Тори разочарованно выдохнула.

— Вероятно, тебе здесь небезопасно, Игрит, — сказала я. — Возможно, тебе стоит вернуться.

Он моргнул, глядя на нас.

— В любом случае, я хочу рассказать вам секрет.

— Какой секрет? — спросила я, и Тори, похоже, была слегка заинтригована.

— О, я не мог вам этого сказать. Я воин под прикрытием, проходящий обучение. Я не мог нарушить клятву хранить тайну. — Он развернулся, пнув небольшую ветку, которая не сломалась, даже когда он ударил ее еще дважды, затем схватил ее и попытался сломать руками. Он потерпел неудачу.

— В любом случае, — он снова повернулся к нам, отпустив ветку, и она метнулась вверх, ударив его по лицу, но он вел себя так, будто ничего не произошло. — Может быть, я скажу вам, если вы дадите двойное или тройное обещание, что я смогу быть солдатом в вашей армии.

— Ты буквально только что сказал, что не можешь нам сказать, — усмехнулась Тори.

— И мы не можем сделать тебя солдатом. Тебе около восьми, — сказала я, качая головой. — Мы не позволим ребенку броситься в бой и погибнуть.

— На самом деле мне одиннадцать и три четверти. И я крупнее большинства мальчиков моего возраста. — Он выпятил грудь.

— Действительно? — Тори оглядела его сверху вниз, и он поднял подбородок. — Ты кажешься маленьким.

— В любом случае, мы заключили сделку? — он толкнул.

— Нет — сказала я. — Но хорошая попытка.

Он фыркнул.

— Хорошо, я все равно скажу вам.

— Отлично, — сказала Тори.

— Верховная нимфа Кордетта сдернула бы с меня кожу живьем, если бы узнала эту тайну, — сказал он, понизив голос.

— Тогда лучше расскажи нам, — посоветовала Тори.

— О, я собираюсь. Но можете ли вы сначала сотворить один из этих пузырей молчания? — спросил он, оглядывая лес так, как будто думал, что кто-то шпионит за нами.

Я подняла один, теперь мне было любопытно, и Игрит придвинулся ближе.

— Карим основал небольшой повстанческий клуб, — прошептал он. — С тех пор, как он и остальные пленники Лавинии прибыли сюда, они рассказали нам все о своем заключении. Затем Карим начал еженедельные встречи. Секретные. И я один из новобранцев. Он с гордостью расправил плечи. — Мигель тоже, и мама, и мои братья и сестры. Нас много. И мы все хотим сражаться.

Я обменялась взволнованным взглядом с Тори, наконец-то восприняв его всерьез.

— Будут ли они сражаться, даже если Кордетта откажется? — Я спросила.

Игрит нахмурился.

— Я не знаю. Все сложно. Не так-то просто покинуть это место. Действительно непросто. Я вообще никогда не уходил. Вам нужно получить разрешение Верховной нимфы. Это для того, чтобы защитить нас, понимаете? И дело не только в этом… даже если бы мы могли выбраться отсюда, Кордетта восприняла бы это как борьбу против себе подобных. Она назвала бы нас врагами. Это может спровоцировать войну. К тому же Карим боится, что Лавиния все равно запятнает нас, как только мы уйдем отсюда.

— Черт, — выдохнула Тори. — Есть ли место, где мы могли бы встретиться с Каримом наедине?

Игрит снова нервно огляделся, затем его взгляд остановился на темной тропе, по которой мы шли.

— Иногда он посещает Оракулов. Я думаю, они знают нашу тайну. Может быть… я мог бы привести его сюда, чтобы поговорить с вами?

— Хорошо, — сказала Тори.

Игрит взглянул на крону дерева, солнечный свет здесь настолько заслонился, что казалось, будто наступила ночь.

— Я потороплюсь. Я ненавижу это место.

Он побежал по тропинке на большой скорости, вскрикнув, когда большой лист задел его волосы, и побежал еще быстрее.

— Странный ребенок, — прокомментировала Тори.

— Как думаешь, мы можем ему доверять? — спросила я, распуская заглушающий пузырь.

— Я не вижу смысла, зачем ему лгать.

Мы двинулись дальше по тропе, и я последовала за Тори к огромной скале, преграждавшей нам путь. Или так показалось, потому что она быстро подошла к теневой впадине и шагнула через нее в потайной проход.

Я последовала за ней в темноту, камни вокруг нас покалывали от магии, и во мне промелькнуло чувство предупреждения.

— Уже недалеко, — прошептала Тори.

Мы ускорили шаг, идя по тропе, и никто из нас не использовал Фэйлайт, что-то в этом месте вселяло в меня уверенность, лучше всего было оставаться в темноте. Подобно тому, как зажжение света может навлечь на нашу спину кучу монстров.

Весь солнечный свет позади нас был скрыт, когда мы спустились в туннель, и мои пальцы согнулись, готовясь защищаться, чувствуя, что на нас смотрят со всех сторон. Хотя я не мог видеть ничего, кроме камней сверху и снизу, и не было никаких звуков, кроме мягкого шороха наших шагов.

Тори резко остановилась, и я подошла к ней и обнаружила, что мы стоим перед высокой деревянной дверью, врезанной в камень. Она трижды постучала, и дверь распахнулась, скрип несмазанных петель заставил мой пульс участиться.

Внутри было темно, ни тепла, ни мерцания огня. Все было тихо, холодно, и оттенок темной магии снова нахлынул на меня, пробирая до глубины души.

Мы вошли внутрь, и дверь захлопнулась за нашими спинами, как только мы переступили порог, заставив мое сердце содрогнуться.

В очаге вспыхнуло красно-синее пламя Феникса, и я подняла руки, готовая броситься на любое существо, скрывающееся в этом месте. Перед нами стоял шестиугольный стол с рядом полусгоревших свечей, и от сухих пучков, свисавших с низких балок, доносился аромат трав. Стены были заполнены деревянными полками, каждая из которых была заставлена банками, бутылками и флаконами со всевозможными сморщенными предметами и мутными жидкостями.

Было ощущение, будто звери вот-вот нападут на нас и полакомятся нашей плотью, но вместо зверей к нам из темных углов комнаты прокрались три женщины. При их виде у меня выпрямилась спина, каждая из них обладала неописуемой красотой, но они также были по-своему изуродованы, и я вспомнила их имена из того, что Тори рассказала мне о них.

Види; та, у которой были зашиты глаза, кроваво-красные волосы и алебастровая бледная кожа. Потом была Локи; ее губы были зашиты, каштановые кудри ниспадали водопадом, а глаза оттенка ярко-золотой.

И последней была Одри, с белоснежными волосами, теплой коричневой кожей и черными, как ночь, глазами. Я знала, что ее волосы скрывают шрамы на том месте, где когда-то у нее были уши, и у меня не было желания их видеть.

— Итак, она вернулась, — промурлыкала Види. — Хранительница огня. — Она указала на огонь. — Та, что искала своего потерянного мужа. Интересно, нашла ли она его?

— Да, — яростно ответила Тори. — Я вырвала его душу из лап смерти и вернула ее туда, где она должна быть.

— Ах, и какую приятную цену ты заплатила за этот неестественный поворот судьбы? — спросила Види.