— Следуйте за мной, — рявкнул я своим советникам, и они поспешили повиноваться, никто из них не желал оставаться в этом месте с моими предательскими Наследниками, направлявшимися туда.

Вега и мои сыновья, возможно, и заставили меня скрыться, но если они думали, что придут и заберут голову короля за свои усилия, их ждет сильное разочарование. Сейчас я бы сбежал, но вскоре вернусь, чтобы захватить это королевство и стереть с лица земли все их имена. Потому что Король Акрукс никогда не падет.

ГЛАВА 106

Нимфы закричали, сгорая в моем пламени, и последняя из них упала подо мной, тяжелая лапа Шэдоу приземлилась на одну из их грудей, когда я остановила его.

Орион повернулся ко мне спереди, его огненный меч Феникса был мокрым от крови его убийств. Тени клубились перед нами, словно черная завеса, поднимаясь все выше и простираясь в обоих направлениях, закрывая нам вид на Нефритовый замок за ним.

Я не слышала там Лавинии, ее предсмертные крики затихли, но она должна была быть рядом.

Рев нашей армии стал выше рева врага, и я почувствовала настоящую перемену в воздухе. Армия Лайонела была отброшена назад, мои люди прорезали их мечом, огнем, землей, воздухом и водой. Это было прекрасно, но как бы мне ни хотелось присоединиться к ним, на этом поле битвы осталось одно чудовищное существо, которого нужно было уничтожить, за всю пролитую ею кровь. И я не могла отвернуться от нее сейчас.

Я похлопала Шэдоу по плечу и слетела с его спины, стремительно приземлившись перед ним.

— Присоединяйся к битве. Разорви наших врагов и устрой им ад.

Шэдоу хмыкнул, каким-то образом поняв эти слова, и ткнулся носом в мою щеку, затем повернулся и бросился в бой. Он врезался в ряды воинов Лайонела справа от меня, и крики разносились в небо, когда он прорезал их когтями.

Я повернулась к Ориону, кивнула ему, зная, что он сейчас не оставит меня, и мы как один помчались в тень. Я подняла руку, мой огонь Феникса прогонял тьму, пока мы карабкались по грудам тел, наши союзники были мертвы под нашими ногами, а в носу стоял сильный запах смерти. Моя ярость росла, когда я охотилась за Лавинией на этом поле хаоса, мой огонь проникал глубже в тени и прожигал нам путь, по которому мы могли идти.

— Лавиния! — закричала я. — Выходи и встреться с нами! Ты трусиха или королева?!

Тени обрушивались на меня и Ориона со всех сторон, но я сожгла их своим огнем, создав вокруг нас купол. Тени шипели на фоне моего пламени, удаляясь дальше, когда впереди донесся гневный крик Лавинии.

Я посмотрела на Ориона, но он уже знал, о чем я собираюсь спросить, подхватил меня на руки и помчался к тому месту, где мы услышали ее голос. Я послала огненную птицу Феникс, чтобы она проложила нам путь, кончики ее крыльев пронзали темную, клубящуюся силу теней.

— Какой дурак, что привел с собой в мои владения твою драгоценную пару, — голос Лавинии пронесся вокруг нас, проходя сквозь щупальца тьмы.

Орион замедлил шаг, пытаясь проследить за источником этого голоса, но он был повсюду, продолжая насмехаться над нами.

— Я буду наслаждаться обоими вашими сердцами и наслаждаться сладостью вашей любви, — засмеялась она, жестокий звук пронзил черный туман по обе стороны от нас.

Орион зарычал и остановился, когда я отправила свою птицу Феникс глубже в тени, сжигая их сильными взмахами крыльев и открывая большую часть земли.

Внезапное движение справа от меня заставило Ориона развернуться и помчаться к нему, пытаясь выследить ее.

— Ты угрожаешь пустыми словами, но все равно убегаешь от Истинной Королевы, — рявкнул Орион. — Выходи и встреться с ней лицом к лицу, если ты так уверена, что победишь.

