Я готов на все, чтобы вернуться в прошлое и стереть все те моменты, когда я причинял тебе боль, но он причинит тебе еще больше боли, чем я, и он не собирается извиняться, не собирается чувствовать угрызения совести и не собирается сдерживаться, потому что он психопат. Мне это не нравится.

С первого взгляда даже не замечаешь насколько хорошо он скрывает свою жестокость, и это нравится мне еще меньше. Такие самые опасные, Эмилия. Но я видел, как мой отец смотрит на него, и знаю, что он это понял. У отца нюх на такие вещи, ему достаточно перекинуться с кем-то парой слов, и он уже знает.

Я до сих пор время от времени читаю старый папин дневник. Он просил меня отдать его, но я не отдал, и он больше никогда его не просил.

Эмилия, ты знаешь, что моя мама — единственная, кто может контролировать монстра внутри него? Монстра, которого он передал мне.

Ты знаешь, что мой отец убил бы мою маму, если бы она не была его?

Она либо с ним, либо ни с кем.

Знаешь, почему он был таким тихим все эти годы? Потому что моя мама боролась с ним каждый день, пока не приручила этого монстра.

Эмилия, он запер ее в подвале — и я немного ненавижу его за это. Но она все равно не ушла от него.

Он сломал ее, потом склеил из обломков — и все равно она осталась с ним.

У нее было столько возможностей уйти, но она так и не воспользовалась ни одной из них. Ты знаешь, что мой отец все время, пока она не была с ним, занимался расследованиями и шпионил за ней? И все же она вернулась к нему, когда узнала, добровольно!

Он любит ее так сильно, что ударил меня, своего собственного сына, по лицу за то, что я случайно причинил ей боль. Она для него священна, и он никогда не переставал любить ее, что бы она ни делала.

Думаю, именно так я отношусь к тебе.

Я думаю, это и есть настоящая любовь.

И я думаю, что все испортил.

Я не смог поступить так, как мой отец, потому что не могу контролировать себя так, как он. В конце концов, я намного моложе и злее. Как будто его монстр внутри меня в два раза сильнее. И поэтому, сколько бы он меня ни бил, он никогда не отпускает меня. Неважно, сколько дерьма я натворил.

Он знает, что я чувствую.

Он знает, на что я готов пойти ради тех, кого люблю. И именно этого он боится. И я тоже.

Я встаю, не сомкнув глаз даже на минуту. Уже 9:30 утра, и я слышу шаги за окном. Я забыл, на что это похоже. Раньше для меня это было нормально. Я засыпал под шаги отца, когда он уходил на работу, и просыпался под шаги матери, когда она возвращалась домой после обеда. И всю ночь я ждал твоих шагов, малыш.

Слышу голоса за дверью и хлопанье входной двери.

— Звони мне и навещай почаще, Эмилия, — говорит мама. Просто услышав твое имя, я испытываю потрясение. Я заставляю себя оставаться здесь, потому что не знаю, выдержу ли я, если увижу, что ты уезжаешь с другим мужчиной. Я могу сломаться, как это случилось с Райли. Я чувствую напряжение отца на всем расстоянии между нами. Он ждет моего появления. Но я прикуриваю косяк, сажусь у окна, так, чтобы меня не было видно в тени, и жду.

— Если что-то случится, звони мне, что угодно, в любое время, и звони только мне, никому больше, — говорит папа. Он немного любит тебя, Эмилия, и мне это нравится. Нелегко проникнуть в его сердце, но если ты это сделал, то остаешься в нем навсегда.

— Буду, — отвечаешь ты моему отцу. Твой голос такой чертовски расстроенный, и я ненавижу это. Это неправильно, что ты уезжаешь. Твое место здесь — со мной и моей семьей, и я невольно дергаюсь.

Блядь!

Я уже выхожу.

Я слышу, как хлопает дверца машины, Эмилия, и понимаю, что опять опоздал, потому что, когда поднимаюсь наверх, ты уже уехала.

— Черт! — шиплю я и запускаю пальцы в волосы, наблюдая, как белый джип становится все меньше и меньше. Твой запах все еще витает в воздухе.

Черт!

Я ненавижу видеть, как ты уходишь каждый раз, сначала с Райли, потом в этом чертовом доме на пляже, и теперь снова. Это когда-нибудь прекратится? Но я знаю, что на этот раз пойду за тобой.

Тяжелая рука ложится на мое голое плечо, и я, не оборачиваясь, понимаю, что это мой отец.

— Все еще? — спрашивает он.

— Всегда, — и я знаю, Эмилия, что именно это он всегда говорил моей маме.

Мы делаем глубокий вдох.

— Мне нужно ехать в Нью-Йорк, папа.

— Та же девушка, другой парень, тот же город, ты, должно быть, действительно любишь ее.

Он тяжело вздыхает.

— Я выбью для тебя отпуск.

Я немного удивлен, потому что он не спорит.

— Я тоже ему не доверяю, — и он разворачивается, и уходит в дом.

***

Нью-Йорк пахнет помойкой.

И дымом, и мусором.

Все спешат, бегут за вещами, которые им не очень-то и нужны. У всех стресс. Ни у кого нет времени. Все думают только о себе. И никто не замечает, что происходит вокруг. Они заперты в своем собственном пузыре. Это идеальное место для того, что я задумал.

Потому что какое-то время тебе не следует меня видеть, детка.

Я должен быть осторожен.

Я просто не могу ворваться в твою жизнь и растоптать все, что тебе дорого, или то, что делает тебя той, кто ты есть. По крайней мере, поначалу.

Я должен думать.

Моя первая мысль — судьба нас разыгрывает, потому что прямо через дорогу от дома, где живет твой псих Сет, находится ветхий, крошечный, старый мотель. После бесконечного перелета я регистрируюсь и настаиваю на номере с видом на окно Сета. Какое счастливое совпадение. Отцу даже не пришлось помогать мне с наличными. Я оставил Мисси у родителей и взял с собой только самое необходимое. Я не планирую оставаться здесь надолго, только до тех пор, пока не верну тебя.

Я оглядываю здание, но не вижу никакого движения. Мой телефон говорит, что ты там. Даже если я разбил дисплей, твой телефон работает нормально. Ты отправила сообщение доктору Дэниелсу два часа назад, Эмилия. Ты хочешь встретиться с ним.

Мы можем встретиться? — спрашиваешь ты, но ответа нет. Похоже, он не заинтересован в том, чтобы встретиться с тобой.

Я протискиваюсь в этот чертов мини-душ, в котором постоянно меняется горячая и холодная вода. Видишь, на какие жертвы я иду ради тебя, Эмилия.