Адель стояла на ступенях университета. Девушка натянула шапку на самые глаза и, спрятав руки в карманы, подпрыгивала на месте, пытаясь согреться. Получалось плохо. Ноябрь принёс в город холодные ветра и первые метели, от которых дороги быстро превратились в полосу препятствий как для пешеходов, так и для автомобилистов.

— Капец, холодрыга! — Наташа подбежала к подруге, на ходу надевая капюшон с меховой подкладкой.

— Что так долго? — спросила Аделина, клацая зубами.

— Ты же знаешь Селиванова. Прицепится со своими умозаключениями, хрен отвалит! Ада, мне папа звонил. Сказал, что ему плохо, и судя по голосу, ему не просто плохо, а хреново. Поехали со мной? А то что-то я волнуюсь, — Наташа не выглядела обеспокоенной, но интонации в её голосе заставили Адель нервничать, — возьмём такси.

— Нат, ну какое к чёрту такси? Всё стоит! На метро быстрее, главное шею на этом катке не сломать.

— Согласна, тогда бежим быстро, но аккуратно. Блин, нафига я каблуки нацепила?

— Вот уж не знаю! Наверное, хочешь ноги себе переломать, а если не это, так варикоз заработать, — Адель цокнула языком, и взяв подругу за руку, быстрым шагом направилась в сторону подземки.

— Не надо вот только бухтеть! Варикоз, блин…

***

Через полчаса девушки добрались до дома. Чем ближе они подходили к нему, тем больше нервничала Адель. Тёмная башня из стекла и бетона нависала над ними и на фоне мрачного низкого неба казалась замком из страшной сказки.

Ветер хлестал девушек по лицам колючими снежинками, продувал тёплые куртки насквозь и ломал мелкие ветви у голых деревьев. Адель с Наташей практически завалились в подъезд и обе облегчённо выдохнули — наконец они оказались в помещении.

Нервозность Адель никуда не делась, наоборот, теперь подступил страх. Она бросилась к лифту и уже через пять минут Наташа пыталась открыть дверь ключом, который никак не хотел повиноваться замёрзшим пальцам. Наконец ей удалось справиться с этим препятствием, и они вошли в квартиру, где было подозрительно тихо.

Адель мигом сбросила ботинки и кинулась в комнату Максима, а Наташа задержалась, пытаясь расстегнуть молнию на высоких сапогах. В комнате было пусто, а дверь в ванную комнату немного приоткрыта, бросая на широкую кровать яркую полоску света.

Адель зашла. Максим сидел на полу возле унитаза в одних трусах и дрожал как осиновый лист на ветру. Он подтянул ноги к груди и положил голову на колени. Его спину покрывали мелкие капли пота. Адель опустилась рядом и дотронулась до горячего, влажного плеча.

Максим вздрогнул и поднял голову. Бледное с зеленоватым оттенком лицо, на лбу выступила испарина, а под глазами залегли тёмные круги. Адель прижала ладонь к его щеке — он горел.

— Я сейчас вызову скорую, — она уже собиралась встать, но Максим схватил её за руку.

— Не стоит. Это просто отравление, — прошептал он слабым голосом.

— Ну что здесь? — на пороге ванной комнаты появилась Наташа. Увидев отца в таком состоянии, она побледнела, и сейчас их сходство с Максимом стало очень заметно.

Максим слабо улыбнулся дочери, но в ту же секунду склонился над унитазом и его вырвало.

Наташа прижала руку ко рту и отвернулась. Кажется, девушку саму начало мутить.

— Нат, не стой столбом! Тащи воду — литра два, не меньше, и градусник, и плед, пожалуй.

— Ага, я сейчас, — испуганно пробормотала Наталья и побежала исполнять указание подруги.

— Максим, надо вызвать скорою. У тебя лихорадка, это скорее всего интоксикация организма. С этим не шутят! — сказала Адель, когда Максим оторвался от унитаза и опёрся на стену, вытирая губы полотенцем.

— Да, брось! Это просто шаурма.

— Какая шаурма? — изумилась Адель.

— Из ларька.

— Ты псих?

— Я просто ездил на встречу и так кушать захотелось.

— И ты не придумал ничего лучше, как есть шаурму из ларька, где антисанитария и тараканы бегают?

— Раньше ел, и ничего, — улыбнулся Максим.

— Шеф-повар ест уличную еду. Слов нет! — закатила глаза Адель.

— Вот, — Наташа протянула Адель большую бутылку воды и плед, — градусник не знаю где.

— У меня в комоде посмотри, в коробке, — прошептал обессиленный Максим, давая Аделине укутать себя.

— Пей, пожалуйста, — Адель протянула ему бутылку.

— Сколько?

— Всё.

— Ты что! Тут же полтора литра! — запротестовал мужчина.

— Да, маловато будет, — улыбнулась Адель.

Максим обречённо вздохнул, но послушно начал пить, делая большие глотки. Где-то на пятом он не выдержал и снова склонился над унитазом. Адель старалась держать себя в руках и не подавать виду, что испугалась. Чтобы скрыть волнение девушка крепко стиснула зубы и сцепила пальцы в «замок».

— Я не могу, — застонал Максим, когда приступ рвоты закончился.

— А есть всякую фигню можешь?

— Ада, я правда не могу.

— Пей, — настойчиво сказала Аделина.

— Ты садистка.

— Я ещё сейчас воронку возьму и буду заливать в тебя, пока вся эта дрянь не выйдет, — девушка нахмурилась и дала Максиму бутылку.

Мужчина понял, что спорить — себе дороже и подчинился. Ещё пять больших глотков и снова объятья с родным унитазом. Процедура повторялась до тех пор, пока бутылка не опустела, а время между позывами не стало увеличиваться.

— Надеюсь, теперь всё? — спросил мужчина, кутаясь в плед.

— Я тоже. Идём.

Адель помогла ему подняться и, придерживая под руку, проводила до кровати. Наташа в это время караулила возле двери в ванную, пытаясь дозвониться до родителей Максима, но безуспешно.

— Куда они подевались? — спросила она непонятно кого, наблюдая как Адель помогает Максиму улечься в постель.