— Ах, маленький охотник, как сильно ты, должно быть, соскучился по мне, — пропела она, когда нам снова не удалось ее найти. — Часто ли ты думаешь обо мне? О том как я врезаю свои красивые ножи в твою плоть?

Я вздрогнула при воспоминании, но я больше не была его рабом. Это только усилило яд в моей крови, мое желание покончить с ней.

— Поставь меня, — прошептала я Ориону, и он так и сделал, остановившись рядом со мной и готовясь поднять свой меч.

Я позволила ревущему огню разгореться между моими руками, призывая птицу Феникса вернуться, чтобы поджечь его, красное и синее пламя росло и росло, пока…

Я выпустила их во вспышке света, огонь оторвался от нас во всех направлениях, сметая ее тени в огне. И вот она была, показанная нам в пятидесяти футах впереди, пятясь в направлении возвышавшегося вдалеке Нефритового замка.

Но вместо того, чтобы бежать, как ей казалось, она стояла на месте, рычание раздвинуло ее губы.

— Я королева, — прорычала она. — Я претендовала на это королевство. Это был мой долг. Вы были в этом мире всего лишь мгновение, но я ждала, я страдала, я боролась за свою корону и потребовала своего Короля Акрукс. Ты никогда не отнимешь это у меня, потомок Авалона. Тени обвились вокруг ее рук смертоносными щупальцами, сила затмила ее глаза.

Я подняла руки, вспыхнул огонь, и мои волосы развевались на сильном ветру, вызванном моей собственной магией. Земля затряслась, и осколки льда приросли к моим рукам, словно блестящие шипы. Я могла владеть каждым элементом, я могла создавать огонь, который мог соперничать с жаром солнца, и у меня было что-то, за что стоило бороться, вкус чего Лавиния никогда не познала.

— Ты борешься за власть, а я борюсь за любовь, — крикнула я. — Посмотрим, кто из нас победит на пороге забвения.

Огонь Феникса хлынул из меня потоком, за которым последовал кружащийся поток ледяных осколков. Лавиния скрылась в тени, пытаясь защититься от взрыва, но мой огонь стал сильнее, а лед — глубже. Она закричала, когда ее порезали тысячи зазубренных кусков льда, и тени оторвались от нее копьем силы, направленным прямо на нас, ее кожа срослась так же быстро, как ее разрезали.

Орион рванулся вперед, пронзая теневое копье своим огненным мечом, двигаясь так быстро, что удар сгорел дотла еще до того, как он приблизился ко мне.

Лавиния зарычала, тени окутали ее и быстро понесли через поле битвы, бросаясь на меня в водовороте тьмы. Она столкнулась с моим воздушным щитом, черный туман накрыл меня и попытался прорвать мою защиту.

Я позволила земле поглотить меня, устремиться под землю, затем броситься обратно над грязью позади нее и вонзая мечь ей в спину.

Она закричала в агонии, волна теней врезалась в меня прежде, чем я успела защититься, и подбросила меня на пятьдесят футов в воздух, вокруг моего горла образовалась петля тьмы.

Огонь пылал на моей коже, отрываясь от меня и быстро пожирая ее силу. Затем я упала, мои крылья расправились, когда я увидела вид внизу. Тело Лавинии уже зажило после моего удара, и она держала в руке теневой меч, ее хватка сражалась с Орионом, их оружие сталкивалось в яростных движениях.

Я обрушила адский дождь сверху, огненные шарики поражали Лавинию и заставляли ее визжать от невыносимой боли. Я приземлилась рядом с ней, взмахнув мечом, пытаясь снять ее голову с плеч, но она качнулась назад, едва уклоняясь от удара.

Ее тени напали на нас сзади, и мне пришлось повернуться, пытаясь сжечь их так же быстро, как они пришли. Но затем Лавиния схватила мои волосы в кулак и притянула меня к себе, а мимо меня пролетело копье теней.

