У Адель сложилось впечатление, что в этом есть подвох, и чутьё её не подвело.
— Это, что, коньяк?!
— Угу. Виски, если быть точнее.
— Виски в кофе? В одиннадцать утра?
— Не будь занудой! Я не так часто пью. Этот этап уже проходил и возвращаться не собираюсь. Так что перестань смотреть на меня как на алкаша, пожалуйста.
— Ладно, наливай, — Адель, конечно, считала, что пить утром могут только прожжённые алкоголики, но сейчас Максим заразил её своим настроением. А надменное поведение подруги если не огорчило, то заставило насторожиться.
Максим налил Аделине большую кружку арабики и плеснул в неё стопку виски. Он выглядел довольно бодро, его движения казались плавными и грациозными, если такое определение вообще можно применить к мужчине. Серая футболка и спортивные штаны помяты, а волосы слегка растрёпаны, что придавало ему вид немного беспечный.
— Что будем готовить? — спросила Аделина, делая глоток горячего напитка.
— А ты сюда готовить пришла?
— Думаешь, я брошу тебя одного? Насколько я понимаю, до четырёх часов Наталья будет наводить марафет и к плите не подойдёт. Я, конечно, не повар, но очень исполнительна.
— Ты прелесть! — усмехнулся Максим.
— Почему вы решили отмечать дома, а не в твоём ресторане?
— Потому что дома другая атмосфера. Ресторан хорош тем, что не надо готовить и мыть посуду. Просто встал и ушёл. Но дома ты можешь орать песни, устраивать безумные танцы, вырубится на диване, если напьёшься. Сплошные плюсы!
— Тогда ты не откажешься от моей помощи, — улыбнулась Адель.
— Ну не знаю… Через полчаса под моим командованием, ты сама сбежишь.
— Посмотрим.
Максим прищурился, улыбнулся одним уголком рта, и сняв с холодильника лист бумаги, протянул его Аделине.
— Тогда изучай план боевых действий.
Адель пододвинула к себе бумагу, на которой крупным размашистым почерком был написан список блюд.
— Так, ну с брускеттой, тёплым салатом и салатом с кальмарами и артишоками более-менее понятно. Утиная грудка с брусничным чатни. Что такое чатни?
— Индийский соус. Неплохо оттеняет основное блюдо, — с видом знатока пояснил Максим.
— В Индии растёт брусника? — удивилась Адель.
— Ага, на севере. Правда, местные её не жалуют. У неё там даже названия нет.
— Почему тогда «брусничное чатни»?
— Потому что «чатни» звучит пафосно, не то что какой-то «брусничный соус».
Адель засмеялась. Она смеялась в голос, заливисто и звонко. Максим залюбовался ей, настолько она в тот момент была живой, настоящей, неприкрытой, искренней.
— Ты удивительный, Максим, — сказала Адель, вытирая слёзы.
— А у тебя заразительный смех, Ада.
— Да? Почему ты тогда не смеёшься?
— Чёрт, подловила! Я просто залюбовался, — сказал Максим и тут же смущённо отвернулся.
Адель прекратила смеяться и подняла брови. Такое откровение стало для девушки лишним подтверждением, что Максиму она нравится.
— Пожалуй, начну готовить чатни, а то его долго выпаривать, — Максим достал из холодильника контейнер с ярко-красными ягодами.
— Хорошо. Что там дальше по списку? — Адели на провела пальцем по бумаге, останавливаясь на следующем пункте меню, — птитим с гребешками. А это что за фрукт?
— Птитим — это что-то вроде кускуса, — через плечо бросил Максим, вываливая бруснику в сотейник.
— Отлично. А что такое «кускус»?
Максим повернулся. Его лицо красноречиво, говорило о том, что он не ожидал от Адель такого вопроса.
— Эм. Когда ты говорила о том, что бываешь в ресторанах, ты явно лукавила.
— Я говорила, что не часто бываю в ресторанах, но и не редко, — обиженно возразила девушка.
— Кускус — это пшеничная крупа. А птитим — это макаронные изделия. Такие крупные зёрна, хотя, наверное, больше похоже на булгур…
— Стоп!
