— Явился ко мне в кабинет и рассказываешь вот такое?
— Александра Ивановна, я делаю это с исключительно глубоким уважением в душе. Но ситуация такова, что мы можем помочь друг другу. Я решаю вашу проблему, а вы закрываете глаза на вчерашнюю ситуацию. По-моему, все предельно честно. Просто, скажите… Если в ближайшее время, до последнего урока, к вам придет Митрич, извинится и торжественно даст обещание больше не вредить, вы согласитесь не говорить родителям то, что планировали?
Несколько минут директриса просто молча пялилась на меня. Именно пялилась. Не смотрела. В ее голове очевидно сменяли друг друга различные варианты дальнейшего поведения. Например, выкинуть меня за шиворот, а потом добавить к списку прегрешений еще одно.
Однако, противостояние с Митричем на самом деле, похоже, выпило из нее все соки. Ну и, что уж скрывать, директриса, конечно, всегда была той еще стервой, однако голова у нее работала, что надо. А еще она умела прикидывать собственную выгоду. Вполне понятно, простые, душевные женщины редко становятся директорами школы. На эту должность ставят при наличие других качеств.
Как говорится, не каждый хороший человек — это хороший директор школы, и не каждый хороший директор школы — это хороший человек.
— Ну… Допустим. — Жаба решительно отложила ручку в сторону. Ее взгляд изменился. В нем появился интерес. — Допустим, я могу сделать скидку на какие-то неучтённые ранее факторы. К примеру, что своим выступлением на прослушивании вы вовсе не хотели ничего плохого, а лишь поторопились с выбором репертуара.
— А Строганов и дверь? — Тут же уточнил я. Все нюансы необходимо оговаривать на берегу.
— Аппетиты растут… — Директриса усмехнулась, потом вдруг выдала. — Если прямо сегодня электрик не только откажется заниматься вредительством но и ликвидирует последствия оного.
— Идет! — Я вскочил со стула и чисто на автомате протянул руку Жабе, предлагая скрепить договорённость. Правда, в следующую же секунду сообразил, что это, наверное, перегиб, и руку быстренько спрятал за спину.
Еще через минуту я уже стоял за дверью ее кабинета. Пока она не передумала, нужно быстренько провернуть ту аферу, которая созрела в моей голове.
Однако, не успел сделать несколько шагов в сторону лестницы, планируя бегом спуститься вниз, выскочить из школы и отправиться на поиски дядь Лёни, в которого упирался первый этап плана, как за моей спиной раздался недовольный голос старосты класса:
— Ты куда, Петров?
Я обернулся. Наташка стояла совсем рядом. Причем, судя по всему, она не только сейчас здесь появилась. Так понимаю, Деева заметила, что я пошел к директрисе и просто-напросто отправилась следом за мной. Стояла за углом, караулила.
— Слушай, чего тебе надо? — Спросил я Наташку в лоб без всяких экивоков. — Чего ты за мной таскаешься, как привязанная? Заняться нечем?
Вообще не было ни малейшего желания что-то сочинять, придумывать уважительные причины, по которым сбегаю с урока, выкручиваться и тратить время на пустые разговоры.
Да и потом, с какого перепуга она требует у меня отчета? А Деева именно требовала. Ее лицо было максимально серьёзным, взгляд максимально суровым. Я будто снова почувствовал себя женатым, честное слово. Хотя, даже моя официальная супруга вот прямо в такую откровенную позу не становилась никогда. Знала, что я на подобные закидоны отреагирую только одним образом, мягко говоря, негативным.
— Я — староста твоего класса. Я несу ответственность за тебя. — С упрямством полноценного барана заявила Деева и по ее решительному настрою было понятно, она действительно так думает.
Ну или убеждает себя, что так думает. Я бы, пожалуй, заподозрил, личный интерес или симпатию, однако сама мысль об этом выглядела странно. Деева и романтические чувства? Да ну на фиг!
Насколько я помню Наташку, а помню я ее, честно говоря, не очень хорошо, она ни с кем не «мутила». Даже не так. Она вообще была далека от всех этих подростковых историй. То, что по ней сох Кашечкин, это, да. Но сама Деева никогда ничего такого ни к кому не проявляла. По крайней мере, до конца восьмого класса. Что с ней было потом, я не знаю. Как только ушёл из школы, оборвал все контакты с одноклассниками.
Причина моей добровольной самоизоляции крылась в том самом походе.
Это произойдёт ближе к маю, как раз в преддверии майских праздников. По крайней мере в первом варианте событий все было именно так.
Ситуация в классе стала слишком напряженной. Он четко разделился на два лагеря. В первом лагере заводилой выступал Никита Ромов. Вокруг него собрались отличники. Во втором — Ермак и вся наша компания.
Нинель всячески пыталась эту ситуацию изменить, но у нее не получилось ни черта. Потому что ни один, ни второй лагерь мириться не хотели. Более того, Ромов, будто назло, разжигал всю ситуацию еще сильнее. Даже когда мои товарищи подутихли, он наоборот с новыми силами провоцировал стычки.
