Мой слуга вспотел, и я знал, что это не из-за климата; он боялся Клайлиниуса до глубины души. Его жалкое существование в качестве Провидца противоречило всемогущей звезде, которую он никак не мог предсказать. Но самая настоящая опасность исходила от меня. Теперь, когда мадам Монита оказалась при моем дворе, польза Варда была исчерпана, а его ошибки суммировались и подсчитывались. Возможно, она и не была Провидицей, но ее астрологические рассветы были почти такими же хорошими, а в некоторых отношениях даже лучше. Она предсказала, что повстанческая армия собирается получить новых последователей из большой группы морского народа, и потребовался простой захват нескольких могущественных Фейри на этих берегах, чтобы подтвердить мои подозрения относительно того, к кому относилось это предсказание.

Испуганный взгляд Варда встретился с моим, и на его лице промелькнула вспышка ужаса, что убедило меня в том, что он знает, о чем я думаю. Возможно, он увидел кровавую смерть, которую я с радостью принес бы, если бы он разочаровал меня еще раз, и я надеялся, что этого будет достаточно для того, чтобы извлечь из него хоть какую-то ценность.

— Род Вега на протяжении многих поколений жили высокомерной жизнью, — сказал я, продолжая свои усилия с Клайдиниусом. — Кажется, это заноза, наш общий противник.

— Теперь, когда я свободен от оков своей звездной формы, мне не нужны враги, — размышлял Клайдиниус. — Война — удел существ из кожи и костей. Я вкусил достаточно смерти, и она меня не трогает.

— Речь идет не о смерти, а о силе, — сказал я, борясь с желанием оглянуться на звезду. Одно неверное движение, и Клайдиниус может принять решение, избавить королевство от короля.

— Власть. Да, я считаю, что это может быть ключом ко всему, — сказал Клайдиниус. — Ты должен верить в восхождение Троицы. Помоги мне в этом, как и обещал, и я вознагражу тебя.

Я обдумывал эти слова, все еще не уверенный, могу ли я им доверять. Звезда вывела из равновесия вес моей власти, его контроль надо мной был абсолютным, если бы он того пожелал. Но, возможно, мое спасение заключалось в такой награде.

— Я буду помогать вам, чем смогу, ваше преосвященство, — поклялся я, добавляя к голосу дополнительный тенор, чтобы показать свою преданность. — Вы примете решение об этой награде, или я могу обратиться с просьбой?

Клайдиниус молчал так долго, что в течение нескольких мучительных мгновений я слышал только твердый стук пульса в ушах. Я вел смертельную игру, идя по линии жизни и смерти. Но так было и с Диким Королем: толчок и тяга, пока он не оказался именно там, где я хотел.

— Проси, что хочешь. Угоди мне, и я дам все, что ты ищешь, Король плоти и огня.

— Тогда я сначала доставлю тебе удовольствие, а потом приму решение. Это порядок важности таких вещей, — сказал я, слегка скривив уголки губ.

Я точно знал, о чем попрошу. В моей жизни осталась одна непокоренная территория, которая вознесет меня от Фейри к богу. Бессмертие. Такой, где нет ни магии, ни клинка, ни одна звезда не могла отнять у меня. Бесконечная жизнь. Вечный король. Да, одна только мысль об этом заставила мою кровь нагреться пламенем тысячи солнц.

— Долго ли еще, мой король? — Лавиния выплыла вперед из рядов моих Связанных Людей, и Тарикс пошел с ней, его глаза были устремлены на воду, как будто она каким-то образом очаровала его. Мальчик в последнее время легко отвлекался, и я собирался приложить ему ремня на спину и вразумить его сегодня же вечером. Он был прекрасным образцом для Наследника, но в некотором смысле мог быть вакантным, и я не видел в нем стремления к доминированию, которое я видел в Дариусе. Хотя неважно. Таким вещам можно научить, отточив дисциплиной. Он бы узнал свое место в этом мире, и если бы он не смог показать свою ценность, то я бы заменил его другим, более прекрасным существом.

Среди моих Связанных было несколько женщин, которые привлекли мое внимание, но мне придется подумать о более близком кровном родстве… Без сомнения, я мог бы претендовать на права жен своих последователей. Любой из моих Драконов будет удостоен чести помочь мне в создании Наследника. Проблема была в том, что мои яйца в настоящее время держала в кандалах моя королева. Если бы я только мог сам добиться ее согласия на связь со мной, она больше не смогла бы причинить мне вреда.

