— Смерть не хочет нас, — сказала черноволосая близняшка другой, ее лицо было неземным и неподвижным, лишенным всякого выражения, каким, как я предполагала, и было мое.
— Что теперь? — спросила синеволосая. — Наши поиски ничего не дали.
— Возможно, я смогу помочь.
Я обернулась на звук голоса этого человека, холод, который Паромщик принес в мои конечности, превратился в яму льда в моем сердце, когда я увидела его изумрудно-зеленую мантию и высокую корону, возложенную на его белокурую голову. Это был огромный мужчина, намного крупнее, чем я представляла его по телевизору. Именно он приказал этим агентам прийти ко мне домой. Из-за него моя семья исчезла, а меня поместили в Центр инквизиции. Он был тем, кто забрал все это.
— Я узнал твое местоположение от другого человека из твоего рода. Я надеялся, что мы сможем заключить сделку, — промурлыкал король Солярии.
ГЛАВА 16
— Давай, Кэл, расскажи, — сказал Макс.
— Хорошо, я кое с кем встречаюсь. Но мы держим это в секрете.
— Ей неловко быть с тобой? — насмехался Дариус, откинувшись на спинку своего троноподобного кресла. Было уже поздно, и все, кроме основной группы, пошли спать, оставив нас всех тусоваться в Сфере, празднуя нашу победу в хранилище ФБР. Я и семья. Пакет мечты. Чувак, это был тот мир, который я когда-либо знал.
Все агенты ФБР, напавшие на Лайонела, остались на острове Рамп, очень хорошо пополнив ряды нашей армии, и если это не стоило пары кружек пива, то я не знал, что именно могло быть.
— Может быть, наоборот, — усмехнулся Макс. — Она — морж-оборотень, который в форме Фейри держит зубы открытыми?
— Отвали, — сказал Калеб, но на его губах заиграла улыбка. — Просто ничего серьезного. Ничего такого, что стоило бы афишировать миру. Мне не нужно, чтобы пресса выискивала эту историю.
Я чувствовал на себе взгляд Дарси, но не мог повернуться в ее сторону, когда Калеб внезапно потянулся к моей груди и сжал мое сердце в кулаке, или по крайней мере, это было именно то, на что это было похоже. Он играл с ним, взвешивал его на ладони и впивался ногтями, как будто собирался стереть его с лица земли.
Ничего такого, что стоило бы анонсировать миру.
Эти слова ранили гораздо больше, чем следовало бы. Я согласился на это, не так ли? Сохраняя это в тайне. Но это далось ему легко. Сердце Калеба не было на кону. Для него в этом не было ничего серьезного. Он никогда не собирался хотеть меня так, как я хотел его, но жалкая правда заключалась в том, что я бы принял каждый клочок внимания, которое он мог предложить. Потому что пока это продолжалось, даже осколки Калеба Альтаир были лучше той полости, которая осталась в моей груди вообще без него.
Я поднялся на ноги, предоставив им возможность говорить и предполагать, пошел взять еще пива. Но кем я стал? Какой-то неудачник, который пропил свои проблемы? Я не был Орионом. Он был достаточным примером, чтобы знать, чем закончилось это дерьмо. С ним горько и одиноко. Возможно, в конце концов он и нашел выход из темноты, но я видел пустоту в его глазах еще до того, как у него появилась Дарси.
— Думаю, пора заканчивать, — сказал я остальным, оставив их протесты позади, выпив пиво и выйдя на холодный ночной воздух.
Раскат грома в чреве облаков предвещал сильную бурю, и я желал, чтобы она пришла и сделала самое худшее. Я шел по тропинке, статика в воздухе заставляла мою кожу покалывать от желания пошевелиться. Это была неплохая идея. Убежать во тьму Леса Стенаний и позволить ему завладеть мной, как это было бесчисленное количество раз.
Только на этот раз за мной донеслись шаги, и сладкий аромат клубники донесся до меня, когда мой спутник догнал меня. Дарси. Конечно, это была Дарси. Теперь она знала меня почти так же глубоко, как и Наследники, и в некотором смысле она знала меня больше. Потому что она знала жестокость во мне, порочные черты, окрасившие мое сердце в черный цвет. Как далеко мы ушли от того, чтобы быть врагами, идя теми путями, когда я преследовал ее, как добычу, а она презирала меня со всей яростью, которую могла дать. Теперь я не мог представить свою жизнь без нее, друга, которым я дорожил до Луны и обратно.
— Тебе не обязательно было следовать за мной, — сказал я.
Я взмахнул заглушающим пузырем, бросив взгляд назад, туда, откуда мы пришли, но не было никаких признаков того, что кто-то следовал за мной.
— Нет, но я хотела. — Она пошла со мной в ногу, и я посмотрел на нее сверху вниз, а она посмотрела на меня своими зелеными-зелеными глазами, которые видели меня насквозь. — Калеб просто прикрывает вас, ребята.
— В том, что он сказал, была правда, — вздохнул я. — Это та самая правда, которая преследует меня. Когда это закончится, это прикончит и меня. Но я не могу остановиться, Фен.
— Фен?
— Да, как в «Сне Фена». Я больше не могу называть тебя, детка. Чувствую себя странно.
Она улыбнулась.
— Ну, я не называю тебя Человеком-волком. И тебе лучше не называть Тори «Стерва».
— Почему? Я думаю, ей бы это понравилось. — Я рассмеялся.
Шорох в деревьях впереди заставил меня остановиться, и Дарси, нахмурившись, тоже остановилась.
— Кэл здесь, — сказал я тихим голосом, несмотря на заглушающий пузырь.
— Тогда это кажется прекрасной возможностью поговорить с ним. — Она толкнула меня в ту сторону, и я выдохнул.
— Нет.
— Подойди хотя бы к нему. — Она толкнула меня порывом воздуха, от которого я пошатнулся вперед, затем взмыла в небо, как проклятая пустельга, и уплыла на ветру.
— Пернатая сука. — Я ухмыльнулся, затем снова побрел к деревьям, позволяя пузырю молчания упасть.
Я бы не узнал, что Калеб наблюдает, если бы он не захотел дать мне об этом знать, его вечно тихие, вечно быстрые движения не позволяли никому его услышать, если бы он этого не хотел.
Я прошел под толстым пологом, сойдя с тропы, когда мои чувства Волка ожили. Каждый треск ветки и шорох листа, донесенные до меня, уханье совы и шорох шагов, принадлежащих различным Фейри в их Ордене, формируются здесь, в лесу. Но никого из них рядом не было.
— Я знаю, что ты здесь, Кэл, — позвал я, углубляясь в лес.
Я не удосужился использовать магию, мои глаза привыкли к темноте, как будто я был в форме Волка. Хищникам не нужен свет, чтобы охотиться, и здесь, на этих деревьях, я всегда был на вершине пищевой цепи.
Ветер заставлял дребезжать ветки, и мои чувства обострялись, когда я смотрел туда и сюда, пытаясь найти своего преследователя между ветвями.
— Ты охотишься на крупную дичь, — предупредил я. — Самое смертоносное животное в кампусе.
