Ещё несколько расстегнутых пуговиц обнажили роскошь мужского тела. Подтянутый живот, упругие мышцы, несколько шрамов поперек. Теперь я понимаю свекровь несколько лучше. Бандит и воин, рыцарь без страха и чести с пугающим прошлым позади. Посмотреть точно можно, большего желать – великая глупость. И все же приятно, что этот мужчина сейчас весь в моей власти.
- Подними руку, мне иначе не снять, - сама не заметила, как перешла на «ты».
- Разорви ее к черту.
- Ткань слишком крепкая.
- Ножом подцепи, зельеварка.
Достала из ящика длинный кухонный нож, последний наточенный, который остался. Точило бы, что ли, купить? То, которое было, Сашка забрал при разделе нашей собственности. Ай, ладно, пока обойдусь, можно подумать, я собираюсь много готовить.
- Точно не жалко рубашки?
- Режь, давай, - сказал мужчина, не отрываясь от процесса созерцания моего пола.
- Ну, резать, так резать. Сам попросил, - подцепила я ворот ножом.
- Только рубашку! Дура! Не горло! - дернулся он на стуле и взвыл.
- Эй, ты чего? Это была тыльная сторона ножа. Я только слегка прикоснулась.
- Снизу режь, лады?
Полоснула по ткани, уж как смогла, от ворота вниз. Полотно обнажило широченную спину. Антон как будто и дышать перестал.
Дошла до плиты. Мазь даже до конца не остыла, но вроде не слишком горячая. Чем бы ее таким нанести? Не рукой же? Испачкаю.
Громыхнула ящиком, выудив на свет давно забытую силиконовую кисточку для смазывания форм. Подойдёт? Наверное.
Уф, одно дело мыло варить и совсем другое людей лечить.
Вернулась к бандиту, деваться-то все равно некуда.
- Где болит? - спросила и сама осеклась. Вижу спину как будто насквозь. Она немного подсвечена изнутри. Под позвоночником оранжевая струна, в нескольких местах она перекрыта черными пятнами. Справа и слева серые разводы. Неужели я, и вправду, ведьма? Раз уж смогла такое увидеть?
Брр. Окунаю, пока не передумала, кисточку в ковшик. Наношу тонкий первый слой на всю поверхность спины.
Как сквозь сон слышу отчаянный крик Антона. Черные пятна вдоль позвоночника тают, рассасываются, уходят, становятся серыми, незаметными. Ещё слой. Как будто не существует воя моего первого пациента. Всей сутью своей понимаю, что ему сейчас станет лучше.
На правом плече тоже вижу отметину серого, смажу и ее. Обхожу бандита и встаю перед ним.
По бордовому лицу течет пот.
- Распрямись. Тут тоже надо помазать.
- Ведьма! Не тронь! - вжимается он в хлипкий кухонный стул. Ошалело смотрит на кисточку с мазью. Та переливается радужными искрами.
Без спроса рисую кляксы на теле. Вот тут у него болит печень, там была травмирована селезёнка. Здесь он приложился шеей, даже вмятинка осталась. Пройдет.
Серость и черные пятна исчезают. Выплёскиваются наружу вместе с его криком.
- Штаны снимай.
- Нет!
- Снимай. Там ещё колено разбито. Правое. Залечу и дело с концом.
- Не надо! Мне уже совсем хорошо!
Шипит змея на браслете, встаёт в боевую стойку. Антон резко встаёт, путается пальцами в ремне брюк, в ширинке. Наконец замирает передо мной в одних только черных боксерах. До чего же хорош.
- Сильно больно не будет.
- Ууу! - кивает он.
Наношу мазь на оба колена на всякий случай. Бандит вытянулся в струну и тихонько шипит сквозь зубы.
Точно так же уходит из правого чёрное пятно, напоминавшее по форме неровную трещинку. Артроз на месте травмы сустава? Наверное.
- Всё, я закончила. Как спина?
- Спина? - ошалело спрашивает он, отирая пот с мокрого лба, - Не болит, - в глазах моей жертвы плещется ужас, теснимый восхищением, - совсем не болит.
- Вот и хорошо. Посиди так, пусть мазь впитается. Я проверю, как там камин, - поставила я ковшик на стол, аккуратно пристроив кисточку сверху.
- Эй, ты только того, - опасливо покосился на средство Антон и отступил к окну.
- Что того?
- Жарить меня не надо. Я пригожусь ещё. Зверя твоего на довольствие поставлю, хочешь?
- Хочу.
- И посуду могу помыть.
- Грязной нет. Лучше уж полы подмети, твои ребята натоптали.
- Вот гады!
Вышла в спальню. Морем пахнет. Широко распахнула заветные двери. Солнечные лучи уже вовсю разыгрались, террасу укутал рассветный туман. Хорошо-то как! И тепло. Прошла по мозаичному полу. Ой! Дом опять со мной говорит. Яркая надпись засияла золотом переливающихся символов. Только одно слово.
- Спасибо.
- Пожалуйста. А за что?
Двери в зал открылись легко, только чуточку скрипнув. От увиденного я сначала отшатнулась, а потом и вовсе открыла рот.
Чупокабр заметно увеличился в росте. Сейчас он размером с теленка. И пасть раскрыта на всю невообразимую ширь. Зубья стали с мою ладошку.