А Ермак… Ну да, пару раз он пытался начистить рожу новенькому, наплевав на последствия, которые могли быть. А последствия точно были бы. Никиту Ромова учителя обожали за его гладенькое, отличное поведение и, конечно, за папу-главного инженера. Естественно, в драке виноватым объявили бы Димку. Особенно, учитывая, что наша школа имела статус подшефной школы завода.
Я точно помню –как минимум, директриса смогла получить через Ромова-старшего два участка земли в том месте, где дачи были только у работников предприятия. Хорошее место. Лесок рядом, озеро. Ну и остальные учителя тоже как-то что-то там с этого поимели. В то время в подобные нюансы мы не вникали.
В любом случае, Ермак постарался решить вопрос по-мужски, силой. В итоге, огреб сам. Этот долбаный Никита Ромов оказался не только отличником, хотя, надо признать, бо́льшая часть его оценок была натянута, но еще и спортсменом. И вот тут как раз –без натяжки. Он много лет занимался боксом. Вполне понятно, любви к нему данный факт не добавил, а даже наоборот. Для нашего лагеря стало принципиально важно поставить Никиту Ромова на место.
В то время я, как и мои товарищи, искренне верил в подростковые «понятия» и пацанские правила, поэтому вполне осознанно принимал участие во всей этой возне.
В итоге, Нинель решила прибегнуть к последнему аргументу. Она надумала организовать поход почти на неделю, заодно приурочив это к приближающемуся празднику. Маршрут потому был выбран особый. Разрешение директриса дала по той же причине, даже несмотря на учебное время. Мы отправились по местам наиболее трудных боев во времена Великой Отечественной Войны. Нинель все-таки историк, а потому мероприятие выглядело очень даже уместным.
Классной руководительнице казалось, совместное преодоление трудностей должно сдружить подростков.
В итоге, все сложилось удачно, 7″Б" отправился по местам воинской славы, где долгое время шли бои за нашу область. Не смогли пойти пятеро человек, исключительно по причине болезни.
Красивая природа, лес, река, меловые горы — лепота, да и только. Будь это в других обстоятельствах, поход и правда получился бы шикарный. Но…
В первую же ночь я решил отыграться на Ромове. Вернее, там была предистория…
Когда мы ехали до конечной станции, чтоб там выгрузиться с электрички и пешком дойти до отправной точки, Ромов высказался конкретно о моей семье. Про отца тогда высказался. При всех. Мол, он точно знает, что родитель мой жив-здоров, просто мотает срок в местах не столь отдаленных.
Насколько это правда, я не знаю. Про отца. Мелькала потом несколько раз мысль, гораздо позже, разыскать его по имеющимся данным. Хотя бы выяснить, реально он жив или нет. Но не стал. А в тот момент для меня это было прямо как удар под дых. Тем более, у нашей беседы с Ромовым имелось слишком много свидетелей.
Наверное, была бы драка, но между нами влезли остальные одноклассники, пока Нинель не заметила очередную ссору. Всем хотелось провести хорошо время и многие действительно на эти дни отодвинули вражду в сторону. А вот я наоборот, придвинул. И всю оставшуюся дорогу думал лишь об одном, как отомстить Ромову. Потому что противостояние вышло на новый виток. Оно стало для меня личным.
Мы остановились в определённом месте, чтоб провести там пару дней. Рядом с селом, возле реки. Поставили палатки, распределили обязанности.
Пока дежурные готовили ужин, а Нинель отправилась в сельсовет, дабы предупредить председателя о том, какой маршрут предусмотрен, кто-то из пацанов рассказал, что здесь, неподалеку от села, рядом с меловыми горами, имеются развалины старого монастыря. Возле него шли самые серьёзные бои и до сих пор туда местные не суются. Говорят, место проклятое. Частенько возле руин то какие-то белые силуэты летают, то по ночам слышны стоны умирающих солдат.
Чушь, конечно. Но в тринадцать лет это все выглядело загадочно и привлекательно. А у меня возник план. Я решил, что самым сто́ящим наказанием для Ромова будет, если он окажется в ситуации, которая покажет его трусливую, гнилую натуру. Потому что бить Ромов может только исподтишка. А вот так, по честному, чтоб глаза в глаза, нет.
В общем, я спровоцировал Ромова на ночной поход к церкви. Взял, что говорится, «на слабо». Поспорили мы. Явится к разрушенному монастырю надо было к полуночи и провести там время до первых петухов. В итоге, слово за слово, в наш спор втянулись ещё пацаны и участников спора оказалось больше.
Подключились Строганов, Демидов, Ермаков и Макс. Было решено поступить следующим образом. Ромов, как человек, рьяно доказывающий, будто рассказы о привидениях — ерунда на постном масле, отправится к руинам вместе с Кашечкиным и еще одним отличником. Стать свидетелями того, что все пройдёт правильно и эта троица никуда не смоется втихаря, вызвались Ермак и Строганов. То есть по сути, они тоже впряглись в спор.
