Сережа погрузился в депрессию и когда я приехала к нему, он пил уже третий день. Я вошла в квартиру, всюду валилась одежда и пустые бутылки, упаковки от еды и пакеты из знакомых ресторанов. Сережа лежал на полу в гостиной. Запах алкоголя и чего-то кислого был удушающим, он впитался в кожу как только я вошла. Первым делом я открыла окна, а потом медленно подошла к нему. Присела и погладила по голове, щетина отросла и он не был похож на себя. Я видела, что его костяшки на его правой руке в кровоподтеках, а кожи на них практически нет. Меня пронзило болью. Тут я увидела, что он сжимает бумажку в руке. Аккуратно её вытащила и расправила, там было фото, моё фото. Это фото было сделано на нашем райском острове. В последний день. Моё загорелось счастливое лицо так раздельно отличалось от того, что я видела сейчас по утрам в зеркало.
— Сережа, это Лиза. Ты как?
Он что-то промычал бессвязное, обдавая меня свежим перегаром.
— Сережа. — я погладила его по голове, но было ясно, что он сейчас не сможет встать. Может вызвать врача.
Около трех часов он спал, а я приводила в порядок его квартиру. Наверху были осколки. Большая часть осколков была в душевой, он сломал стенку, вот почему так выглядит его рука. Мелкие крупицы усеяли весь пол. Было и окровавленное полотенце. Я убирала и плакала, я не думала, что доведу его до такого. Я решила, что он меня забудет, окунется в новый баскетбольный сезон и начнет новую жизнь без меня.
Я приготовила ему легкий куриный суп и налила теплую ванну, снова попыталась разбудить.
— Сережа, вставай, тебе надо помыться и поесть. — Я гладила его по лицу и еле удерживала, чтобой не поцеловать его.
— Лиза, Лиза. — Он очнулся и стеклянными глазами уставился на меня, а потом обнял меня за колени, он плохо координировал свои действия и от него несло перегаром, но я была счастлива, я так была счастлива, что он рад меня видеть, что он любит меня, что он ждал меня. — Лиза, только не бросай меня.
— Не брошу, мой любимый, никогда. Я тебя люблю. — я улыбалась и не заметила как слезы стали капать на него.
Он целовал мои колени, а я гладила его жесткие густые волосы, стирая соленые капли с них.
— Пойдем в ванну. Я тебя помою и обработаю руку. — стараясь его приподнять, я приподнимала его плечи.
— Я не могу встать. — Он приподнялся на локтях, но не удержался и снова рухнул ко мне на колени.
— Я помогу тебе.
Оказалось, совсем не просто, он был такой тяжелый, что я даже поддержать толком его не могла, мы шли до ванны минут двадцать, его шатало, мы несколько раз садились. Но он так мило улыбался, что мое сердце сжималось от счастья, неимоверного все поглощающего счастья. Пока мы дошли, ванна совсем остыла, но Сережа сказал, что так отлично, быстрее протрезвеет. Я раздела его и помогла ему аккуратно сесть в ванну. Он не мог там полноценно лечь, все-таки рост, а еще широченные плечи.
Он лил себе на лицо и волосы прохладную воду, взгляд немного прояснялся.
— Скажи, почему меня бросила? — Он отвёл взгляд, а потом посмотрел на меня с такой горечью, что мое сердце сжалось в болезненный комок. — Из-за вечеринки со стриптизёршами? Но меня там не было, Богом клянусь. Не было. Да чтоб у меня член отсох, чтоб мяч не держался в руках, если я вру. — Он говорил так быстро, что даже проглатывал окончания, словно эти слова так давно вертелись на языке, что выпрыгивали изо рта, подгоняя друг друга.
— Я верю тебе. Просто все сложилось так неудачно. Может гормоны усилили мои эмоции, сейчас я вижу все в другом свете. Прости меня. — Я коснулась его щеки и он прикрыл глаза, прильнув к моей ладони.
— Это ты меня прости, это я во всем виноват. — Не отрываясь от руки сказал он, но открыл глаза и не сводил их с моего лица.
— Нет, ты самый лучший человек на планете, а я чуть не разрушила твою жизнь. Прости меня.
Я целовала его окровавленные руки и плакала, и он плакал тоже. Горячие струйки стекали по щекам прямо за воротник водолазки, он вытирая их тыльной стороной ладони, большой грубой, но такой любимой. Его слезы долго стояли в его глазах, а потом начали капать, словно дождь. На его широкую грудь. Впервые вижу его слезы, и надеюсь в последний раз в жизни, видеть его в таком состоянии просто невыносимо.
— Я хочу тебе сказать, что я… я, возможно, не смогу иметь детей. — знала, что я обязана сказать сейчас, хоть и понимала, что сейчас не время.
— Это не важно. Я знаю. Мы можем прожить долгую и счастливую жизнь без них, а можем усыновить, мне это не важно, только ты имеешь значение. Только не уходи больше. Прошу. — Он зачёркнуто воду в ладони и умыл лицо, тщательно избавляться от остатков слез.
— Не уйду. — я взяла полотенце и вытерла ему покрасневшие глаза.
— Ты выйдешь за меня замуж? — Я не ожидала такого вопроса, поэтому молчала, не зная как реагировать.
— Спроси трезвый потом. — единственное разумное, что пришло ко мне в голову, но мое неразумно кричало "Да".
— Я уже трезвый? Выйдешь?
Моё сердце забилось быстрее.
— Выйду.
L’espoir divin qu’à deux on parvient à formerEt qu’à deux on partage,L’espoir d’aimer longtemps, d’aimer toujours, d’aimerChaque jour davantage;
Le désir éternel, chimérique et touchant,Que les amants soupirent,A l’instant adorable où, tout en se cherchant,Leurs lèvres se respirent;
François Coppée.*
Через четыре месяца.