Мои мысли вернулись к Дариусу и вечно мучающим вопросам, которые крутились в моей голове с тех пор, как я увидел его в своем замке. Как, черт возьми, ему это удалось? Я видел, как он умер. Я сам отправил его за Завесу. Никто не мог обмануть смерть. Это просто было невозможно, но было бы глупо отрицать то, что я видел. Если бы он научился каким-то образом привязывать свою душу к этому миру, я бы поймал его и вырвал правду из его уст, чтобы узнать ее сам. Тогда он мог бы страдать в моем обществе, ежедневно истекая кровью от моей руки, и я бы узнал, может ли мой презренный Наследник умереть дважды.

До того дня мне казалось, что он останется занозой на моем глазу. Он и сын Тиберия ворвались в мой замок и какой-то неизвестной силой сделали мою упавшую звезду бесполезной. Не было никакого способа разбудить ее, и Лавиния снова была ослаблена как раз в тот момент, когда она была на пороге уничтожения Вега и их армии.

Клайдиниус почувствовал, что звезда спит, но даже он не смог вывести ее из сна. Он поклялся, что со временем она снова проснется. Остались считанные дни. Тогда эта война будет выиграна моим новым оружием раз и навсегда. Мне просто нужно было набраться терпения, и это была истина, которую я усвоил давным-давно. Все хорошее доставалось тем, кто ждал.

— Вард, ты призван прокладывать наш путь, — отрезал я Провидцу. — Ты уже видел наш пункт назначения, или нам следует продолжать идти к горизонту, пока мы не превратимся в пыль?

Вард вздрогнул, как будто я ударил его, и мои пальцы инстинктивно дернулись. Похоже, он был достаточно мотивирован, чтобы попытаться успокоить меня, потому что его глаза остекленели, и мгновение спустя он указал направо. Я проложил путь таким образом, создав воздушный мост под нашими ногами и следуя его направлению, пока мы не оказались в, казалось бы, безобидном месте над спокойной водой. Вдали, в нескольких милях от того места, откуда мы пришли, песчаные пляжи обрамляли край суши, а длинный деревянный пирс тянулся в этом направлении, как будто указывая именно на это место.

— Еще один шаг, мой король, — подбадривал Вард, и я сделал, как он приказал, подняв руку и почувствовав там потрескивание мощных оберегов и заклинаний сокрытия.

Из уст захваченных в плен фейри я узнал, что Академия Гидрос предлагает убежище всем видам водных Орденов. Это была специализированная школа для таких существ; оборотней океана, сирен, келпи, акул, калипсо и даже, по слухам, редких водяных драконов, которые могли бы стать прекрасным дополнением к моим связям.

— Разрешите мне, мой король. — Лавиния шагнула вперед, ее тени метнулись, чтобы нанести удар по заклинаниям, скрывающим Академию Гидрос из виду. Я поймал ее запястье, сдавил его и усмехнулся.

— Я справлюсь, — сказал я, и в последний момент мой голос стал слащавым.

Она одарила меня знойным взглядом, затем склонила голову и отступила назад.

Я поднял руку выше, управляя бурной силой в своих венах и пытаясь разрушить сокрывающие заклинания одно за другим. Моя рука начала трястись, когда я вкладывал все больше и больше силы в заклинания, прорываясь через еще одно заклинание сокрытия и дыша тяжелее, когда я обнаружил, что за ним ждет еще больше. Тем не менее, я продолжал идти вперед, моя сила была очевидна, и определенный трепет перед моим королевским двором заставил мою грудь набухнуть от гордости.

Я ухватился за защиту, намереваясь разрушить их все и раскрыть академию, но их магия обрушилась на меня одновременно. Меня сбило с ног, и я покатился по воздушной платформе назад, настолько ошеломленный, что не успел поймать себя магией, прежде чем полететь в океан.

Я выругался и заплевался, когда мои Связанные бросились помогать мне выбраться из воды, и я зарычал в ярости, выпустив порыв воздуха, который отбросил их от меня. Я вылез из воды и шагнул к Клайдиниусу, проведя рукой по волосам, чтобы убрать их с лица. Звезда приняла меня с вежливым выражением лица, и мое ухо уловило хихиканье, заставившее меня обернуться в поисках его источника.

Тарикс стоял там, и на мгновение, я готов поклясться, на его губах появилась улыбка, а в этих пустых глазах светилось что-то похожее на веселье. Хотя оно исчезло в мгновение ока, я не позволил бы такой возможности ускользнуть.

— Ты смеешь смеяться надо мной, мальчик?! — прогремел я, бросившись к нему и схватив за горло. Он был большим, даже больше меня, уже сейчас. Каким-то образом он рос с каждым днем, как будто намеревался полностью затмить меня к весне.