— Смотри, — прорычала она, когда копье вонзилось в спину Ориона, пронзив его броню и пронзив его. Он так отчаянно боролся с тенями, что не заметил их приближения, и крик пронзил мне горло. Прежде чем он упал на землю, тени опутали его тугими путами и утащили в катящееся море черного тумана.

— Мертв, мертв, мертв, — пела Лавиния, направляя свои тени мне на спину и пытаясь раздавить меня внутри них.

Я закричала в ярости, огонь Феникса вырвался из меня во всех направлениях, мои волосы загорелись, и Лавиния закричала от боли, когда она отшатнулась от меня.

Я побежала к завесе теней впереди, мне нужно было найти Ориона и исцелить его, прежде чем он потеряется, но Лавиния сжимала стену вокруг меня все плотнее и плотнее, и мне пришлось сосредоточиться на том, чтобы сжечь их снова. Давление их нарастало, они приближались со всех сторон, свет неба погас, и только мое пламя освещало мир вокруг меня.

Лавиния не смягчилась, каждый кнут тени, который я сжигала, сменялся другим. Я попыталась потушить огонь в новом потоке, но ее тени сгущались и сгущались, вся ее сила отдавалась этому броску. Я больше не могла видеть ее среди них, и все, что я могла сделать, это сосредоточиться на том, чтобы отбросить их назад, прежде чем они поглотят меня целиком.

В моей голове пронеслись вспышки пыток Ориона вместе со всеми ужасами, которые Лавиния принесла этому миру. Я подумала о своей сестре и о том, как она была захвачена тенями, вынуждена быть пешкой Лайонела, и обо всех страданиях, с которыми она столкнулась, оправляясь от этого. Я думала о Кларе и ее отчаявшейся душе, молившей освободить её из лап гнева Лавинии, и обо всех тех, кто погиб из-за ее жестокости. Это существо было чумой. Чума, которая разложит гниль по всей земле, если я не прикончу ее сегодня. Это не могло продолжаться. Ей придется заплатить. Ей придется понести цену своей жестокости.

С криком, наполненным моей яростью из-за всего ужаса, который причинила Лавиния, мой огонь Феникса вырвался из меня в адском огне, который опалил землю и поглотил все, к чему прикасался. Тени поглотились, сгорели дотла, и среди всех огненных руин кричала и Лавиния.

Я почувствовала, как моя сила соединилась с ее, почти как если бы мы делили власть, но все было совершенно наоборот. Мой огонь питался ее тенями, вытаскивая их из ее тела, и она появилась передо мной, пытаясь пробраться по земле, чтобы спастись. Но мой огонь соединился с самыми темными частицами ее силы, вырывая их из ее тела полосами тени.

— Нет! — она визжала, и ее кожа начала шипеть, заставляя ее кричать в чистейшей агонии, эта тонкая завеса плоти была создана как ложь, чтобы скрыть то, кем она была на самом деле. И за этим скрывалась ужасная правда.

Это извивающееся чудовищное существо было не чем иным, как тенью, цепляющейся за раздробленную душу. Внутри этого скользящего, лишенного конечностей существа ревели злые призраки, отвратительные лица прижимались к внутренней части ее призрачного тела, царапали его ногтями и скрежетали зубами. Я усмехнулась, вспомнив, что Арктурус рассказал мне о происхождении Лавинии, о том, как эти темные и злые духи были давно вызваны из мертвых и привязались к ней.

В ее голосе все еще слышалось это уродство, но он был грубее, меньше Фейри, больше монстра.

— Я не могу умереть, — прохрипела она.

— Не можешь? Все сущее может умереть, если я этого захочу, — темный голос заставил землю грохотать, и я подняла глаза и увидел фигуру в плаще, стоящую там с обветренным веслом в руке и низко надвинутым черным капюшоном, чтобы скрыть его черты. От его зловещего присутствия волосы на моих руках встали дыбом, а дыхание в легких стало ледяным, и я поняла с уверенностью, от которой у меня тряслись кости, что это был Паромщик.