Максим перевернулся на живот. Адель прикусила губу. В другой бы ситуации, она думала, только о том, что видит мужчину голым, но сейчас сей факт оставил её равнодушной. Она держала в руке шприц и спиртовую салфетку собираясь духом, чтобы сделать свою первую в жизни инъекцию.
— Смелее, Ада. Она не кусается.
— Кто? — Адель удивлённо посмотрела на мягкое место мужчины.
— Моя, хм… пятая точка.
— Ладно, — Адель собралась, приготовив «плацдарм» для иглы, замахнулась и сделала то, что намеревалась.
Максим не проронил не звука, но она заметила, как он стиснул пальцами одеяло, когда она вводила лекарство.
— Ты как? — спросила Адель как можно спокойнее, но голос всё равно дрогнул от волнения.
— Неплохо.
Максим перевернулся на спину, и с его губ всё же сорвался стон.
— Я нормально, — слабо улыбнулся мужчина, пытаясь успокоить испуганную Аделину.
Максим закрыл глаза и почти сразу заснул. Адель сидела рядом и каждую минуту прикладывала ладонь к его лбу, как будто это что-то могло изменить. Его дыхание было тяжёлым, губы сухими, а под глазами залегли круги, которые в приглушённом тёплом свете казались чёрными.
За окном выл ветер и бушевала непогода. Город с каждой минутой всё больше заметало снегом. Стемнело рано, вьюга за стеклом отбрасывала скользящие тени на стены, и Адель наблюдала за ними, всё больше погружаясь в свои мысли.
А думала она в этот момент о Косте. Девушка начала сомневаться в том, правильно ли она поступила, решившись на расставание, не дав ему шанс, не дав шанс им. Неужели ради мужчины, с которым она была едва знакома, стоило бросать человека, с которым шла рука об руку три года. Теперь было поздно что-то менять. Даже если бы Костя простил её, то она простить его уже не сможет.
А Максим? Лежит сейчас перед ней. Слабый и беззащитный. Она видит, что мужчина к ней неравнодушен. И сама знает, что её чувства к нему уже давно перешли из разряда «симпатии» в разряд «сделай первый шаг». Но он не пойдёт на это. Наступит себе на горло ради взбалмошной дочери, которая выдумала себе не пойми что, и не даёт ему жить, как он хочет и с кем хочет. Адель поймала себя на мысли, что ненавидит эгоистичную подругу и бесхребетного Максима. Но тут же отогнала от себя эти злые мысли. Так нельзя. Родители её такому не учили. Нужно смотреть на ситуацию спокойно. В конце концов, она не всё знает об отношениях между Наташей и Максимом
А Костя? А что Костя? Всё уже. Ничего не вернёшь. Да и надо ли? На двух стульях не усидишь, а свой выбор Аделина уже сделала.
***
— Как он?
Адель вздрогнула. Она не слышала, как вошла Наташа. Девушка выглядела неважно, покрасневшие глаза и щёки явно говорили о том, что она плакала.
— Спит. Сейчас поставлю градусник, может лекарство подействовало.
— Я дозвонилась до бабушки. Они уже едут.
— Хорошо. Теперь я видела твоего отца не только без рубашки, но и без трусов.
Наташа слегка улыбнулась, и присев на корточки рядом с кроватью, погладила Максима по руке.
— Он меня так напугал!
— Да, напугал, — вздохнула Адель, — а всё потому что упрямый. Вызвали бы скорую и нам бы сказали, что делать.
— Он такой. Вообще врачей не любит.
— Ну и дурак! Я же не врач. И ты тоже.
— Сейчас мои приедут, и всё будет нормально, — Наталья поджала губы.
— Сколько интересно они будут ехать? Город замело так, что хрен пройдёшь, про пробки вообще молчу, — сказала Адель, разглядывая шкалу градусника, — снижается. Не дрейфь — прорвёмся. Есть курица?
— Зачем курица? — удивилась Наташа.
— Как зачем? Бульон варить. Можно даже лёгкий куриный суп. С одной картошиной, морковкой и яйцом. Не жирный, главное. А то проснётся и кушать захочет.
— Ада, я не умею, — Наташа опустила глаза в пол.
— Что не умеешь? — нахмурилась Адель.
— Готовить.
— Твой папа повар, а ты не умеешь варить куриный бульон? — брови Аделины медленно поползли на лоб.
— Ну вот так.
— Дай мне ручку и бумагу. Я тебе сейчас пошагово напишу и иди учись.
Наташа вздохнула, но спорить не стала. Сидеть возле отца было для неё пыткой, и ещё хотелось компенсировать свою бесполезность, хоть чем-то.
***
Когда Наталья отправилась на кухню. Адель ещё раз дотронулась до щеки Максима. Она была горячей, но температура падала, что не могло не радовать девушку. Она уже собиралась убрать руку, но Максим взял её ладонь и положил себе на грудь. Адель почувствовала, как сердце ушло в пятки и низ живота приятно отозвался на прикосновение. Максим слабо улыбнулся, почувствовав смятение девушки.
— Ляг, отдохни. Ты не обязана нянчится со мной, — мужчина с трудом подвинулся на кровати и положил вторую чистую подушку для Адель.
