Разве что дело вообще не во мне.
— Ты и мама не ссоритесь? — спрашиваю я.
Он отрывает пальцы от руля, вяло отмахиваясь.
— Нет, мама затеяла генеральную уборку. Я искал повод.
Он всё ещё плохой лжец, но и я не ожидала чего-то другого. У него ушёл год, чтобы свыкнуться с идеей плакучего вишневого дерева в передней части цветника. Парень не большой фанат перемен. Он вроде как ледник. Устойчивое, невозмутимое присутствие, которое сдерживает маму от взрыва и меня от импульсивного поведения.
Он вздыхает, и я знаю, что он сейчас признается.
— Ну ладно, она хотела, чтобы я поговорил с тобой.
— Да, я уже поняла.
— Она просто боится, вот и всё. Боится того, что ты не рассказываешь нам всё. Кое-что в твоих рассказах не сходятся.
Я смотрю за окно, на город, проходящий в тумане старых домов и витрин, нуждающихся в приведении в порядок.
— Мама думает, что ты, возможно, боишься поговорить с нами, — продолжает он.
— Это не так, — отвечаю я.
— Потому что ты можешь рассказать нам, что происходит. Даже если думаешь, что нам это не понравится, мы хотим услышать.
Снова поворачиваюсь к окну. На этот раз слёзы размывают изображение, которое я вижу.
— Я не сумасшедшая, пап.
Внезапно мне так необходимо, чтобы он поверил в это.
— Я никогда не думал, что ты такая.
— Но мама…
— Мама беспокоится, Хло. Вот и всё.
Я смеюсь.
— Да, она беспокоится, что я подведу её.
— Она хочет, чтобы ты была счастлива.
— Она хочет, чтобы она могла мной гордиться, пап. Это не одно и то же.
Он морщится, и я думаю, это потому, что он хочет защитить её. В конце концов, он этого не делает. Он подъезжает к обочине возле офиса доктора и паркует машину.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Я наклоняюсь через сиденье между нами, сжимая его в объятьях. Хочу удержать как можно больше силы от его широких плеч, чтобы заставить себя поверить, что всё будет хорошо, но когда я отстраняюсь, это исчезает. Как пар, превращающийся в ничто.
Глава 9
В офисе доктора Киркпатрик я морально готовлюсь, в то время как она наливает мне стакан воды со льдом. Сначала она предложила мне горячий чай, первоклассный импортированный сорт, как она уверяла, но, в конце концов, я выбрала низкорентабельную воду из-под крана, потому что я слишком легкомысленна, чтобы различать ароматы и пить маленькими глотками.
— Трудно поверить, что прошла почти неделя с тех пор, как мы разговаривали в последний раз, — говорит доктор Киркпатрик, забирая мой стакан.
Так психиатр пытается спросить «Насколько ты была сумасшедшей за последние несколько дней?»
И мой ответ был бы «Просто чертовски сумасшедшей», но я здесь не для того, чтобы давать ответы. Если меня заставляют сидеть в этом глупом кабинете, я собираюсь взорвать её мозг, пока не найду что-то, что поможет мне вернуть память.
— Я была занята, — начинаю, — но, кажется, я вспоминаю некоторые события.
Откровенная ложь. Если прибавить новость об исчезающих с компьютера файлах, мой список потерянных вещей на самом деле возрос.
— Это замечательно, — говорит она. — Ты хочешь поговорить о каком-то из этих событий?
Я прикусываю губу и бросаю взгляд на книжные полки. Это просчитанное движение. Если я выгляжу слишком противоречиво, она поймет, что я притворяюсь. Так что я делаю это быстро и, надеюсь, достаточно правдоподобно.
— Я не уверена. Возможно, я ещё не готова. Это нормально?
— Ты считаешь, что тебе нужно моё разрешение? — спрашивает она с улыбкой.
— Нет, это не так. Это… Я просто не хочу сглазить, понимаете? Я хочу быть уверена, что у меня есть прогресс.
Что ещё более важно, я не придумала ни одной темы для сегодняшнего обсуждения.
— Хорошо, Хлоя. Есть ли ещё что-то конкретное, о чём ты хочешь поговорить?