Его взгляд опустился в почтительности.

— Нет, отец, — пробормотал он, и я крепче схватил его за горло, чтобы больше ни одного слова не могло сойти с его губ.

— Ты пожалеешь об этом, когда мы вернемся во дворец, — прошипел я.

Никакого страха не отразилось на его лице, на меня смотрело только каменное безразличие. Как будто боль ничего не значила для этого существа, и мне это не нравилось. Я оттолкнул его от себя, у меня сейчас нет времени на его неподчинение, но я обязательно найду время для этого позже.

Магия воздуха охватила меня, пока некоторые из моих Связанных сушили мою одежду, и я снова шагнул к защите, пытаясь скрыть свое изнеможение. Количество силы, которую я использовал, почти истощило меня, но я не хотел бы выставить себя дураком перед своим народом.

Клайдиниус махнул рукой, прежде чем я смог сделать еще одну попытку, и, как будто магия этого мира не имела для него никакого значения, обереги рухнули, сила с треском исчезла и обнажила пронзающие башни бирюзового замка, поднимающегося из глубин океан.

Из академии раздался крик войны, и Клайдиниус шагнул вперед с пустыми глазами, вырывая Фейри из их безопасного убежища, вырывая их из замка через окна и бросая в воду вокруг нас. Мои Связанные поспешили поймать их, заключив в волшебные капсулы в океане, и я наблюдал, как звезда в одиночку расправилась с сотнями Фейри, с благоговением и трепетом, заставляющими мою душу трястись.

Его сила не имела себе равных ни у одного существа на Земле. Он был величайшим существом на свете, и я не мог постичь магию, заключенную в его венах.

Мне было ясно, что существует только один ответ на его существование; Мне нужно было найти способ овладеть этой самой силой, поймать ее в ловушку и заявить о себе. Потому что в этом мире не может быть существа более великого, чем я.

ГЛАВА 43

Я сидел на краю моей кровати в Игнис Хаус, положив одну лодыжку на колено, моя ступня нетерпеливо подпрыгивала, пока я пытался убедить себя, что смотрю фильм, который крутился на огромном экране за моим диваном. На самом деле мой взгляд чаще останавливался на двери, минуты превращались в часы, пока я ждал и ждал возвращения Рокси.

Было поздно. Почти четыре утра. Я провел с Джеральдин и Максом целый день, объясняя как можно больше подробностей о военном лагере и новом дворце моего отца, которые мы могли вспомнить, и помогая спланировать лучшие шаги восстания в следующий раз.

Это было чертовски утомительно, особенно когда Джеральдин внимательно изучала каждую мелочь, всегда просила большего, а затем изучала меня прищуренными глазами, как будто решая, можно ли доверять моим воспоминаниям. Она даже упомянула о том, чтобы пригласить Циклопа, чтобы вытащить воспоминания из наших голов и очистить сырые факты от того, что она назвала «травмой встречи».

Я зарычал, думая об этом, дым струился между моими губами и языком. Я подул в воздух и наблюдал, как оно поплыло к телевизору, врезавшись в лицо актера, который ужасно плохо справлялся с удержанием моего внимания.

Она уже должна была вернуться. Сколько времени вообще потребовалось, чтобы убедить группу нимф-затворников выйти из укрытия и бороться за свою свободу? Близнецы были готовы предложить им гораздо больше, чем большинство Фейри когда-либо предложили бы дать Нимфам в плане свободы, и я ожидал, что они откусят себе руки за предоставленную возможность.

Я наполовину встал, а затем упал на кровать. В любом случае мне было бы бесполезно отправляться на поиски — Рокси была единственной, кто знал местонахождение Нимф, и она отказалась поделиться этими знаниями с кем-либо до того, как звезда сбежала.

Я зарычал, сосредоточившись на ровном биении своего сердца, напоминая себе, что если бы она была в опасности, то оно бы билось сильнее, а если бы она была мертва, то я бы уже последовал за ней в небытие.

Стук заставил меня резко выпрямиться, но я нахмурился, поняв, что он исходит вовсе не из моей двери, а из окна, которым я пользовался всякий раз, когда передвигался.

Я подошел к окну и распахнул его, когда обнаружил ее там, ее щеки розовые от пронизывающего холода, а волосы развевались на ветру.

Я схватил ее за руку и втянул внутрь, жадно целуя и позволяя теплу своей плоти проникнуть в ее. Не то чтобы ей требовался дополнительный огонь, но я все равно всегда собирался его предложить.

— Что заняло так много времени? — спросил я, захлопнув за ней окно и вдыхая аромат ее кожи, прижимаясь губами к ее шее.