— Я видела несколько снимков, — говорю я. — Из того альбома, который ты собирала в этом году.
— Это должно было быть сюрпризом, — произносит она слабым голосом.
— Мам, ты даришь мне их на каждое Рождество. Ты оставила его на столе в подвале на несколько месяцев, пока собирала.
Её лицо немного дёргается, а глаза путешествуют по столу.
— Я люблю их. — Слишком очевидно, но ей, кажется, нужно это услышать. — Это мило и трогательно, но действительно не сюрприз, понимаешь?
Она пожимает плечами.
— Ладно, но какое отношение это имеет к тебе и Блейку?
— Я не выгляжу счастливой с Блейком, — отвечаю я. — На каждом фото я в таком месте, где никогда не любила бывать раньше. Большинство из них в школе. Некоторые на играх. Там даже есть снимок с боулинга.
— У вас было двойное свидание тем вечером, — защищается она.
— Разве это важно? Важно то, что я ненавижу боулинг, мам. Мне на самом деле не нравится школа, и я никогда, ни разу, не была на игре по бейсболу.
— Ну, Блейк же не запасной игрок в команде? Всё по-другому, когда ты встречаешься со спортсменом.
— Да? Ну, хорошо, тогда с кем он встречался? Потому что эта девушка на фото — не я, мам. Просто не я.
Думаю, для неё это слишком много, чтобы осмыслить. Она убирает мою нетронутую тарелку и кружку чая, которую она предложила, и моет их в раковине.
— Твоё поддерживающее молчание очень трогательно, — саркастично замечаю я.
— Что ты хочешь от меня услышать, Хлоя? Думаешь, то, что ты ушла от Блейка, порадует меня? Я поверю в это, только когда увижу.
— Что ты имеешь в виду?
— Некоторые люди выбирают страдания, ты знаешь.
— Нет, это не я.
— Да, ты. Каким-то образом, когда тебе исполнилось шестнадцать, ты решила, что твоя жизнь слишком несчастна.
— Когда мне исполнилось…
Когда мне исполнилось шестнадцать. Когда начались панические атаки. Я чувствую, как бледнеет моё лицо. Руки сжимаются в кулаки, но я заставляю себя промолчать.
— Я не знаю, что с тобой делать. Ты прошла лечение. Мы покупали каждую книгу, попробовали каждый вариант. Мы давали тебе свободу, а затем стали более строгими, но ничего не сработало. Иногда я не уверена, хочешь ли ты быть счастливой.
Я встаю, и у меня вырывается горький смех.
— Забудь всё, что я сказала. Я была счастливее с Блейком. Ладно, возможно я позвоню ему днем, чтобы мы могли поиграть в мини-гольф. Или, эй, возможно, он возьмет меня на тренировку по бейсболу.
Я громко задвигаю свой стул, и мама смотрит на меня с осуждением.
— Продолжай в том же духе, и я заберу у тебя машину.
Скрещиваю руки и отвечаю на её взгляд, пока она не отводит глаза, вытирая руки полотенцем для посуды.
— Я не враг, Хлоя. Я хочу помочь, но сейчас я не понимаю, что тебе нужно.
Да? Тогда ей пора вступать в клуб.
Звенит дверной звонок, и я направляюсь к выходу, не ответив, благодарная за это отвлечение.
Распахиваю дверь, и у меня перехватывает дыхание от стоящей снаружи худой блондинки.
— Мэгги?
Глава 15
Я не спрашиваю, зачем она пришла. На самом деле, мне это не интересно.
Я просто втягиваю её внутрь, прежде чем она передумает, и сжимаю в объятиях.
— Ты выбрала удачный момент, чтобы прийти, — шепчу ей в волосы, на мгновение забывая, что между нами всё изменилось.
Но я не могу забыть об этом надолго. Напряжение в её плечах, и то, как она отстраняется, напоминают мне, что мы с Мэгги уже не те, что были раньше.
— Тебя давно не было, Мэгги, — говорит мама.
— Рада видеть вас, миссис Спиннакер, — вежливо отвечает Мэгги.
— Ну, оставлю вас наедине. — Мама наклоняется, чтобы поцеловать меня в щёку, как будто мы абсолютно счастливая семья и не пережили только что словесный Армагеддон за обеденным столом.