— В этот день, я хочу поблагодарить судьбу, что свела нас вместе, что в моей жизни появилась ты! — Сережа взял меня за руку и притянул меня к себе — Я хотел найти девушку, а нашел женщину всей своей жизни. Лиза, любовь моя, ты моя жизнь, ты мой свет, ты самая восхитительная и женственная девушка на планете. — Он не удержался и провел рукой по ягодицам, надеюсь гости и наши родители этого не заметили. — Я люблю в тебе все: твою добрую душу, твое чуткое сердце, твои голубые, как бездонное озеро Байкал, глаза, твою роскошную фигуру. Люблю тебя больше жизни. — Он страстно впился в мои губы, от смущения я прикрыла наши лица букетом.
Свадьба была в разгаре. Было около ста пятидесяти гостей. Родственники и друзья, мы позвали всех, и закатили пышную свадьбу со всеми атрибутами, пусть банально, но мы хотим быть счастливы как все, вот и решили, что хорошо бы устроить свадьбу с выкупом и дурацкими конкурсами. У меня было пышное платье цвета айвори с открытыми плечами и длинная фата расшитая маленькими голубыми цветочками — незабудками. Я хотела добавить что-то символизирующее нашу вечную любовь.
На Серёже темно- синий костюм тройка. Он был так красив, что я даже потеряла дар речи, когда он приехал на выкуп. Я впервые видела его в костюме. Ему он очень шел, словно парень из рекламы дорого парфюма, прямо со страницы глянцевого журнала шагнул в мою дверь. Приталенный пиджак делал его плечи еще шире, а корпус мощнее. Белая рубашка подчеркивала загорелую кожу. Как он красив и очень высок. Как я могла ещдумалать от него отказаться.
Инга устроила классический девишник, а потом и выкуп с плакатами, усеянными поцелуями. Было и караван и напутственные слова родители. Русская свадьба во всем её великолепие. Было настолько традиционно, что даже фотозона у нас была украшена красным ковром, который, естественно, висел. Мы даже заказали у каскадеров драку. Парень в костюме дембеля врывается в банкетный зал с фразой: «Не дождалась меня, Лизка?». Тут подсадной друг выскакивает и завязывается драка, не все поняли, что это представление. Тетя Люба было бросилась их разнимать, благо, что друзья ее удержали. Мы же хохотали до слез от реакции гостей. Были и цыгане, которые танцевали безумно зажигательно, так что даже самые друвние старички кинулись в пляс. Веселились мы до полуночи, а потом под шумные проводы гостей, поехали в гостиницу, где нас ждала брачная ночь.
Сережа распахнул дверь нашего номера, нежно подхватил меня на руки и традиционно перенес меня через порог, только ему пришлось пригнуться. От входа тянулась дорожка из алых лепестков, а на кровати она превращалась в огромное сердце. Сережа посадил меня в кресло, напротив кровати, сам присел на одно колено и начал снимать меня туфли. Он не спешил, растягивал удовольствие, словно это была действительно наша первая ночь. Он медленно оттягивал задник туфли и поглаживающими движениями спускал ее на пол, это было невероятно эротично, ведь он не сводил с меня глаз. Его чувственные губы с четко очерченными уголками чуть приоткрылись, когда он скользнул мне под платье руками и оголил колени. Он искал подвязку, медленно проводя руками по внутренней стороне бедра он нащупал не только подвязку, но и край кружевных чулок. Резкий выдох. Он поднимает платье выше, я уже не дышу, только слежу за его действиями. Он наклоняется и жар его дыхания опаляет бедро, он цепляет подвязку зубами и медленно ведет ее вниз. Мое дыхание становится еще более рваным, его прикосновения жарче.
Он обходит меня и зайдя со спины, целует меня в ю, потом в ключицу, сквозь затуманенное сознание, чувствую, как ослабевает корсет. Он вновь кружит вокруг меня, как акула, как зверь, поднимает меня с кресла и снимает платье, вернее оно само падает, стоило ему лишь прикоснуться. Я стою, почти не дыша, в белоснежном комплекте с подвязками и чулках. Я вижу, что ему нравится то, что он видит. Он взглядом раздевает, ласкает меня, я невольно свожу бедра, а руки сцепляю сзади в замок, слегка выставив грудь вперед. Это подействовало как сигнал, он бросается на меня, и мы падаем на кровать, где он погружает нас в страстный поцелуй, он завладел сначала губами, потом покорил мой рот. Влажный, смелый, такой чувственный поцелуй заставил даже окна в номере запотеть.
Сереже встает на колени, расстегивая рубашку, но при этом не теряя зрительного контакта, он уже занимается любовью со мной своим взглядом. Он расстегивает последнюю пуговицу и приступает к брюкам, откуда уже рвется его огромное достоинство. Он опускается ко мне и целует мою грудь, спуская бюстгалтер все ниже, а потом и вовсе расстегивает и бросает в сторону. Поцелуем распаляет меня не на шутку и я не выдержав прошу его: «Войди в меня». Стринги ему не помешали исполнить мою просьбу незамедлительно. Он был нежен, но в тоже время властные движения, его меняются темп и такие страстные поцелуи не могли не вызвать яркго фейерверка.
Второй акт был уже в душе, а третий на столе, где мы решили перекусить перед сном. Посуда валядась на полу, как и наши халаты, а ритмичные движения раскачивали стол все сильнее. Я боялась, что заканчивать придется на полу, в щепках. После всех развлечений, обессиленные мы упали на кровать и заснули.
