Шмеля Уля.

А его словно разрядом тока бьёт.

Но вслух лишь вылетает спокойное:

— Фото, Уля.

Девушка, нервно кивая, начинает копаться в сумке, время от времени пошмыгивая, и достаёт свой телефон. Находит в Галерее фото Яси крупным планом. Разворачивает экраном к Егору.

Выдержка Шмеля трещит по швам. С его лица сходят все краски. В груди разливается кипяток.

На экране Ули он видит ту самую девочку Есению, которая взяла с него обещание найти папу. Та самая, которая таинственным образом пробралась и заняла уже какое-то особое место в его сердце.

Ему с огромным трудом удаётся сглотнуть вставший поперёк горла ком.

«Наша» — проносится с ужасающим пониманием в голове. — «А ведь Ясенька ищет папу. Значит, нет мужа. И что же получается?»

Шмель медленно вдыхает обжигающий воздух.

«То есть „наша“ — это значит наша с ней?»

— Сиди здесь. — Отдаёт тихую команду Шмель.

— Я с тобой!

— Нет. Дым, проследи. Никуда не выпускать. Под угрозой смерти. Головой отвечаешь.

— Есть.

И Шмель отправляется на поиски своей Ясеньки.

Своей…

Проходя мимо коллеги, цепляет того спокойной фразой:

— Тихий. За мной.

И уже двое высоких широкоплечих мужчин в чёрной форме и масках направляются в здание торгового центра.

Тихий со Шмелём изучают карту здания, выявляя возможные места, где может прятаться испугавшийся ребёнок. Тихий идёт на этаж с детской игровой площадкой. Шмель проверяет контактный зоопарк с океанариумом.

Девочки нигде нет. Мужчины снова встречаются у входа на первом этаже.

— Яся шла за подарком. Кому? — Размышляет Шмель вслух.

Мужчина быстрым движением руки набирает свою женщину:

— Уль, кому она подарок, говоришь, хотела купить?

— Папе. Тебе, в смысле.

Отключается. И снова горький ком в горле, с которым невозможно справиться. Нервы в клочья. Взрослый закалённый мужик, а штормит, как кисейную барышню.

Шмель сжимает руки в кулаки.